- В чем ты виноват, Гейл? В том, что я безответственный мудак, по вине которого умерла девушка?

Харольд вздрогнул от этих слов и, немного отстранившись от Рэнди, взял его за плечи и заглянул в глаза.

- Это не твоя вина, Рэнди! Я не верю, что ты мог иметь что-то общее с тяжелыми наркотиками даже в состоянии полной невменяемости. Мы же говорили об этом, помнишь?

Рэнди грустно улыбнулся, и Гейл понял, что тот помнит. Помнит один из их редких совместных вечеров, когда лежа на удобном диване в гостиной Гейла, они обсуждали очередную сцену. Это был непростой эпизод, когда Брайан убеждал Джастина в том, что нельзя принимать наркотики с незнакомыми людьми. А Рэнди тогда твердым голосом заявил, что любая дурь, кроме обычного косяка является самоубийством. И ни за что на свете он не станет травить себя ничем подобным. И Гейл поверил ему. С места в карьер взял и поверил. Спокойному тону, уверенному взгляду и пренебрежению, в котором кривились уголки совершенных, мягких губ.

И сейчас он не видел причин сомневаться в Рэнди. Даже несмотря на то, что факты говорят против него, Харольд верил, что его блондин чист, а значит он докажет его невиновность во что бы то ни стало.

Взяв в ладони лицо Рэнди, Гейл осторожно прижался к его губам нежным поцелуем. Он мягко, словно боясь напугать, провел языком по контуру рта, слегка толкнулся внутрь, навстречу языку любовника, который с протяжным стоном обхватил его кисти своими пальцами и ответил на поцелуй.

- Рэнди, - прошептал Гейл, жадно вдыхая знакомый запах Харрисона. - Я сделаю все, чтобы помочь тебе…

- Я знаю, Гейл, - отозвался Рэнди, осторожно поглаживая ладонями спину Гейла. - Но не делай ничего во вред себе. Я должен понять, что случилось, разобраться… Если я виновен, то я отвечу…

- Ты невиновен! – резко перебил партнера Гейл, прижимая его к себе и судорожно гладя по светлым волосам. - Невиновен! И мы докажем это!

Харрисон удивленно посмотрел в глаза Гейла.

- Почему ты так уверен?

- Потому что знаю тебя, и уверен в тебе. Это не твоя вина.

Рэнди снова уткнулся носом в грудь Гейла, и как-то странно всхлипнул. Его ладони отчаянно сжали бока Харольда, а тихий шепот коснулся ушей:

- Прости меня…

Гейл прикрыл глаза, словно от боли, но нашел в себе силы ответить:

- Простить за что, малыш? За то, что ты верил в меня, а я оказался недостоин доверия?

Рэнди покачал головой:

- За то, что не смог принять тебя и понять. За то, что предпочел вести себя, как полный дебил, вместо того, чтобы довериться любимому. И смотри, к чему это привело.

Гейл поцеловал Рэнди в макушку и, уверенно отстранив, заглянул в блестящие голубые глаза.

- Рэндс, ты не должен так говорить и думать. Если есть виновник всему этому, то только я. И бог свидетель, я постараюсь все исправить. Когда ты окажешься на свободе, мы поговорим и все решим. А сейчас единственное, что важно, это твое благополучие.

- Со мной будет все в порядке, - натянуто улыбнулся Рэнди. - Тревис и Стюарт вроде нормальные ребята. Они помогут.

- Я тоже помогу! – мрачно ответил Гейл. - И не важно, чего мне это будет стоить.

- Только без глупостей, Гейл!

- Обещаю.

- Я люблю тебя.

- Как и я тебя. Очень.

Очередной поцелуй прервал голос Стюарта, который сообщил им, что спецбригда в семи минутах от места.

- Нам нужно ехать, Харрисон, если мы не хотим оказаться под обстрелом прессы, - проговорил он, опуская глаза и делая вид, что не заметил, чем только что занимались двое мужчин перед ним.

- Хорошо, - согласился Рэнди и, в последний раз поцеловав Гейла, направился в сторону выхода.

- Все будет хорошо, Рэндс, - пробормотал Гейл и вцепился пальцами в собственные волосы. Сердце буквально разрывалось. Он не имел права допускать подобного. Хоть Рэнди и достаточно взрослый, но Харольд чувствовал ответственность за него. Он любил его и просто не мог подобного допустить.

- Найди Хела, Гейл, - дал последнее напутствие Тревис. - И привези его самого и ту самую подружку в участок. Нам понадобятся их показания.

- Хорошо, - отозвался Харольд и поймал глазами печальную улыбку Рэнди перед тем, как он покинул бар в сопровождении офицеров полиции.

На душе было погано, и даже рука Тони, которую тот положил на плечо Гейла, не вселяла в него ни капли уверенности.

Все было дерьмово. Настолько дерьмово, что Рэнди может сесть на десять лет. Причем за то, чего не совершал. Если эта девушка и правда умерла от реакции на кокс, то будет весьма проблематично доказать, что Рэнди с дозой в кармане не имел к этому никакого отношения.

Да, блондин сглупил, связавшись с Хелом и утратив тормоза. Но в смерти девушки он явно не виноват. Это же очевидно, что наркотики из его кармана явно принадлежат кому-то другому. В этом Гейл был уверен. Но тогда как они оказались там? И как во всем этом замешан Хел Спаркс?

Ответов не было. Были только ярость, тоска и страх. Страх за то, что сегодняшний случай может стоить Рэнди не только карьеры и уважения, но и самой жизни. А она точно будет разрушена, если Харрисон окажется за решеткой.

Нужно было что-то делать, причем немедленно. У Гейла не было возможности быстро помочь Рэнди, как и не было уверенности в том, что вскрытие девушки не покажет смерть от наркотиков. Поэтому ему оставалось только одно - попросить помощи. Попросить у того, у кого много связей и средств. Кто точно знает, что делать. Кто больше всех заинтересован в том, чтобы Рэнди Харрисон был на свободе с незапятнанной репутацией.

Выхватив из кармана телефон, Гейл, под приближающиеся звуки полицейских сирен тихо проговорил:

- Дэн, мне срочно нужна твоя помощь…

Баннер к главе от dorti - http://sc.uploads.ru/sLIF1.gif

Глава 24

Пока Гейл беседовал с Дэном, сбивчиво и торопливо обрисовывая тому ситуацию, приехала полиция. Красно-синие мигалки, тут же зловеще осветившие все еще темное предрассветное небо, показались настолько неуместными, что заставили итак напряженного Гейла поежиться. Он умирал от страха за Рэнди, поэтому его рассказ Дэну больше напоминал бред сумасшедшего. Но сказать, что Липмэн был зол – значит, ничего не сказать. Разъяренно прошипев в трубку о том, что ждет Гейла через час около участка, и чтобы тот не вздумал болтать ничего лишнего, сценарист отключился, но Харольд мог бы поклясться, что в динамике продолжали раздаваться непристойные ругательства.