— Ты чего, трусиха?! — спросила Жанна, не поворачивая головы, — Грозы испугалась? Пора бы привыкнуть! Я-то не боюсь. После такой погони это ерунда! Чего молчишь?

Но Лика ничего не ответила. Она лишь тихо застонала и повалилась на бок, выронив жердь. Ничего не понимающая Жанна села на колени и прошептала:

— Как же так?! — губы девочки задрожали, — Как так-то?!

Она посмотрела на Макву, потом перевела взгляд на дочь вождя:

— Как же так?! — Жанна подняла голову сестры и положила себе на колени, что бы Лика не захлебнулась.

И Маква и Вагош смотрели на свою спасительницу и не верили своим глазам: по хламиде девочки расходилось темное пятно, а в правом боку торчала длинная, с черным опереньем, стрела. И тут, сминая ветки прибрежных кустов, плот причалил…

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Маква первым пришел в себя. Он схватился руками за голову и прошептал:

— Надо спешить! Ее срочно нужно отнести к нашему шаману, он поможет!

Жанна сидела в воде, прижимая безжизненное тело Лики к себе, боясь разомкнуть руки. Девочка рыдала, что-то бормоча, и качалась из стороны в сторону.

— Ты ей так не поможешь! — крикнул мальчик, — Надо вытащить ее из воды и обработать рану! Возьми себя в руки!

Кое-как расцепив хватку Жанны, он взял Лику под мышки, Вагош ухватилась за ее лодыжки, и они вдвоем поволокли девочку на берег. Уложив раненую Лику на бок, Маква стал раздавать приказы:

— Вагош, — сказал он сестре, — Беги в джунгли и принеси листья блудника, только быстро!

— В такой темноте его не так просто найти, братец! — ответила та и скрылась в чаще.

Мальчик посмотрел на Жанну, все еще сидевшую на плоту:

— Иди сюда! — прикрикнул он, — Хватит реветь. Ей нужна твоя помощь. Пока ты плачешь — она умирает!

Вытирая слезы, девочка стала выкарабкиваться на берег. Цепляясь руками за траву и погружая пальца в грязь, она подползла к лежащей без сознания Лике и погладила ее по голове:

— Ликушка, сестренка моя милая! — Она посмотрела на мальчика, — Что делать?! Может, выдернуть стрелу?

— Нельзя, она умрет от потери крови. А так стрела пережимает сосуды! Держи тут. Крепко! — Маква положил ладони Жанны на стрелу возле самой раны, а сам взялся чуть выше, — Держишь?

Девочка кивнула и Маква, напрягая мускулы, обломил стрелу. Лика даже не застонала. Мальчик отбросил обломок в сторону и приложил ухо к груди Лики.

— Она еле дышит. Если не поторопимся, то… — Он не договорил.

В этот миг из джунглей выскочила Вагош.

— Нашла? — спросил Маква и девочка кивнула.

Она опустилась на колени и сплюнула на ладонь пережеванную траву. Сын вождя надорвал хламиду в месте ранения. В том месте, где стрела прошла в плоть, сочилась кровь. Вагош приложила к ране травяную кашицу.

— Это должно остановить кровь.

Наконец, Жанна взяла себя в руки. Она стащила с Лики рюкзак и стала в нем рыться, пока не нашла пакетик с бинтом и йодом. Обработав кожу вокруг обломка стрелы, девочка перемотала Лику, как могла.

— Мы не сможем ее так тащить. Надо сделать носилки! — сказала Жанна, — Я знаю как! Надо две длинные жерди и две короткие, вот такие! — Она развела ладони, а затем протянула мальчику мачете.

Маква кивнул и скрылся в лесу, а появился уже с добычей. Жанна достала из рюкзака моток веревки и стала привязывать к длинным жердям короткую, так, чтобы получилась буква «П».

— Боюсь, что веревки не хватит! — Она шмыгнула носом, — Надо переплести ею жерди, как гамак, — и Жанна с перевязала палки до середины.

Маква задумался на секунду, а потом снял рубаху и натянул ее на жерди, примотав рукавами вторую короткую палку. Носилки получились хлипкие, но выбирать было не из чего. Дети опустились на колени.

— На счет три! — сказал Маква и просунул руки под спину девочки, — Вагош, ты за плечи. Жанна, ты за ноги. Раз, два, три!

