— Тихо, тихо, девочка, — я погладила теплую морду, пытаясь успокоить этим нехитрым действием не столько лошадь, сколько свое, бешено колотящееся, сердце. — Все хорошо, это всего лишь какая-то зверушка… — вот еще бы самой в это поверить.

То создание, что лежало на снегу, не было похоже ни на одну из известных мне зверушек. Но и человека оно напоминало слабо.

— Эй… — наконец-то решившись оторваться от шерстистого бока Тени, я сделала пару осторожных шагов к лежащему. — Ты живой? Ты кто?

Призвала звездный свет, и над моим плечом загорелся маленький сияющий шарик — светлячок, позволив мне лучше разглядеть тропу.

Опять раздался слабый стон, тонкая ручка с крючковатыми пальцами сжалась в кулак, загребая снег, и существо попыталось подняться. Я позабыла свои опасения и опустилась на колени, рядом с телом, прямо в испятнанный бурой кровью снег.

— Да ты ранен, погоди, сейчас помогу… — собственный голос придавал уверенности, скинув с плеч свою теплую куртку, я завернула в нее это непонятное создание, вызвав еще один стон боли неловким движением.

Потом, пристроив большую, относительно маленького тощего тельца, голову существа у себя на коленях, попыталась с помощью силы определить его состояние. И успела понять только, что существо определенно разумно и серьезно ранено, прежде, чем мою силу мягко, но настойчиво оттолкнули. Я снова попробовала понять, как помочь этому странному человечку, но опять была отстранена непонятным образом. Зато, на серовато-зеленого цвета лице его открылись огромные глаза, а тонкие холодные пальцы цепко ухватили за запястье.

— Хах… — он попытался что-то произнести, но закашлялся, и на серых губах запузырилась бурая кровь.

— Тише, — я склонилась к его лицу и провела ладонью по голове с жесткими волосами, пытаясь успокоить. — Не надо ничего говорить. Я попробую помочь…

— Хах… п-ату къ-оррый, — едва слышно, выговорило существо, тяжело дыша и, с усилием подняв вторую руку, настойчиво вложило в мою ладонь какой то изломанный сучок. Деревяшка была отполирована множеством прикосновений до приятной гладкости. — Къ-ор… п-ат-у.

— Нет, не разговаривай, береги силы, — я еще раз попыталась влить в него немного жизненной энергии с помощью чар, но у меня опять не вышло. Так же как не вышло всучить ему обратно его палку — крючковатые пальцы оказались неожиданно сильными и сжимали мою ладонь, держащую деревяшку, не отпуская.

— Къ-ор… — хрипло дыша, человечек через силу бормотал что-то непонятное, видимо, хотел, чтоб я сохранила для него эту штуку. Поэтому, я сунула сучок в карман штанов, после чего холодные пальцы на моем запястье расслабились, и губы его раздвинулись не то в оскале, не то в улыбке.

Я не знала, что делать дальше. Мое чародейство в данном случае, почему то не помогало. Сила уходила в пустоту. Раненый вдруг заметался, судорога пробежала по его телу, кровь тонкой струйкой потекла изо рта, а взгляд огромных глаз стал неподвижным и каким-то остекленевшим. Больше не было дающихся с трудом хриплых вдохов, я сидела на холодной земле, сжимая руками хрупкие плечи неизвестного мне создания, слушая тишину, и слезы текли по моему лицу.

Снова пошел снег.

Не помню, сколько времени я так просидела, вернула меня в реальность Тень, подойдя и обдав теплым дыханием, ткнулась бархатными губами в мое плечо. Только теперь я поняла, что замерзла. Уже давно рассвело. Маленькое тельце неизвестного существа у меня на коленях совсем закоченело. Не посмев снять с него свою куртку, я завернулась в предусмотрительно взятое с собой одеяло и так стояла, не решаясь уехать.

Потом, все-таки, взяв кобылу под уздцы, пошла по направлению к алтарю Богини. Он был совсем недалеко, и я очень скоро вышла на знакомую опушку у оврага. Это место всегда действовало на меня умиротворяюще, но сейчас я испытывала какое-то опустошение.

Весь трепет перед божеством, не дающий мне со времени инициации и до сих пор коснуться алтарного камня, куда-то делся, и я присела на ступеньку лестницы, тут же взметнувшейся в небо, стоило мне только коснуться ее начала.

