Глубоко вздохнув, Гейл направился в сторону барной стойки, где Тони тихо разговаривал со служителями Закона. Их было четверо, но с минуты на минуту ждали криминалистов и коронера.

Двое из полицейских тут же отправились в уборную, чтобы произвести первичный осмотр тела, а двое остались, чтобы допросить свидетелей.

- Мистер Харольд? - спокойным и ровным тоном поинтересовался светловолосый коп. Он был среднего роста и совершенно неопределенного возраста. Холодные серо-зеленые глаза не выражали никаких эмоций. – Я Монтгомери Дейн, старший патрульной группы. Детективы Стюарт и Бьюкенан ввели меня в курс дела, поэтому я хочу задать вам несколько вопросов.

- Да, конечно, - кивнул Гейл, запуская пальцы в растрепанные волосы, - что вы хотите знать?

- Как давно вы знакомы с мистером Харрисоном?

Гейл тут же подобрался.

- Около двух лет. Но если вы думаете, что Рэнди мог…

- Я ничего не думаю, мистер Харольд. Моя работа – собирать факты, а не строить домыслы. Поэтому просто отвечайте на вопросы, и все закончится быстро.

Гейл сжал зубы и кивнул, глядя на то, как еще один из полицейских в нескольких шагах от них, беседует с Тони.

- Мистер Харольд, - вернулся к теме Дейн, - за все время вашего знакомства с мистером Харрисоном, вы замечали за ним склонность к наркотическим веществам?

- Нет! – категорически ответил Гейл, повышая голос. - Никогда! Рэнди не наркоман.

- Вы уверены?

- Совершенно точно! Он даже пиво пьет исключительно перед выходными.

Детектив вздернул бровь, прежде чем задать следующий вопрос.

Но если верить бармену данного заведения, то именно в этот вечер мистер Харрисон определенно пил кое-что, что будет изрядно покрепче упомянутого вами напитка.

Гейл немного замялся:

- Это ничего не значит! У него был тяжелый день…

- Вы знаете, что произошло? Почему у мистера Харрисона был тяжелый день?

Гейл замолчал. Он не имел представления, поможет ли Рэнди, если он скажет сейчас всю правду о состоянии партнера в последние дни. Если бы это оказало нужный результат, то Гейл сказал бы и сделал все, что угодно, только бы помочь Харрисону. Но он не был уверен, что сейчас это именно то, что Дейн трактует именно так, как нужно. Поэтому он решил действовать по обстоятельствам.

- Я не совсем в курсе, детектив, - максимально ровно проговорил он, стараясь ничем не выдать своего состояния. - Рэнди достаточно скрытен.

- То есть, - сразу ухватился за эту мысль коп, - если мистер Харрисон и имел склонность к наркотикам, то вы могли и не знать об этом?

- Нет! – довольно резко ответил Гейл. - Рэнди не имел подобной склонности.

- Хорошо, мистер Харольд, в этом разберется следствие и экспертиза, - все таким же ровным голосом ответил Дейн. - Были ли у мистера Харрисона проблемы с противоположным полом?

Гейл удивленно приподнял бровь. Рэнди был открытым геем, поэтому проблем с противоположным полом не мог иметь априори. Или может Монтгомери имел в виду что-то другое?

- Вы о чем? – переспросил Гейл, не сводя глаз с лица собеседника.

- Девушки, мистер Харольд. Я хочу знать, были ли у подозреваемого трудности со свиданиями или сексуальной жизнью. И мог ли он специально дать девушке наркотик, чтобы склонить ее к сексу?

Гейл выпучил глаза. С одной стороны, каждый житель Канады вовсе не обязан знать Рэнди в лицо, но благодаря рекламной кампании Шоутайма, их лица уже настолько всем примелькались, как на уличных бордах так и по телевидению, что было довольно странно, когда кто-то оказался еще не в курсе сексуальных предпочтений одного из актеров нашумевшего сериала.

- Рэнди - гей, мистер Монтгомери, - спокойно ответил Харольд, зная, что эта информация уж точно не была тайной. – Таким образом, его отношения с девушками полностью исключены.

Дейн постарался скрыть брезгливую гримасу, а Гейл с трудом удержался, чтобы не врезать засранцу. Гомофобия не была грехом в общеизвестном смысле, но лично Гейл считал, что подобными комплексами и тотальной ненавистью страдают люди недалекого склада ума. А неприятие, выказанное служителем закона, и вовсе оказывается за гранью его понимания.

- А не мог ли он таким образом просто мстить девушкам? – снова задал вопрос Монтгомери.

- За что? – снова вытаращил глаза Гейл, прикидывая, то ли Дейн действительно глуп, то ли просто качественно играет у него на нервах.

- За то, что они не привлекают его в сексуальном плане?

Гейл окончательно потерял дар речи. Рэнди, который мстит женщине за то, что у него на нее не стоит? В голове не укладывалось. Вот уж проблем с самоидентификацией и самовосприятием у Харрисона точно не было. Он и Гейла научил не стесняться собственных желаний. А тут такое дикое предположение.

- Это совершенно исключено, мистер Монтгомери, - заявил Гейл, стараясь держать себя в руках. - Рэнди вполне доволен собой и принимает себя таким, какой он есть. И, поверьте, не стал бы он делать ничего подобного. Никогда!

Дейн молча что-то записал в блокнот и снова поднял глаза на начинающего терять терпение Гейла.

- А вы?

- Что я?

- Вы тоже гей?

- Не ваше дело! – тут же вспылил Харольд, сжимая и разжимая кулаки. - Речь вообще-то идет не обо мне, а о Рэнди! Вы не знаете его так, как знаю я. Он не способен никому причинить вред. И вы должны поговорить с Хэлом Спарксом. А не задавать мне дурацкие вопросы!

- Хэл Спаркс - это тот самый друг, который был с мистером Харрисоном здесь, а потом скрылся в неизвестном направлении?

- Именно. Возможно ему что-то известно.

- Мы обязательно найдем мистера Спаркса и поговорим с ним. Но сейчас я хочу узнать как можно больше о случившемся. Расскажите мне мистер Харольд, вот что….

Еще битых полчаса Гейл отвечал на вопросы дотошного Монтгомери, периодически поглядывая на часы. Время встречи с Липмэном приближалось.