Грудь Лики почти не вздымалась и она нисколечки не походила на живую, даже ее дыхание прослушивалось с трудом. Единственными признаками жизни являлись струйки липкого пота, сочившегося по ее лбу, да еле заметная дрожь. Губы девочки высохли и потрескались, щеки ввалились, и она стала похожа на древнюю мумию. Жанна смотрела на сестру и по ее щекам катились слезы.

Солнце хоть и не пробивалось через плотную листву и не жарило кожу, но очень сильно грело воздух. И чтобы хоть как-то облегчить муки и страдания раненой, дети останавливались, чтобы дать Лике немного чистой воды, что еще оставалась в бутылке.

— Ей, наверное, очень пить хочется, — сказала Жанна, становясь на колени и расстегивая замки лямок.

Маква опустил носилки:

— У нее очень серьезное ранение. Наш шаман Чиананг говорит, что пить в таких случаях нельзя!

— И что же делать? Ее мучает жажда! — Жанна погладила сестру по голове.

— Нужно смочить губы. Капни несколько капель и все, — мальчик с сочувствием посмотрел на Лику, — Экономь воду. Та, что скопилась на листьях, после дождя… Ее не всю можно пить. Почти все растения ядовитые.

Жанна взяла бутылку, притороченную к рюкзаку, слегка открутила крышку и поднесла горлышко ко рту своей сестры. Хоть Лика и была без сознания, но жадно шевелила губами, едва на те попадала капля влаги, и от этого ее становилось еще больше жалко.

— Интересная у тебя фляга! — сказал Маква, — Из какого она растения? Я такого не встречал в наших джунглях!

— Это пластик, — ответила Жанна, — И в наших каменных джунглях в таких бутылках продают все, что можно пить.

Мальчик удивленно посмотрел на спутницу:

— Каменные джунгли?! А это далеко? Ты ведь не из нашего племени, правда?

Жанна закрыла бутылку и приторочила обратно к рюкзаку:

— Не из вашего. Наши джунгли… — Она запнулась, — Мы, как бы это сказать… Из другого мира. Хотя, правильнее будет — из другого времени. Мы с Ликой пришли, чтобы помочь найти вас, а за это вождь кое-что для нас сделает.

Девочка тяжело вздохнула, провела по слипшимся волосам сестры ладонью и застегнула лямки на носилках:

— Надо идти. Я очень боюсь за нее. Скоро солнце сядет, а еще так много предстоит пройти!

Маква посмотрел наверх. Сквозь листву было видно, что солнечный диск все больше клонится к западу, медленно, но верно убивая день.

— Ты права, — ответил мальчик, — Промедление подобно смерти.

И они снова зашаги по тропе. Повсюду их сопровождало дивное пение экзотических птиц, которые, завидев путников, перелетали с ветки на ветку, пытаясь укрыть в листве. Иные стаи попросту взмывали вверх, шумно хлопая крыльями. На джунгли опускались сумерки, а Вагош, ушедшая в самое сердце джунглей, так и не появилась. Жанна начала даже переживать за девочку:

— Маква, — обратилась она к сыну вождя, — А твоя сестра не заблудится? Что-то ее долго нет.

— Что ты! — ответил тот, не поворачивая головы, — Уж если кто и сможет выбраться из чащи, так это Вагош! Джунгли ее второй дом. Она проходит обучение, как все следопыты.

— А если на нее нападет пума? — вышагивая по тропе, интересовалась Жанна.

— Кто?

— Ну, пума, кошка такая серая, — ответила девочка.

— Не понимаю тебя, — Маква потряс головой и посмотрел на Жанну.

Та нахмурилась, не зная, как объяснить, кто такая пума. Видимо, на языке индейцев хищник звался по-другому.

— Ну, такое большое животное, с когтями. У него круглые, желтые глаза, а на голове уши. Еще хвост длинный. Рычит еще так: РРРРР! — и Жанна попыталась воспроизвести рев пумы, выставив вперед руки и согнув пальцы, изображая когти.

Мальчик громко засмеялся:

— Ха-ха-ха! Да я пошутил! Я знаю, как выглядит пума, — и он снова засмеялся, — Извини, но ты так смешно показывала!

Жанна сначала хотела обидеться, но потом и сама улыбнулась:

— Да ну тебя! — Она махнула рукой.