— Ну вот, ты звала меня? Я пришла, — мне было как-то холодно и тоскливо. И все равно, что будет со мной дальше.

— И хорошо, что пришла, — тонкая, почти невесомая рука коснулась моих взъерошенных волос. — Тебе надо развести огонь.

— Почему он умер? Как так получилось, что моя сила не смогла помочь? — это сейчас мучило меня гораздо больше, чем то, почему я уехала из дома. — Что я сделала не так?

— Ты ничего не могла сделать для него. Троллярии не такие, как вы. И силой пользуются чуть-чуть по-другому, — Богиня присела на самую нижнюю из появляющихся ступенек рядом со мной. — И по-другому относятся к жизни и смерти. Он выполнил свою задачу и обрел покой.

— Но что теперь делать мне? Я ведь так и оставила его там… на тропе. Как-то неправильно… но я вернусь.

— Нет нужды. Его там уже не будет.

— Как?! — я даже вскочила со своей ступеньки.

— Троллярии — создания не нашего мира. Когда-то давно они поселились тут, согласившись приглядывать за равновесием, — моя собеседница спокойно смотрела на мои метания по сухой траве, присыпанной снегом, и рассказывала о каких-то совершенно неожиданных вещах, полностью меняющих мое представление о мире. — Они совсем не такие, как вы — люди. Их жизнью и смертью управляет сила. И ты, когда вернешься, увидишь там бревно, или валун, а может быть высохший куст.

Я слушала, чуть ли не раскрыв рот, такого я и представить себе не могла, хоть и не первый день имела дело с чародейством. Нет, ну мне, конечно, было известно о каких-то неведомых существах, живущих вдали от людей в пустошах или чаще леса, но о таких различиях и понятия не имела.

— Тебе нужно развести огонь и устроиться поудобнее, — Светлая Дева все так же сидела на ступеньке алтаря и, похоже, уходить не собиралась, к моей тайной радости. — Отшельник уже едет, но ты замерзнешь, пока его ждешь.

Не знаю, что бы я делала одна. Хотя картинка складывалась весьма дикая — я мечусь по краю оврага, ножом срезая ветки кустов и разжигая костер, а почти призрачная фигурка, закутанная в белые покровы, сидит на лестнице, уходящей в небо, и руководит процессом.

День проходил, как в бредовом сне. То мне было холодно даже у огня и укутанной в одеяло, то жарко и я его скидывала с плеч. Дрожь сотрясала мое тело, четкость сохраняла только хрупкая фигурка на алтаре, которая говорила со мной, не давая провалиться в беспамятство. Я помнила, как пила кипяток, полученный из согретого на костре снега, хватаясь, как за спасительную нить, за тихий голос, говорящий со мной. Когда он сменился на голос Учителя, я не заметила. Просто в один момент, мне на плечи упал теплый плащ, знакомые руки подняли меня, прижали к чему-то надежному и куда-то понесли. Женская речь, не дающая мне забыться, затихла. Я поняла, что могу наконец-то заснуть.

Мне виделись троллярии с выразительными глазами на крупной голове, они лежали на замерзшей земле и превращались в серые камни. Я медленно и устало брела между этими камнями по снегу. Без особой цели и смысла шла вперед, а с грязно-серого неба над головой слышались голоса, которые спорили между собой. Подол вышитого платья стал влажным и тяжелым, мешая идти.

Очень хотелось присесть, но кругом меня были только валуны, бывшие когда-то маленькими милыми созданиями. Я не смела не то, чтобы устроиться между ними, но и вообще остановиться. А потом, впереди, мелькнула мужская фигура. Темные, разметавшиеся по плечам волосы, спадающий на спину плащ… «Кассий, — я ускорила шаг, сердце забилось чаще, и куда только усталость делась, — откуда он тут?» Но мужчина шел не медленнее меня, как бы я не ускоряла шаг — догнать не получалось.

— Касс! — мой хриплый голос напоминал скорее карканье. Он не слышал, или не хотел остановиться.

Я уже почти бежала за ним. Серые валуны сменились просто травой, на которой намело сугробы. А я так была сосредоточена на фигуре чародея, что не заметила как в чистом, заснеженном поле появилась дверь. Он остановился возле нее и обернулся ко мне. Я уже подошла достаточно близко для того, чтобы понять, что это не Кассий.