Организаторы надеялись, что мерсисайдское дерби поднимет интерес к турниру, и решили разбить финал на два матча, на «Энфилде» и «Гудисон Парк». Уже по ходу первого стало понятно, что затея провалилась окончательно. «Эвертон» особенно сильно злился на «Ливерпуль» из-за того, что дисквалификация английских клубов застала команду в ранге чемпиона и она потеряла возможность сыграть в самом престижном еврокубке. Кроме того, в этом году «синие» уже уступили «красным» и в финале Кубка Англии и отдали им чемпионство, отстав всего на два очка. Никому не нужный Суперкубок не был достойным поводом для реванша, поэтому «Эвертон» выставил на матч полурезервный состав и без особого сопротивления проиграл со счетом 1:3. Ударный форвард «Ливерпуля» Иан Раш забил два мяча, которые потом не вошли в официальный зачет его голов в дерби, потому что даже футбольные статистики отказывались признавать этот турнир. А за победу в Суперкубке игроки «Ливерпуля» получили памятные алюминиевые кружки.
Третий странный матч на «Энфилде» для местных болельщиков выглядел вполне обычным, но оценить его фантасмагоричность можно было только с противоположной стороны. В октябре 2012 года в гости к «Ливерпулю» приехал «Анжи» из Махачкалы с Самюэлем Это’О в роли главной звезды, Гусом Хиддинком в роли тренера, Роберто Карлосом в роли его помощника и Сулейманом Керимовым в роли человека, который за все это заплатил. «Анжи» тогда впервые занял третье место в чемпионате России, пробился в группу Лиги Европы и, отправляясь в Ливерпуль, готовился к самому важному матчу в своей новейшей, люксовой истории. Частью этой подготовки была транспортировка болельщиков команды не только из Дагестана, но и со всей Англии, причем многие из этих людей слышали название «Анжи» впервые. Накануне матча с «Ливерпулем» на русскоязычном сайте, посвященном учебе в Великобритании, появилось объявление: «Анжи» привезет всех желающих из разных городов страны на «Энфилд» и выдаст им по бесплатному билету в гостевой сектор.
Когда я сам приехал в Ливерпуль, то первым делом увидел фургон на парковке у стадиона, возле которого представители фан-клуба раздавали билеты, желтые футболки с надписью «„Анжи“ – территория мира» и флаги «Дагестан» и «Россия» – потом, во время матча, скандирование этих слов не раз накладывалось друг на друга. Оказалось, что людей, готовых на вечер стать болельщиками «Анжи», в Англии, в принципе, немало: как минимум три 50-местных автобуса, отправившихся в Ливерпуль из Лондона, Манчестера и Лидса, были забиты целиком. В числе прочих посмотреть на «Анжи» приехали украинские строители из Истборна, крохотного города на южном побережье Англии, и даже эстонский юрист из Уэльса. Еще 50 настоящих болельщиков команды прилетели из Махачкалы чартерным рейсом. В гостевом секторе «Энфилда» толпа в 300–400 человек смотрелась не слишком убедительно, особенно когда несколько человек достали и растянули клубные шарфы «Терека», но в целом группу поддержки «Анжи» было заметно – и довольно часто слышно.
В гостевом секторе «Энфилда» толпа в 300–400 человек смотрелась не слишком убедительно, особенно когда несколько человек достали и растянули клубные шарфы «Терека».
«Как такое возможно? – спрашивали меня английские журналисты, которым я объяснил, что „Анжи“ на „Энфилде“, по сути, поддерживает вся российская диаспора. – Когда сборная Англии играет на „Уэмбли“, на стадион приходят только те, кто живет в Лондоне, люди редко едут туда из других городов. Клубный футбол для болельщиков важнее сборной, а у вас как будто наоборот: за один клуб готова болеть вся страна». Я отвечал, что дело не только в «Анжи», но и в «Ливерпуле»: у многих из этих людей просто не было другого повода и другой возможности попасть на знаменитый стадион. Пожалуй, это был самый необычный гостевой сектор во всей истории «Энфилда».
