Рэнди на мгновение прикрыл глаза и, когда открыл, они были такого насыщенного синего цвета, что Гейл непроизвольно вздрогнул. То, что он прочитал в этой глубине, было настолько мощным и диким, что колени мужчины буквально подогнулись.

- Я не хочу. Чтобы ты отказался от меня! – Еле слышно прошелестел Харрисон. - Я не хочу, чтобы ты, воспользовавшись этим новым пунктов в контракте, имел возможность забыть все, что мы с тобой…. – голос парня прервался.

Чувствуя одновременно и ужас и облегчение, Гейл, прислонившись своим лбом к горячему лбу Рэнди, фактически одними губами дал ответ:

- Я сомневаюсь, что у меня бы это получилось.

Рэнди вздернув голову, не веря, впился глазами в лицо мужчины напротив. Руки еще сильнее сжали ткань футболки Гейла.

- Что ты сказал? – переспросил блондин, пытаясь отыскать в знакомых чертах ответ на свой вопрос, - Ты имел ввиду то, что я думаю ты имел ввиду?

Глубоко вздохнув, Харольд, еще сильнее прижав к себе Рэнди и, уткнувшись подбородком в белобрысую макушку, попытался ответить:

- Я не знаю, Рэн! Я не знаю! Дать тебе сейчас определенный ответ не могу, потому что сам толком ничего не понимаю! Для меня это слишком ново, слишком страшно, понимаешь?

Рэнди попытался отстраниться, чтобы взглянуть в лицо Гейлу, но тот не дал, сильнее прижимая голову парня к своему плечу и успокаивающе поглаживая по спине.

- Дай мне время, Рэнди! – в отчаянье произнес Харольд, - пожалуйста, дай мне немного времени, чтобы понять самого себя! Я должен быть уверен…

Рэнди крепко обхватив Гейла за спину, зарылся носом в его грудь и, счастливо вздохнув, замер.

- Рэндс? – попытался снова добиться ответа мужчина.

- У тебя есть это время, Гейл, - прошептал он, - у тебя есть все время на свете. Просто я должен знать, что…., что я не зря надеюсь, понимаешь? Поверь, я знаю, что ты сейчас чувствуешь, ибо я проходил все это. И готов помочь тебе всем, чем смогу! Только я боюсь, что..

- Не надо! – шепнул Гейл, быстро отстраняясь и прикладывая палец к губам Харрисона, - ничего не говори. Я все знаю. И обещаю, что буду честен. Что бы не случилось.

Рэнди, блеснув солнечной улыбкой, вдруг легко прикусив палец Гейла, и посмотрел в его вмиг расширившиеся зрачки.

- Это все, что мне нужно! – шепнул он, и загадочно добавил, - пока…

Гейл, усмехнувшись, провел рукой по щеке блондина, касаясь пальцем нижней губы. Ему было одновременно и страшно и удивительно от той нежности, которую в нем вызывал этот парень. Почему-то Харольд был уверен, что так или иначе, но Рэнди изменит его жизнь.

Не отдавая себе отчета в том, что он делает, мужчина осторожно наклонился и прижался губами к улыбке Рэнди. Блондин замер, тяжело выдохнув, но и не думал отстраняться. Маленькие ладошки плотнее прижались к спине Гейла, пока ладони Харольда нежно поглаживали лицо блондина. Поцелуй вышел целомудренный, но неописуемо нежный.

- Гейл! – удивленно выдохнул Рэнди, когда мужчина оторвался от его губ, - зачем ты это сделал?

- Потому что захотелось! – хмыкнул Харольд, чувствуя иррациональное веселье, видя как всегда собранный и самоуверенный Рэнди опешил от его поцелуя, - а что, ты против?

- Нет! Совсем нет, но….

- Никаких «Но», Рэндс. Давай поменьше думать и побольше полагаться на чувства. Хорошо?

Харрисон улыбнулся и кивнул, не прекращая гладить Гейла по спине, посылая вдоль позвоночника последнего толпы мурашек.

Но через секунду блондин снова помрачнел и, глядя в глаза партнеру, тихо спросил:

- Так ты подпишешь, да? То, что просит Липмэн…

Гейл серьёзно кивнул:

- Подпишу! Но заставлю его выполнить свою часть сделки! – он снова прикоснулся к лицу блондина, - Рэнди, но я даю слово, что ничего из указанного в том контракте не повлияет на мое решение, относительно…. – он смутился и опустил глаза, - ну ты понимаешь….

Рэнди снова улыбнулся и кивнул:

- Я понимаю! – сказал он, но добавил, - обещаешь?

- Обещаю! – решительно ответил Харольд, и вновь прижался губами к губам блондина.

Глава 10

Рубеж

Гейл подписал документ. Скрипя сердцем, предчувствуя подвох, но подписал, основываясь на обещании Липмэна. Не было причин не верить, но не было причин и для того, чтобы оставаться спокойным.

Перед глазами стояло озаренное надеждой лицо Рэнди и собственный страх перед переменами. Но назад пути не было. Пункт, о котором попросил Харольд, тоже был включен в контракт, и это хоть как-то, но давало некую иллюзию безопасности.

В любом случае, все было в руках самого актера.

Съемки шли своим чередом. Гейл, Рэнди и все остальные ребята быстро втянулись в бешеный ритм, навязанный студией. За неделю они обязаны были снять и обработать полный эпизод. Жизнь в режиме «нон-стоп» практически не оставляла места для размышлений, но Гейл умудрялся ни на минуту не выпускать из головы мысли о партнере по съемкам.

Совместные эротические сцены одновременно были и самым сложным, и самым легким из того, что когда-либо делал Харольд. Ощущение кожи Рэнди под пальцами, его дыхание, особый вкус и запах преследовали Гейла повсюду. Иногда мужчина уже не мог определить, где заканчивается он сам, и где начинается Брайан Кинни. Чувства были схожими. Эмоции идентичными. Разница состояла лишь в том, что Брайан никогда не заморачивался вопросами и самоедством, а всегда делал только то, что сам хотел. Ни извинений, ни сожалений. Он хотел блондина? Он его получил. Так почему же сам Гейл не мог поступить также? Влечение к Рэнди уже давно являлось тем, что Гейл принял и смирился, но сделать последний, решающий шаг почему-то медлил.

Харрисон со своей стороны совершенно не давил на партнера, довольствуясь тем, что тот давал ему. Несколько украденных поцелуев, улыбка, затаенный огонь неосознанного обещания в золотисто-карих глазах… Рэнди держал свое слово, давая Гейлу время. Но Харольд видел, что блондину это дается очень нелегко. Гейл все понимал, но пока все же был не готов.

Они снимали уже 10 эпизод, когда в Америке и Канаде прошла премьера пилотной серии «Квиров». Как и прогнозировали сценаристы, сериал разорвался бомбой, среди пуританской общественности. Народ разделился на два лагеря: первые всей душой поддерживали идею свободы и откровенности, заложенную в шоу, а вторые резко осуждали атмосферу разврата, пропаганды наркотиков и беспорядочного секса. И лишь немногие хотели признать то, что смотрят сами на себя.