Захваченная и поглощённая такой логичной, с моей точки зрения, теорией, я продолжала раскручивать логическую цепочку, не замечая, как Телар во время повествования сначала поперхнулся, потом подавился, быстро налил в стакан воды и залпом выпил её всю до капельки. Затем он брезгливо отодвинул от себя тарелку и вытаращился на меня во все глаза, машинально комкая в руках бумажную салфетку.
— Но это ещё не всё, — заговорщицким тоном продолжила я, однозначно намекая, что вторая, наиболее интересная часть объяснения, ещё впереди. — Жёсткая она потому, что тощая и ходит много — вот мышцы и накачала. Представляешь, сколько помоек ей за день по солнцепёку обежать нужно, чтобы наесться до отвала, да при такой–то конкуренции? Далее. Чтобы сделать из коровы бифштекс, нужно её сначала прибить, так? — воодушевлённо продолжала я. — А какой придур в Индии покусится на жизнь священного животного? Да никакой! У индусов убийство коровы страшным грехом считается и за него тюремный срок предусмотрен. Так что корова, из которой приготовлен твой бифштекс, либо своей смертью от старости скопытилась, либо обтрескалась на помойке какого–то дерьма, отравилась и сдохла. Там её и подобрали и, по всей видимости, далеко не в первый день загробной жизни. Оттого и запах, и привкус этот мерзопакостный.
Мужественно сдерживавшийся до последнего Телар, с трудом дождавшись окончания изложения «научной теории возникновения непонятного привкуса у несчастного куска говядины», теперь скучавшего в недоеденном виде на тарелке, громко и безудержно расхохотался, смахивая с глаз слёзы. Закатываясь от смеха, Телар раскачивался из стороны в сторону и в какой–то момент чуть не грохнулся со стула, едва успев вцепиться в край стола обеими руками. Опоздай я хотя бы на миг и не успей вцепиться в лёгкий стол с противоположной стороны, — Телар наверняка шлёпнулся бы на песок вместе со столом и его содержимым, собственной персоной наглядно иллюстрируя ВИПовскую индийскую помойку.
Довольно посмеиваясь, я наблюдала за реакцией мужчины, не до конца осознавая, что, собственно, так его рассмешило.
«Ты что наделала, тундра беспросветная?» — раздался в моей голове озабоченный голос.
«А в чём дело?» — не поняла я.
«Ты только что прилюдно озвучила одну из бредовых картинок, нарисованную твоим бурным воображением, причём использовала в речи недопустимое количество сленга и жаргонной лексики!»
Улыбка тотчас же слетела с моего лица и сменилась озабоченностью: как я могла так проколоться? Это же мои бредовые фантазии! А что если Телар решит, будто я действительно думаю так, как излагаю, и не умею контролировать свою речь, я, женщина с двумя высшими образованиями!?
— Надеюсь, ты понимаешь — я прикалываюсь, — поспешно сказала я, переходя на деловой тон, и состряпала умную физиономию.
Тьфу ты, опять сленг использовала… или жаргонное словечко?
— Разумеется, такое понятие как «импорт» мне хорошо известно, также я прекрасно осведомлена о том, что волшебникам не составляет особого труда за минимальное количество времени и с привлечением незначительных физических усилий и финансовых ресурсов приобрести необходимые для приготовления блюда ингредиенты и доставить их в предписанное место.
Вот так. Знай наших.
Успокоившийся было Телар на миг застыл с открытым ртом, потом бросил на меня изумлённый взгляд и снова расхохотался.
— Алён, — опять чуть не плача протянул он, — не дури, говори по–русски! Конечно же, я всё понимаю! Мне так понравилась твоя теория и язык, которым ты её излагала, просто бесподобно!
Я немного расслабилась и благодарно улыбнулась. Уф–ф–ф, от сердца отлегло — он понимает и адекватно реагирует на мои шутки. И всё же за речью нужно следить: вдруг брякну нечто подобное в окружении каких–нибудь придворных или высокопоставленных особ из числа свиты Телара? И себя, и его опозорю.
— Алён, ты даже не представляешь, насколько мне с тобой легко и комфортно, — с чувством сказал Телар и положил свою ладонь на мою.
От его руки по всему телу пробежала приятная дрожь, но даже она не смогла сбить меня с шутливого настроя.