Глава 8
«Эвертон» и преступление на поле
«Ливерпуль» и «Эвертон» часто упоминают в одном предложении, если речь идет о дерби, и почти никогда – если о трофеях. За исключением середины 80-х, когда «синие» были конкурентами «красных» в борьбе за титулы, «Ливерпуль» считал главными соперниками «Манчестер Юнайтед» и другие английские гранды, и клубы не так уж часто встречались в кубковых финалах и на верхних строчках турнирной таблицы. Город Ливерпуль для всего мира ассоциируется в первую очередь с одноименной командой. Огромному количеству легендарных игроков и тренеров «Ливерпуля» можно противопоставить разве что лучшего довоенного английского форварда Дикси Дина, забившего как-то за «Эвертон» 60 голов в одном сезоне. Даже символ «Ливерпуля» птица Лайверберд восседает на крыше роскошного Королевского здания в городском порту, в то время как башня принца Руперта с герба «Эвертона» находится в неблагополучном районе и раньше была карцером для пьяниц и воров.
При этом болельщики обоих клубов довольно близки с социальной точки зрения: и те и другие пострадали от закрытия доков и реформ Тэтчер, а районы вокруг стадионов «Энфилд» и «Гудисон Парк» и сейчас можно смело назвать трущобами. Однажды я непредусмотрительно решил прогуляться вдоль Стэнли-парка, разделяющего территорию «красных» и «синих», и за десять минут нарвался на три неприятных разговора, выкрутиться из которых удалось только благодаря хорошему знанию игроков обеих команд, а также встретил шестилетнюю девочку, которая пыталась закидать меня камнями. «Ливерпулю» отчасти удалось компенсировать нехватку славы и роскоши в жизни болельщиков: они хотя бы могли гордиться славной историей клуба, радоваться частым победам и листать журналы с фотографиями «Спайс бойз», гламурным поколением конца 90-х во главе с Макманаманом, Фаулером и Реднаппом. Болельщикам «Эвертона» оставалось сжимать зубы и кулаки в расчете хотя бы на победу в дерби. Неудивительно, что одной из легенд клуба стал человек, олицетворявший все что угодно, кроме гламура.
Нападающий «Эвертона» Данкан Фергюсон стал первым британским игроком, отправившимся в тюрьму за проступок на футбольном поле. Выступая за «Глазго Рейнджерс» еще до переезда в Ливерпуль, 193-сантиметровый форвард затолкал соперника в безобидной ситуации вдали от ворот, а когда судья свистнул нарушение, вскипел и боднул оппонента головой, разбив тому губу. В 1994 году шотландский футбол был настолько суров, что Фергюсон не получил за это даже желтой карточки, но инцидент широко обсуждали в прессе, судейский комитет признал ошибку арбитра, и полиция возбудила против игрока уголовное дело – по слухам, в первую очередь из-за того, что прокурор болел за «Селтик». Пострадавший футболист при этом выступал в суде даже не истцом, а свидетелем. Фергюсон получил три месяца и провел 44 дня в Барлинни, крупнейшей тюрьме Шотландии. Там ему разрешали тренироваться, наматывая круги вокруг поля с искусственным покрытием красного цвета – чтобы на нем не была заметна кровь.
Но до тюрьмы Фергюсон попал в «Эвертон». Пока шло расследование, «Рейнджерс» сплавили его в аренду в ливерпульский клуб, где все было очень печально: команда шла на последнем месте, а 40-тысячный стадион заполнялся всего на две трети. Через три матча после перехода Фергюсона тренера «Эвертона» уволили, а новый главный, Джо Ройл, не мог понять, нужен ли ему нападающий, который не забил ни одного гола в первых шести играх. Вне поля дела у Фергюсона в Ливерпуле тоже не задались: на первую пресс-конференцию он зачем-то пришел в красном пиджаке, что в «синем» клубе до сих пор считается недопустимым. Динияр Билялетдинов, оказавшийся в «Эвертоне» в 2009-м, вспоминал, что начальник команды первым делом выдал ему синий маркер и заставил закрашивать едва заметные красные полоски на бутсах; что уж говорить о двухметровом игроке, усевшемся в красном перед телекамерами. А в ночь перед мерсисайдским дерби Фергюсон проехал под «кирпич» на глазах полицейских, выпив перед этим пять бутылок вина. Из отделения его выпустили только в 6 утра. Узнав об этом за час до матча, Джо Ройл схватился за голову, но менять Фергюсона было некем – и стартовый состав остался прежним.
