Кивнув, стягивает трусы и носки. Никогда еще не встречал человека, который бы настолько не стеснялся наготы. Хотелось бы мне так уметь! Заставляю себя отвернуться, чтобы не пялиться на его обнаженное тело. Боже, его ведь только что избили. И ему восемнадцать. И он мой интерн!

В зеркале видно, что он смотрит на меня и смеется.

- Пойдешь со мной?

- Нет, - слишком поспешно отвечаю я, и он снова фыркает.

Оставив его в душе, иду в чулан и сую одежду в стиральную машину. Останься я в ванной, я бы не удержался и пялился на него все время – а, может, и не только пялился. Нужно просто взять себя в руки.

И только включив машинку, вдруг понимаю, что одежда могла бы послужить уликой. Но Брайан вроде как не хочет заявлять в полицию, и я не стану на него давить. Во-первых, у меня бы все равно ничего не вышло, а, во-вторых, я считаю, такие решения он вправе принимать сам.

Он выходит, обмотав полотенце вокруг бедер. Изо всех сил стараюсь не опускать глаз ниже его груди. От еды он отказывается, просит только воды и пару таблеток аспирина.

- Я положил одежду в машинку. Она с сушкой, так что через пару часов все будет готово.

Кивнув, он валится на диван. Похоже, в ближайшее время уходить он не собирается. Достаю из морозилки пакет со льдом, оборачиваю полотенцем и вручаю ему. Это какой-то новый, незнакомый мне Брайан. Он, не глядя, берет у меня пакет и прижимает к лицу. Обычно он такой дерзкий, нахальный, а сейчас что-то совсем притих.

- Где мои сигареты?

Нахожу пачку и приношу ему, вместе с пепельницей. Стараясь оставить между нами как можно больше места, сажусь рядом и не решаюсь поднять на него глаза. Его близость и нагота слишком сильно на меня действуют.

- Может, позвонить твоим родителям?

Он хмыкает, и тут я, кажется, понимаю.

- Ты сможешь туда вернуться?

- Все уляжется, - отвечает он, откидывает голову на спинку и прикрывает глаза.

Он молча курит, выдыхая в потолок длинные струи дыма. Никогда еще не встречал более совершенного создания.

- Хочешь пойти в постель?

Приоткрыв один глаз, разглядывает меня и усмехается.

- Я имею в виду, что уже поздно, а тебе нужно отдохнуть. Иди в кровать. А я посплю здесь.

- Зачем? – веселится он. – Ты что, себе не доверяешь? Или волнуешься, что люди подумают? Поверь мне, если кто узнает, что я у тебя ночевал, все равно решит, что мы трахались. Так что разницы никакой.

- Для меня есть разница.

Он долго смотрит на меня, теперь уже открыв оба глаза, а я понять не могу, о чем он думает. Ладно, он хотя бы снова начал меня подкалывать - уже хорошо.

- Я лягу в постель, если ты ляжешь тоже, - усмехается он. – Обещаю вести себя хорошо.

Вероятно, это единственный способ его уложить. Он так измотан, что, наверное, заняв горизонтальное положение, сразу же отрубится. Не думаю, что этой ночью он настроен на секс, так что проблем не будет.

Перечислив про себя все эти аргументы, я соглашаюсь. Но на самом деле мне просто хочется быть к нему ближе. Мне бы так хотелось обнять его, прижать к себе и успокоить. Но он же не позволит! Не будь ему так больно, он с удовольствием занялся бы со мной сексом - в любой его форме. Но принимать сочувствие? Даже жалость? Не в этой жизни!

Объясняю ему, где взять зубную щетку, а сам начинаю прибираться и гасить свет. К тому времени, как добираюсь до постели, он уже спит. Натягиваю пижамные штаны для страховки и стараюсь не думать о том, что он лежит тут, в нескольких дюймах от меня, совершенно обнаженный.

Заснуть никак не получается, странно, да?

Просыпаюсь я у Брайна в объятиях. Не знаю, как так получилось, но его плечо у меня под головой, а руки обхватывают меня поперек груди. Спиной и задницей я вжимаюсь в его обнаженное тело, будто бы он всю ночь обнимал меня сзади. Мы на моей стороне кровати, так что, вероятно, это не я во сне полез к нему обниматься.

Утренний стояк настойчиво требует внимания, но я не осмеливаюсь пошевелиться. По легкому похрапыванию понимаю, что Брайан еще спит. Раньше я терпеть не мог спать в обнимку с теми, кто оказывался в моей постели. Я человек тактильный, и совместный сон, вероятно, единственная часть отношений, в которой я ценю личное пространство. Но с Брайаном мне сейчас почему-то так хорошо, что хочется побыть в его руках еще чуть-чуть. Что в этом мальчишке такого, что из-за него я пересмотрел уже кучу своих незыблемых принципов?

Дафни считает, что я в него влюблен, и, наверно, она права. Конечно, я и хочу его до безумия тоже, никого еще никогда так не хотел. Но и других чувств, что он во мне вызывает, я ни к кому другому не испытывал. Пару раз мне казалось, что я влюблен, но по сравнению с тем, что Брайан во мне пробудил, это все были детские игры.

Боже, можно ли было выбрать худший объект любви? Ему восемнадцать, матерь божья, и я из-за этого кажусь себе похотливым старикашкой. И он мой интерн. Да я работу потеряю! И самоуважение. Не говоря уж об уважении окружающих. Но есть и еще кое-что похуже. Сам факт того, что это Брайан. Полюби Брайана – и он вырвет у тебя из груди сердце, уронит его себе под ноги и даже не заметит. Я ведь знаю такой тип мужчин. И всегда старался держаться от них подальше – по понятным причинам.

Дыхание его изменяется, а полуотвердевший член понемногу встает все больше, пока не упирается мне между ног. Ни секунды не раздумывая, он накрывает ладонью мой член, слегка сжимает его и принимается дрочить. Мне так хочется притвориться спящим, но я заставляю себя вывернуться в его руках и отпрыгнуть.

- Нельзя, - говорю я.

Он, наконец, открывает глаза и ухмыляется.