— Бифштекс доедать будешь? — помимо воли поинтересовалась я, невинно хлопая глазками.
— Э–э–э… у–у–у… знаешь, что–то я уже пресытился священными деликатесами, — промямлил Телар, ненароком отдёргивая руку, и снова прыснув со смеха, пододвинул к себе блюдо с жареной рыбой. — Пожую лучше обычной морской рыбки.
Ха! Так я и знала: корова местная, помоечная.
Какое–то время мы молча поглощали пищу, изредка обмениваясь насмешливыми взглядами.
— Скажи, а что за волшебная полосатая змея меня укусила? — возобновила допрос я, когда мы перешли к десерту. — Я краем уха слышала твою с Вахибом беседу.
— А вот это странная история, и многое в ней не ясно… — задумчиво ответил Телар, наливая кофе, и нахмурился. — Дело в том, что это была не простая змея, а морская, — и, увидев, как поползли вверх мои брови, а рот открылся, чтобы возразить, быстро добавил: — Не спеши с выводами. Есть морские змеи, которые, разумеется, живут в воде, но также способны передвигаться и по суше. В одном ты заранее права: морская змея не могла заплыть в Волгу, да ещё случайно оказаться с тобой на одном острове, да ещё и укусить тебя. Кроме того, по укусу видно — яд непростой…
Телар глубоко вздохнул и в упор посмотрел на меня:
— Это не простая змея, а волшебник или волшебница, принявшая её облик.
В который раз у меня от восторга перехватило дыхание. Я смотрела на Телара и хлопала глазами, тщетно пытаясь осознать сказанное. Он столько всего интересного и необычного успел рассказать про волшебный мир, но, признаюсь, новая информация с лёгкостью улеглась в моём сознании, поскольку не было в ней, по моим представлениям, ничего такого экстраординарного. И вдруг… Телар подчеркивал, будто волшебники практически ничем не отличаются от обычных людей — и на тебе… перевоплощения… Вот это не отличаются… Вах…
— Вы умеете превращаться в морских змей? — изумлённо прошептала я, не придав значения его напряжённому взгляду, не утруждая себя задуматься над смыслом последней фразы Телара о том, что меня укусил… волшебник. Возможно, посвяти он меня раньше в тайну перевоплощений, я бы задумалась над подтекстом, а так…
— Не только в морских змей, а практически во все живые существа, а также управляем разрушительными силами природы, — ответил Телар и грустно улыбнулся.
— Почему же ты раньше ничего про это не рассказывал!? — возмутилась я, чувствуя, как сердце начинает учащённо биться, а глаза — разгораться в предвкушении нового блока умопомрачительной информации.
— Алён… э–э–э… когда раньше–то? Невозможно за несколько часов рассказать всего, всему своё время, — слабо отбивался Телар. — Сейчас мы затронули эту тему, потому и рассказываю.
— Так не трави душу! Говори! — воскликнула я, ёрзая на стуле от нетерпения.
— Давай я тебе про превращения подробно позже расскажу, когда время будет, — Телар снова сосредоточился на своих мыслях и, посмотрев на меня в упор, обеспокоенно добавил: — Меня сейчас другое волнует — твоя безопасность, и этот вопрос необходимо обсудить прежде всего.
— Хорошо, — нехотя согласилась я, сразу потухнув.
Безопасность, так безопасность. Только не понимаю, чего мне опасаться? Укусить меня уже укусили, всё в прошлом, закончилось хорошо, что ещё может произойти?
— Как я уже сказал, тебя укусила не простая змея, а волшебник или волшебница, принявшая облик морской змеи. Ты понимаешь, что это означает? — Телар изучающее смотрел на меня и ждал, когда мой мозг наконец заработает.
Я задумалась. А ведь действительно странно: зачем волшебнику меня кус… э–э–э… убивать? Чем я ему или ей насолила? И насолила, по всей видимости, от души, раз он за мной в Астрахань приплыл или перенёсся — уж не знаю, как всё было на самом деле. Но самое неприятное заключается в том, что змея–то уползла или уплыла, следовательно, стоит опасаться новой атаки. Хорошо, что я на днях в Москву возвращаюсь: даже смешно предположить столкновение на улице или в метро с морской змеёй.
