Перед ним, сцепившись в смертельном поединке, боролись два воина. Постанывая от усилий и яростно вглядываясь в окровавленные лица друг друга, они кружились в медленном танце под крики и звон кровавой сечи. В одном из них Сэм узнал короля Иоанна. Второй был немного выше, но не так крепок телом. Он потерял свой шлем, и его каштановые волосы разметались по плечам. Голубые глаза сверкали холодным огнем, отражая пламя горевших домов.

Зарядив ружье пулей и пороховым зарядом, Сэм захлопнул ствол и поднялся на ноги. Двое мужчин, попеременно наседая друг на друга, старались нанести решающий удар. Иоанн сжимал в правой руке стальной нож, а левой удерживал кисть противника, в которой находился стальной топор. Мужчина с каштановыми волосами, перехватив руку Иоанна, старался отклонить его нож от своих глаз.

Сэм осмотрелся и, не заметив поблизости врагов, приблизился к боровшейся паре. Он поднял ружье, прицелился и нажал на курок. Прозвучал сухой щелчок. Оружие вздрогнуло от удара тяжелого бойка. Как только Сэм выровнял ствол, раздался выстрел, и сквозь облако дыма он увидел, как противник Иоанна, отступив на шаг, повалился на землю. Пуля снесла ему правую часть черепа. Экс-монарх, задыхаясь, рухнул на его тело. Через минуту он встал и подошел к Сэму, который перезаряжал ружье.

— Благодарю вас, партнер! Вы только что убили моего племянника Артура!

Клеменс промолчал. Будь у него побольше выдержки, он подождал бы, пока Артур прикончит Иоанна, и только потом расправился бы с принцем. Но по иронии судьбы Сэм спас человека, чья смерть принесла бы ему огромное облегчение. В благодарность Иоанна он не верил. В прогнившей душе короля не было места для подобного чувства.

Зарядив ружье, Сэм побежал на поиски Джо Миллера. В гуще схватки он увидел Ливи, которая, шатаясь, отступала под натиском рослого альмака. Левая рука дикаря свисала плетью, но он яростно размахивал каменным топором. У Оливии сломалось копье. Она прикрывалась маленьким щитом, и тот трещал под градом ударов. Схватив ружье за ствол, Сэм обрушил приклад на голову альмака, и дикарь повалился наземь. Ливи, рыдая и хватая ртом воздух, упала на траву. Осмотрев ее раны, Клеменс убедился, что они не представляли собой ничего серьезного. Он снова отправился разыскивать Джо и вскоре заметил его на краю котлована. Миллер вновь рассекал толпы врагов, проламывая головы и калеча тела своим огромным стальным топором.

Сэм увидел воина с длинным копьем, который подкрадывался к титантропу сзади. Клеменс прицелился, выстрелил, и пластиковая пуля разнесла человеку грудную клетку.

Через несколько минут атака угасла. Среди альмаков началась паника, и они побежали к Реке-. В серых сумерках рассвета было видно, как с севера и с юга приближались шеренги пароландских воинов. Разбив фланговые колонны врага, они спешили на помощь центру, и их численность раз в десять превосходила количество уцелевших дикарей. Вновь замелькали огненные хвосты ракет. Снаряды взрывались среди лодок и каноэ, которые ожидали отступавших воинов.

Сэм чувствовал себя слишком возбужденным, чтобы расстраиваться из-за убытков и потерь. Он впервые победил свой страх, который охватывал его во время каждого сражения. Более того, последние десять минут он упивался неистовым восторгом битвы.

Однако в следующий момент его приподнятое настроение сменилось раздраженным негодованием. Из людского месива на залитом кровью берегу появился обнаженный Герман Геринг. Его глаза пылали фанатичным огнем, на голове и теле виднелись рваные раны. Воздев руки к небу, он закричал:

— Братья и сестры! Стыдитесь дела рук своих! Остановите эту жестокую бойню! Ибо вы убиваете, вы ненавидите, вы жаждете крови и наслаждаетесь убийством! Почему бы вам не отбросить оружие прочь? Что вам мешает возлюбить своих врагов? Почему вы не даете им делать с вами то, что они хотят? Да, вас предадут мукам и жестокой смерти, но конечная победа — победа духа — останется за вами! И тогда враг почувствует вашу любовь! И в следующий раз он задумается, прежде чем начать войну! И тогда он снова и снова спросит себя: «Что же я делаю? Зачем я делаю это? Я же ничего не получаю от убийств и насилия» — и ваша любовь просочится в его очерствевшее сердце, и он…

Внезапно позади Геринга возникла коренастая фигура Иоанна. Он ударил проповедника рукояткой тяжелого ножа, и тот упал как подкошенный, уткнувшись лицом в песок.

