«Не уж-то я и в самом деле спятила и ничего этого не произошло?!».

Но тут, неожиданно для всех, дверь, ведущая в комнату на верху, скрипнула и отворилась, а на лестнице показался силуэт ребенка, скрываемый полумраком. Взрослые стали присматриваться, кто бы это мог быть, но разглядеть им ничего не удавалось. По щекам Лики текли огромные слезы, и то были слезы радости. Лика улыбалась.

— Здравствуйте… — прозвучал дрожащий голос, и из полумрака на свет вышла маленькая, темноволосая девочка и стала спускаться по скрипучим ступеням. И папа, и мама открыли рот, и только одна бабушка, облокотившись на своих детей, произнесла:

— Жаннетт… Моя милая Жаннетт!

Погода стояла великолепная. Солнечные лучи плясали по только начавшим желтеть листьям, а легкий ветерок гонял рябь по лужам, что остались на асфальте после вчерашнего дождя. Птицы чирикали на разные голоса, пытаясь перекричать друг дружку, и своим гомоном заглушали радостные возгласы детей, спешащих школу.

Первое сентября — это веселый и в то же время грустный праздник. Веселый он от того, что можно снова увидится со своими друзьями, отдохнувшими и загоревшими, а грустный, потому что снова предстоят долгие часы учебы в тесных классах.

Со всех сторон маленькими ручейками стекались дети и сливались в одну широкую реку, что несла их к школе. Все ребята одеты в одинаковую форму. На девочках были надеты коротенькие черные юбочки со множеством складок и такие же жилетки, на которых была вышита школьная эмблема. Белые блузки и белые колготки тоже очень гармонично смотрелись на юных ученицах. Мальчики же вместо юбок и блузок, были одеты в безупречно отпаренные брюки и рубашки. Сотни и даже тысячи каблучков туфель и ботинок стучали по дорогам, напоминая барабанную дробь. В этой толпе, держась за руки, шли Лика и Жанна.

— А здорово, что мы будем учиться вместе, в одном классе, да?! — улыбнулась Лика и поправила школьную сумку.

— Ага… Мне двадцать лет, а я иду в четвертый класс… — пробухтела Жанна.

— А ты докажи! Ты даже всяких умностей не знаешь! — не унималась Лика, — Так что будем грызть гранит науки вместе.

Жанна лишь вздохнула и поправила большие банты, что навязала бабушка и ей, и Лике.

— Я вот, знаешь, что подумала, — Лика дернула сестру и остановилась, — А сколько, интересно, еще детей, так же, как и ты, пропали из-за волшебных красок? Их родители с ума сходят!

Девочки застыли посреди бесконечного потока школьников и посмотрели друг на друга:

— Как ты думаешь, сколько?!

— Мне уже надоело играть в пословицы и поговорки! — захныкала Лика, — Давайте придумаем другое занятие?

Она поднялась с кресла и принялась расхаживать по комнате. Жанна сидела в кресле напротив и болтала ногами.

— Сейчас закончим, не ной! — сказала бабушка, поправляя очки, — Теперь очередь Жаннетт. Итак, милая моя, с тебя поговорка про дружбу! — женщина посмотрела на старшую внучку.

На улице светило солнышко, бросая последние в этом году летние лучики, которые пробивались сквозь оконное стекло.

— Значит так, — произнесла Жанна, — Сам погибай, а товарища выручай!

— Молодец! — похвалила ее Виолетта Львовна.

Тут Лика замерла посреди комнаты:

— Дурацкая поговорка!

Бабушка удивленно посмотрела на внучку:

— Это еще почему?!

— Ну, как же, — ответила та, — Выходит, что я должна умереть, что бы кого-то спасти, так? И что получается? Родственники спасенного радуются, а мои папа и мама льют крокодиловые слезы?! В чем смысл? Спас и умер? Так или иначе, кого-то не станет, и почему этим кем-то должна быть я?! А никак нельзя спасти и самому в живых остаться?

