- Не смей лезть во все это, Харольд! – перебил актера Дэн, опасно блестя глазами. - Не хочу, чтобы ты ошивался поблизости от этого дела! Я сам все решу. Сам, понимаешь? Сейчас ты поедешь домой и будешь ждать там новостей. Тихо и не высовываясь.

- Но я должен…

- Ты должен делать то, что я тебе говорю. Ни больше, ни меньше. Езжай домой, прими душ и успокойся. Я сделаю для Рэнди все, что смогу. Потому что, черт возьми, это и моя проблема. Мне не хочется, чтобы все это просочилось в прессу, и мы все скопом пошли на дно из-за идиотизма твоего любовника!

- Не называйте его так! – рыкнул Гейл, очень остро воспринимая то, сколько неприязни вкладывает Дэн в это слово. - Это не правда!

- Что не правда? – оскалился Липмен. - Ты не спишь с Харрисоном?

- Я люблю его!

- Избавь меня от этого дерьма, Гейл! Не хочу ничего знать о том, что твориться у вас в спальне. Мне надо, чтобы перед камерами вы изображали то, что мне надо. Остальное не мое дело. Но если ваши отношения просочатся в прессу, или хоть как-то помешают процессу съемок – уничтожу обоих! Раз и навсегда!

Харольд сцепил зубы, чтобы не послать напыщенного ублюдка по общеизвестному адресу, но сдержался. Потому что сейчас только он мог помочь Рэнди.

- Я понял, - проговорил он, отступая на шаг.

- Нихрена ты не понял, раз допустил это все! Допустил, что Харрисон разваливался на части под твоим носом. Но сейчас это уже не важно. Натворили дел!

Дэн запустил пальцы в волосы и посмотрел на вход в здание участка. Практически полностью рассвело, и темно-серое сооружение из цельного камня смотрелось еще более мрачно.

- Домой, Гейл, - проговорил сценарист, делая шаг вперед и доставая из кармана телефон. - Дальше я сам.

- А Хэл?

- С ним я тоже поговорю сам! Не лезь. Иди и жди новостей.

И ничего больше не говоря, Липмэн развернулся и скрылся внутри помещения, попутно набирая чей-то номер.

Гейл постоял еще пару минут, глядя на закрывшуюся дверь, докурил сигарету и, поймав такси, назвал водителю не свой адрес, а адрес квартиры Рэнди. У него были ключи, а значит, он может подождать Харрисона на его территории. Почему-то Гейл был уверен, что тот скоро вернется домой. И Гейл просто обязан быть рядом с ним в этот момент.

Глава 25

Рэнди дал Гейлу ключи от своей квартиры в самый первый день съемок второго сезона. Блондин не видел ничего особенного в том, чтобы партнер имел свободный доступ в его жилище, и как-то совершенно обыденно вручил ему небольшую связку.

- Мы вместе, Гейл, а это значит, что ты не должен стучаться ко мне, как чертов гость, - Рэнди с ухмылкой поцеловал Харольда. - К тому же, это будет иметь определенные преимущества, ты не находишь?

О да, Гейл находил! И уже в ближайшее время ответил Рэнди тем же, вручив ему ключи от своего жилища. Было до боли приятно возвращаться домой, зная, что тебя ждут. Гейл любил звук проворачивающегося в замке ключа, потому что это означало, что он больше не один.

По общеизвестным причинам жить вместе постоянно они с Рэнди не могли, но в состоянии были максимально приблизиться к этому определению. И пусть сейчас их отношения несколько разладились, и последнее время Гейл не был частым гостем у любовника, но в тот момент, когда он переступил знакомый до боли порог, сердце кольнула странная горечь. Они потеряли столько времени.

Гейла тут же окутал привычный, изученный до самых мельчайших ноток запах Рэнди, окружение его вещей, тех самых мелочей, которые были присущи только ему. Гейл вдруг кристально ясно понял, что понятие «дом» для него уже давно стало ассоциироваться с этим блондинистым парнем. С человеком, которого он любил. И любил достаточно сильно для того, чтобы оправдать любой его поступок. Даже самый ужасный. Принять любое его решение. Поддержать, независимо от того, прав он или нет.

Беспокойство за Рэнди вспыхнуло с новой силой. Без него квартира казалась пустой и чужой, а тишина, затаившаяся в каждом углу, резко контрастировала с воспоминаниями Гейла. С его сожалениями и с тем множеством вопросов, которые требовали ответов, которых пока не было.

Гейл давно знал привычки Харрисона, как свои собственные, и сейчас замечал мелкие детали, которым раньше не предавал особого значения, а в отсутствие любимого они вдруг показались важными.

Гейл знал, что небольшой круглый столик у двери был там для того, чтобы Рэнди мог бросать на него ключи, бумажник и прочие вещи, извлекаемые из карманов по возвращению домой. Большая напольная ваза с индийским орнаментом всегда стояла пустой и располагалась в нескольких сантиметрах от выхода на балкон. Рэнди считал именно эту деталь интерьера важной. По его мнению, она придавала нечто тонкое его холостяцкому жилищу. Гейл не раз подшучивал над ним по этому поводу, нарываясь на полный осуждения голубой взор. На кухне у Рэнди никогда не было грязной посуды, а шкафчики и мраморная столешница неизменно сияли чистотой. На тумбочке у кровати всегда стоял графин с водой и высокий, узкий стакан, рядом с которым практически всегда лежала какая-нибудь раскрытая, уложенная вверх обложкой книга. Старые пушистые тапочки, которые по необъяснимой причине были очень дороги Рэнди, неизменно стояли на бежевом коврике у изножья кровати. А в ванной всегда царил легкий аромат туалетной воды и ментолового крема для бритья…

В каждой вещи, в каждой детали был Рэнди. Его индивидуальность, его душа, его жизнь. А Гейл, стоя и впитывая в себя знакомые, но в то же время чужие детали, понимал, насколько все-таки он нуждается в этом человеке. Просто для того, чтобы чувствовать себя целым. Этот сильный и одновременно слабый парень был необходим ему. Как воздух. Его твердость и ранимость, его трезвомыслие и глупость, его богатый внутренний мир и все те нелепости, которое он совершил и еще обязательно совершит. Ничто в этом мире не стоит того, чтобы потерять Рэнди. Тем более по собственной глупости.

Стараясь хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей и томительного ожидания, Харольд принял душ и отправился на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Но мысли не хотели ни на секунду оставлять его напряженное сознание. Гейл понимал, что Рэнди поступил необдуманно. По-детски. Безответственно. Но он поступил так из-за него, Гейла. Из-за его нерешительности и страхов. А значит, в том, что случилось, большая вина самого Харольда…

Но ведь Рэнди всегда славился ясным умом и четким разграничением на «верно» и «не верно». И все равно ввязался в эту историю, совершенно не думая о том, чем все обернется… Конечно, Дэн по полной программе воспользуется возможностью высказать Рэнди все, что о нем думает, к тому же Гейл прекрасно понимал, что Липмэн рано или поздно напомнит им о том, что случилось. И не хочется знать, что тогда он потребует взамен.