— У нас и без того предателей хватает! — закричал Иоанн. — Где Тримальдио и Мордаунт? Где, черт возьми, эти гнусные шпионы?

— У них хватило ума убраться из Пароландо, — ответил Сэм. — Боюсь, вы больше никогда не увидите своих наемных убийц. Они поняли, что вам стало известно об их измене.

В принципе, Иоанн нарушил закон, ударив Геринга. Свобода слова была неотъемлемым правом каждого гражданина Пароландо. Однако Сэм понимал, что арест короля вызвал бы всенародное недовольство. В тот момент многим хотелось стереть Геринга в порошок.

Мимо него, пошатываясь от изнеможения, прошла Ливи. Сэм последовал за ней — туда, где на куче трупов сидел Сирано. Француз получил в бою двенадцать ран, но показал себя прекрасным воином. Кровь врагов покрывала клинок его рапиры до самого эфеса.

Ливи бросилась в объятия Сирано. Сэм отвернулся. Он спас ей жизнь, а у нее даже не нашлось для него слов благодарности.

Позади послышался треск и грохот. Оглянувшись, Клеменс увидел, что это рухнули развалины его дома.

Сэм почувствовал упадок сил. Однако он знал, что отдыхать ему сегодня не придется. Совету следовало оценить нанесенный ущерб. Мертвые тела предстояло перенести на фабрики, где их перетопленный жир должен был пойти на изготовление глицерина. Как бы омерзительно ни выглядел этот процесс, он позволял получать вещество, необходимое для взрывчатки. Поэтому никто из жителей не возражал против такого использования трупов. Люди знали, что после смерти они проснутся в новых телах, хотя и за много миль от заводов и фабрик Пароландо.

Кроме того, все население требовалось бросить на восстановление разрушенных укреплений и пополнение боевого арсенала. Необходимо было разослать курьеров и разведчиков для выяснения политической ситуации в соседних странах. Воины Альмакса, Клеоменджо и Новой Бретани могли вернуться и предпринять еще более мощное нападение.

Подошедший капитан доложил, что лидер Клеоменджо найден мертвым на берегу Реки. Он погиб при взрыве ракеты, и каменная шрапнель разнесла Клеомену череп — вот такую странную смерть нашел брат спартанского героя, защищавшего от персов проход в Фермопилах. Вернее, такую кончину он нашел здесь, в этом районе мира Реки.

Сэм приказал отправить нескольких посыльных в Новую Бретань и Клеоменджо. Им полагалось уведомить население этих стран, что Пароландо готово воздержаться от нанесения ответного удара. Для установления мирных отношений их новым лидерам следовало подписать торговые соглашения на поставку древесины и минералов. Узнав об этом, Иоанн выразил свое недовольство и поинтересовался, на каком основании Сэм принимает государственные решения без предварительного обсуждения с ним и членами Совета. После небольшого спора Клеменс признал неправомочность своих действий, но сослался на неотложность вопроса и нехватку времени. Иоанн напомнил, что по закону Сэм должен находить на это время и что любое решение может приниматься только при согласии обоих консулов.

Как бы Сэм ни артачился, он понимал, что Иоанн абсолютно прав. Отступив однажды от буквы закона, они в конечном счете начнут отдавать противоречивые приказы.

Уладив конфликт, консулы произвели совместный осмотр фабрик. Как оказалось, здания почти не пострадали. По всей вероятности, нападавшие старались обойтись без разрушений, планируя позже воспользоваться дарами своей победы. «Огненный дракон-1» получил лишь незначительные повреждения. Сэм содрогнулся, представив его в руках врагов. С помощью вездехода они могли бы уничтожить оборону центральной части Пароландо, а затем завершить разгром гарнизона на флангах. Клеменс решил, что отныне танк-амфибия будет находиться под усиленной охраной.