Девочки схватились за указанные места, и по команде мальчика оторвали тело Лики от земли и переместили на носилки.

— Теперь смотрите под ноги! — сурово сказал Маква, — Если мы ее уроним, то она точно умрет. Осколок, засевший у нее в боку, может ей сильно навредить. Надо спешить, — мальчик посмотрел на другой берег.

Людоеда все еще кричали и размахивали руками. Дождь поливал, как из ведра. Река пузырилась, а прямо посередине кружила стая крокодилов, деля между собой неожиданный ужин.

— Не думаю, что людоеды отстанут, — сказал Маква и взялся за носилки со стороны Ликиной головы, — Вы берите сзади и пошли!

— Подожди! — крикнула Жанна и, достав из рюкзаков дождевики, заботливо укрыла ими сестру.

Затем девочки взялись за жерди и, тяжело вздохнув, зашагали по тропинке. Дождь стал стихать. Капли уже не так сильно, но все так же монотонно продолжали стучать по листве, сгущая. И без того, унылую тоску. Мысли Жанны были только об одном: скорей бы добраться до поселения индейцев, чтобы старый шаман смог спасти Лику. Сама девочка так и не приходила в сознание, хотя они были в пути, казалось, уже целую вечность. Иногда беглецы останавливались, чтобы передохнуть и прислушаться к дыханию раненой, и тогда Маква начинал нервничать. Мальчик говорил, что надо терпеть и останавливаться, как можно реже, хотя и понимал, что девочкам очень тяжело.

Наконец, когда наступило утро, дождь перестал. Тучи рассеялись, выпустив на свободу долгожданное солнце. Джунгли окутались легкой дымкой, что придавала им некую загадочность. Пахло свежестью. Последние дождевые капли, что задержались на листьях, отражали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь кроны, и переливались всеми цветами радуги. Птицы стали выбираться из своих укрытий, чирикая и заливаясь звонкой трелью. Листва шумела, содрогаясь от легких порывов теплого ветра, и посреди этой сказочной какофонии звуков отчетливо слышались звуки шагов и частое, натужное дыхание людей.

Маква, не смотря на свою силу и выносливость, выглядел очень усталым, что уж говорить о девочках! Вагош еле передвигала ноги, хватаясь за носилки то левой рукой, то правой. Жанна выглядела не лучше: ее глаза ввалились, а под ними нависли большие, синеющие мешки. Ноги ужасно болели, несмотря на то, что мокасины внутри были меховыми. Нежный ворс пропитался потом, водой и грязью, и сделался от этого жестким. И, судя по всему, натер здоровенные мозоли! Но хуже всех выглядела Лика.

Девочка стала белой, как молоко. По ее лицу струился липкий, холодный пот. А все тело тряслось, словно на дворе стояла зима. Увидев это, Маква приказал опустить носилки на землю.

— У нее началась лихорадка! Это плохой знак, — сказал мальчик, — Вагош, нам срочно нужны травы! Мы пока пойдем вперед.

Девочка кивнула и скрылась в джунглях. Сын вождя посмотрел на Жанну:

— Тебе придется нести одной. Не знаю, когда вернется моя сестра, но твоя, если мы не поторопимся, может не вернуться из царства духов, в котором она сейчас находится. Она слабеет с каждым часом.

— Я готова тащить ее одна, если потребуется! — ответила Жанна.

Она опустилась на колени, открыла замки лямок рюкзака, обнесла ремешки вокруг жердей, снова защелкнула замки и встала на ноги. Теперь носилки висели на лямках, что уменьшало нагрузку на руки. Маква оценил находчивость девочки и проделал то же самое со вторым рюкзаком.

— Так будет много легче! — сказал мальчик, — Пошли, Вагош нагонит нас. Травы, которые ей нужно найти, довольно трудно отыскать.

Дети подняли носилки и зашагали по тропе. Жанне было очень трудно идти, но она не подавала виду. Девочка сжала зубы и продолжала шагать вперед. У нее ужасно болели ноги, ведь она не привыкла столько много ходить, да еще в непривычной для нее обуви. Это сначала мокасины были пушистыми и мягкими, а теперь шерсть свалялась, и образовавшиеся мозоли стали кровоточить. Но чтобы спаси жизнь сестры, она была готова пройти хоть тысячу километров. Жанна держалась только этой мыслью.