Маква снова повернулся к тропе лицом и сказал:

— Вагош слишком хороша, чтобы попасться глупому животному. Тут главное не идти по ветру, чтобы зверь не учуял, а если что, она и по деревьям пройдет, как обезьяны. Не переживай за нее. Лучше моли своих богов, чтобы они отвели пуму от нас. Мы-то, может, и спасемся, а вот твоя сестра… — он замолчал и втянул ноздрями воздух, что-то вынюхивая.

— Что случилось? — спросила Жанна.

— Я услышал запах своей сестры. Слабый… Она нас догоняет.

Жанна тоже понюхала.

— Я ничего не чувствую. Она нашла траву, как думаешь?

Мальчик остановился и, повернувшись, произнес:

— Она ни за что не вернется пустой! Мы обязаны вам жизнью, и сделаем все, что в наших силах, иначе пусть боги проклянут все племя Многочитаев!

Жанна облегченно вздохнула. Это известие взбодрило девочку. Целебные травы придадут Лике сил, чтобы добраться до поселения индейцев, а там вся надежда на шамана.

Солнечный диск продолжал упорно скатываться к западу. Воздух перестал быть горячим, и по джунглям распространялась долгожданная прохлада. Одни птички сменили других. Маленькие и юркие пернатые создания попрятались, а их место заняли горделивые и величественные попугаи, которые при приближении путником вытягивали свои шеи, трясли ветви и кричали на разные голоса. Крылатые обитатели леса поражали своей красотой и обилием красок.

Даже Жанна, воодушевленная хорошими новостями, стала замечать красоту, царившую вокруг. Она приободрилась и стала крутить головой по сторонам, разглядывая диковинных птиц, которых не встретишь ни в одном зоопарке. Она даже начала улыбаться!

И тут тропинка резко повернула вправо. Маква остановился, и Жанна, не смотревшая вперед, едва не столкнула его в овраг, что преградил им путь. Путники очутились под тем самым манговым деревом, на котором еще совсем недавно ночевали девочки. Именно на его ветвях они держали оборону, когда отбивались от настырной и голодной пумы.

— Трудно будет перебраться с Ликой, — мальчик призадумался, — А как вы перешли, тоже через бурелом? — Он посмотрел на Жанну.

Та опустилась на колени и отщелкнула ремешки. Сын вождя последовал ее примеру.

— Какой бурелом?! — удивилась Жанна, — Ты эти кусты видел? У них колючки больше, чем у дикобраза! Мы в обход, вернее, в облет.

— Как это? — Маква непонимающе посмотрел на девочку и наморщил лоб, — По воздуху?!

Жанна закивала и указала на лиану, растянутую над оврагом:

— Мы переползли. Я с той стороны бросила лассо на этот пенек, — похвалилась она, — А потом оп-оп и все!

— Молодцы! А мы все поцарапались, пока продрались через кустарник. Я не додумался так сделать. Вы очень умные девочки. Из вас получатся хорошие охотники или следопыты. Можно попробовать перетащить носилки по лиане.

— И как это, интересно, мы сделаем? — спросила Жанна.

— Я все придумаю, но позже, — ответил мальчик, — Не знаю, как ты, а я устал. Надо отдохнуть, поесть и поспать. Мы проделали большой путь. Не уж-то тебя не клонит в сон?

Жанна пожала плечами:

— Я не особо устала, только ноги вот болят. Возможно, во всем виноват огненный дуб. Мы ведь на нем целую ночь проспали. Лика говорила, что он придает сил, — она посмотрела на сестру и тяжело вздохнула.

Лику продолжало трясти в лихорадке. Жанна заботливо смочила ей губы, капнув на них немного воды. Маква тем временем забрался на дерево и сбросил в траву с десяток спелых и сочных плодов. Мальчик так ловко перебирался с ветки на ветку, что любой одноклассник Жанны обзавидовался бы. Таких ловких и сильных ребят она еще не видела. Ни теперь, ни тогда, десять лет назад.

— Из тебя бы получился хороший гимнаст! — сказала Жанна и покраснела, как помидор. Маква ей очень понравился, — Ты бы мог выступать на олимпиаде…

— Я ни слова не понял из того, что ты сказала, — честно признался индеец, — Странный язык в твоем племени. Вроде и понятно, а вроде и нет, — Он широко улыбнулся.

— Ну, — начала объяснят Жанна так, чтобы мальчик понял, — Гимнасты — это люди, которые делают различные выкрутасы на специальных ветках. Они могут даже крутиться вокруг них на одной руке! А олимпиада — это когда собираются гимнасты с разных племен и выясняют, кто из них лучше умеет крутиться и все такое. Как-то так, — закончила она.