И как-то незаметно разговор переползает с моего физического на мое эмоциональное состояние.

В больнице мы много говорили о Брайане, потому что тогда я был прямо-таки зациклен на нем. Вернее на том, что он никогда ко мне не приходит.

- Ты хоть раз думал о том, чтобы не проходить через все это снова? В смысле, из твоих слов мне не показалось, будто ты рассчитываешь, что в скором времени все наладится. Если вообще когда-нибудь наладится. Плюс ко всему – он очень молод.

- Знаю. Иногда я самому себе удивляюсь.

- Ты заслуживаешь лучшего, Джастин. Ты заслуживаешь человека, который будет хорошо с тобой обращаться.

Я смотрю на него и понимаю, что он имеет в виду. Не могу упрекнуть его в том, что он застал меня врасплох, что я не видел, куда может зайти этот разговор. И вот он наклоняется и целует меня – и на этот раз я его не отталкиваю. Так приятно хоть на минуту почувствовать себя желанным, осознать, что кто-то хочет быть только с тобой. Что для кого-то ты не просто удобная вещь или, хуже того, досадная мелочь с которой приходится мириться.

Однако, когда его руки принимаются шарить по моему телу, я резко отодвигаюсь.

- Я не могу, - качаю головой я. – Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Я не хочу просто тебя использовать. Ты мне для этого слишком нравишься.

Это правда, потому что в мыслях у меня – только Брайан. Не могу отделаться от ощущения, что я его предаю, - пусть даже исключительно по своим собственным меркам. Ему-то наплевать, трахаюсь я с кем-нибудь еще или нет. Но по идее ведь только со своими собственными мерками и стоит сверяться.

- А я, может, не против, чтоб ты меня использовал, - отзывается он с улыбкой.

Но настаивать не пытается. И я за это благодарен.

- Мне нужно идти.

Я почти вылетаю из его квартиры и добираюсь до лофта едва не бегом. Какого дьявола я вечно попадаю в такие ситуации? Мне хотелось подружиться с Филиппо, а в итоге я все разрушил. К тому же теперь еще и чувствую себя страшно виноватым перед Брайаном. Какая ирония, не правда ли? Он трахает все, что движется, а меня мучает совесть за то, что я всего лишь поцеловался с другим парнем.

Не хочу я никого, кроме Брайана. Но мучиться от боли снова не хочу тоже. Это ведь правда, нет ни одной причины верить, что он вскорости прекратит свои выкрутасы. Если вообще когда-нибудь прекратит. И как бы мне ни нравилось жить с ним, я не могу не задумываться, что его на самом деле со мной удерживает. Когда я возвращаюсь с работы, дома его постоянно нет. Кругом валяются открытые учебники, в раковине громоздятся тарелки. А его самого и след простыл.

Вот и сегодня, он приходит, когда я уже в постели. Я, наверное, скоро возненавижу звук включающегося душа. Мне теперь все время кажется, что он делает это демонстративно, нарочно дразнит меня, давая понять, что был с другими. И все-таки я ведь сам настоял, чтобы он принимал душ. Так что, может, это очередное проявление моей паранойи. Может, мне только видится во всем этом тайный умысел?

Потом он приходит в кровать, и мы трахаемся. Много часов подряд. И он не успокаивается, пока я не выбиваюсь из сил, и задница у меня не начинает саднить. Секс у нас по-прежнему прекрасен. Ведь никто не знает мое тело так, как Брайан. Но после, когда он скатывается с меня, меня просто скручивает от невыносимого одиночества. Мы все потеряли, все, что у нас было, и я не знаю, как это исправить. Иногда мне кажется, что было бы легче, если бы у нас никогда ничего иного и не было. Теперь я никогда уже не смогу сдаться, потому что знаю, насколько все между нами может быть лучше.

Утром мы трахаемся в душе. Но этим ничего не поправишь. Завтракаем мы, как обычно, вместе, но это вовсе не значит, что мы разговариваем друг с другом, – разве что на самые поверхностные темы. В самом воздухе почему-то чувствуется напряжение. То ли дело во мне – меня ведь мучает совесть. То ли в нем. Я не знаю.

- Тебя сегодня вечером снова не будет дома?

Меня тут же захлестывает горячей волной паники, что, конечно же, отражается на лице. Так я и не научился скрывать свои чувства.

- О чем это ты?

- Ты не ужинал здесь прошлым вечером. И я интересуюсь, будешь ли сегодня.

Муки совести почему-то немедленно трансформируются в агрессию.

- А ты откуда знаешь? Тебя все равно никогда не бывает дома.

- Вчера я тут был, - отвечает он и начинает намазывать маслом тост. – Я спрашиваю только потому, что мне на пару часов понадобится лофт. В полное пользование. Если ты не против.

Он что, просит меня в собственный дом не возвращаться? Зачем? Что такое он тут собирается делать, что его ни в коем случае нельзя прерывать? Первая моя мысль – очередной трах. Но с каких это пор Брайана беспокоит постороннее присутствие? Он вроде всегда считал, что чем шире благодарная аудитория, тем лучше.

- Я могу исчезнуть, если тебе так нужно. Но все же очень хотелось бы узнать, зачем.

- Отлично. Спасибо.

Эээ? Это, кажется, впервые он официально за что-то меня благодарит, что явно свидетельствует о том, что весь этот разговор тщательно спланирован. И да, на мой вопрос он так и не ответил.

- Мне придется нарушить одно из основных правил.

Вероятно, я должен оценить то, что он меня б этом предупреждает. Хотя и не спрашивает разрешения. Да и зачем бы? Даже если я отвечу отказом, он все равно сделает то, что запланировал. Не здесь, так в другом месте. Что-то мне уже кажется, что я не хочу знать, что он затевает. Меня терзают смутные сомнения, что я догадываюсь, о каком правиле он говорит.

- Собираешься устроить вечеринку? - неуверенно спрашиваю я.

- Для двоих, - он встает и ставит тарелку в раковину.