Виолетта Львовна задумалась, не зная, что и ответить…

В классе было шумно. Мальчишки и девчонки галдели наперебой, делясь впечатлениями о прошедшем лете. Кто-то оживленно доказывал кому-то, что в лагере круче, чем в деревне. Кто-то, наоборот, пытался доказать, что лучше в деревне: там воздух чище и все такое, а в лагере, кроме вожатых-садистов, никого нет. Одно слово — лагерь! Девочки шушукались и поглядывали на мальчишек, которые между делом тайком смотрели на них. На столе учителя стояло огромное пластмассовое ведро, которое было наполнено букетами цветов, что подарили ребята своей классной руководительнице. На чисто вымытой доске большими буквами написано: «1 сентября — День знаний». Кто-то из учеников (наверняка мальчишка) уже успели нарисовать смешную рожу, и уже кто-то из девчонок (можно сказать с уверенностью) подписал под ней: «Иванов — дурак».

От такого шума у любого нормального человека голова взорвалась бы, но это были дети, которые вернулись в школу после летних каникул, поэтому им это не грозило. Чтобы сберечь свои нервы, и просто составить компанию сестре, Лика осталась в коридоре. Прислонившись к широкому подоконнику, девочки ждали учительницу. Жанна боялась заходить в незнакомый ей класс, но еще больше она боялась мальчишек. У этих непредсказуемых созданий в голове может быть все, что угодно!

— Эх, — вздохнула Жанна, — А ведь я могла уже закончить эту дурацкую школу! Блин…

— Хорошо, что тебя ба не слышит. Ты бы по первое число за блины схлопотала! — улыбнулась Лика, и Жанна махнула рукой.

В это время в коридоре показалась учительница. Она подошла к двери класса и девочки поздоровались.

— Здравствуйте еще раз, — ответила женщина, — А что же вы в класс не проходите, так и будете тут стоять?

— Мы вас ждали. Она стесняется, — Лика кивнула на сестру, и та ответила ей тычком в бок.

— Ничего, — улыбнулась учительница, — Проходите, — и пропустила девочек вперед.

Как только классная руководительница вошла, шум и гам стихли, и ученики разбежались по своим местам. У доски остались стоять лишь Лика с сестрой.

— Здравствуйте, ребята! — торжественно произнесла учительница.

— Здравствуйте, Лолита Павловна! — хором ответили ученики.

— Садитесь, — и дети послушно задвигали стульями. — Ребята, с этого года с нами будет учиться новая девочка. Прошу любить и жаловать — Снежанна Снегова, сестра нашей Лики.

Ребята стали перешептываться между собой и коситься на девочек.

— Теперь у нас будет два Снеговика… — сказал кто-то из ребят.

— Что-то она не похожа на нашу ботаничку, — выкрикнул один мальчик.

Он втайне завидовал, что Лика такая умная и все схватывает на лету, поэтому не упускал возможность поддеть ее каким-нибудь едким словцом. Лика не обижалась, но и никогда не могла смолчать. Вот и на этот раз ответила:

— А ты и на мальчика-то не очень похож!

Тот уже открыл рот, чтобы продолжить перепалку, но учительница их прервала:

— Хватит ругаться, год только начался. Снежанна…

— Можно просто Жанна, — вставила девочка.

Лолита Павловна улыбнулась и продолжила:

— Жанна, можешь на первых порах сидеть с Ликой за одной партой. Она введет тебя в курс всех классных дел и познакомит с ребятами. Садитесь.

Девочки прошли вдоль первого ряда и заняли третью парту. Вдруг подол голос другой мальчик. Место рядом с ним пустовало.

— Лолита Павловна, а где Ваня Рядовой? Может он забыл, где наш кабинет? Переотдыхал? — и ребята дружно засмеялись.

Женщина смутилась и стала серьезной:

— Ваня больше не будет учиться в нашем классе, — сказала она и раскрыла свой ежедневник.

— Он что, переехал, что ли? — спросил снова мальчик.

— Нет, — коротко ответила учительница, давая понять, что разговор окончен.

— А что тогда? — не унимался тот. — Что тогда он не пришел?

Лолита Павловна громко захлопнула ежедневник и сказала:

— Знайкин… — услышав фамилию мальчика, Жанна хихикнула, и все тут же посмотрели на нее, — Тебе все надо знать?

— Конечно! — кивнул мальчик.