— Прости, пожалуйста… не могу не отвечать на звонки, просто не имею права. С этим нужно смириться.

Выудив наконец–то телефон, Телар мельком взглянул на высветившийся номер, хотел было нажать клавишу приёма вызова, но внезапно передумал, точно поняв что–то, снова посмотрел на номер и замер с трубкой в руке. Недовольно сдвинув брови, он медленно поднялся и, сделав несколько твёрдых шагов по направлению к выходу, выглянул из шатра. Проследовав за ним взглядом, сквозь полупрозрачную сетку шатра я с ужасом обнаружила у входа троих человек — мужчину и двух женщин — по всей видимости, терпеливо ожидавших, пока мы с Теларом закончим…

Смутившись, я вскочила на ноги и чуть не вскрикнула от боли в потревоженной ноге. Мама дорогая, вот был бы позор, если бы мы практически прилюдно начали целоваться. Кошмар… Целуются ведь по–разному, кто знает, до чего бы мы дошли?

— Прости, что потревожили. Мы принесли платья, как ты и просил, — услышала я знакомый, абсолютно спокойный голос Стара.

Ха… так это он звонил Телару, чую, что он. Верный слуга не дал своему господину, да и мне заодно, оказаться в щекотливой ситуации на глазах малознакомых людей. Умница. Уважаю. Кстати, а почему он с Теларом на «ты»?

— Заходите, — коротко сказал Телар и, развернувшись ко мне, устало добавил: — Попытка номер два. Я — спать.

С этими словами он молча вернулся на своё место и, закутавшись в простыню, закрыл глаза.

В шатёр зашли трое — Стар и две незнакомые миловидные девушки–индуски, все чем–то нагруженные. Поклонившись на входе, девушки прошли в левый ближний угол шатра. В руках они держали высокое узкое зеркало, которое обычно используют в примерочных дорогих магазинов. Установив его в углу, девушки встали в стороне, наблюдая за действиями Стара.

Мужчина расставил на песке, рядом со столом, три увесистые картонные коробки, после чего снова мне поклонился, ни слова не говоря, вышел из шатра и, не оборачиваясь, зашагал прочь. Увидев коробки, я сразу же вспомнила про крысу, обнаруженную мной в похожем ящике на празднике Нептуна, и немного напряглась. Ни за что не открою их сама — пусть девушки это сделают: я в Индии, а здесь помимо крыс ещё много всякой разной гадости обитает. Девушки к этой гадости привычные, так что пусть и дерзают.

Но девушки и не собирались допускать меня к коробкам. Робко улыбнувшись, они расчистили место на столике, раскрыли коробки и принялись осторожно выкладывать на стол содержимое, бросая настороженные взгляды в сторону Телара. То ли не привыкли они находиться в одном помещении со столь важной особой, то ли боялись разбудить эту самую особу и навлечь на себя важноособный гнев.

— Я — Алёна, — тихо прошептала я, приветливо улыбаясь девушкам. — А вас как зовут?

— Мария, если мисс будет угодно.

— Эльза, если мисс будет угодно.

Какие–то они странные. Мне померещилось или предложение познакомиться оказалось для них полной неожиданностью? Произнеся испуганным шёпотом имена, девушки ещё ниже склонили головы над столом, разбирая разложенные вещи. Дамы случайно не рабыни? О нет, только не это… Проснётся Телар — обязательно поинтересуюсь. Если у волшебников есть рабы — эта компания не для меня. Точка.

Тем временем девушки рассортировали содержимое двух коробок — стопка платьев, стопка с небольшими коробочками и стопка с… пакетиками с кружевным нижним бельём. Последняя стопка сразила меня наповал. Нет, я, конечно, всё понимаю… Сюда, в Индию, я попала в обычных хлопковых трусиках и без бюстгальтера, сейчас на мне раздельный купальник, подаренный Теларом… Вроде бы всё логично: не могу же я надеть в ресторан вечернее платье и под него — купальник или пойти вообще без бюстгальтера. Грудь у меня пусть и небольшая, но всё же присутствует, и вряд ли среди предлагаемых платьев найдётся такое, которое можно будет надеть без него. Но… кружевное бельё… Как–то слишком интимно получается… Словно после ресторана намечается некое продолжение, к которому меня и подготавливают. Но я пока не готова к продолжению!

«И что теперь, вообще без белья пойдёшь? — ухмыльнулся внутренний голос. — Так продолжение ещё быстрее случится».

«Почему без белья? У меня есть любимые розовые трусики в мелкий белый горошек… но мужчине я в них ни за что не покажусь, так что если пойду в них — продолжения точно не будет».

«А если твой горох сквозь воздушную ткань платья просвечивать будет и всех голодных ворон в округе соберёт?» — продолжал потешаться внутренний голос.

«Эх ты, предатель, чем издеваться, лучше бы посоветовал что–нибудь».

«Ладно, не грузись, — добродушно отозвался голос. — Подбери сначала платье, а там видно будет. Зачем паниковать раньше времени?»

Девушки скромно стояли у столика и терпеливо ждали, пока я выйду из состояния задумчивости. Я тряхнула головой и, улыбнувшись, предложила:

— Ну что, начнём с платья?

Скромно улыбнувшись в ответ, одна из девушек — та, что повыше и похудее, назвавшаяся Марией, спросила:

— Какой цвет предпочитает мисс Алёна?

Странный вопрос. Конечно же, чёрный. Во–первых, этот цвет подходит для всех торжественных мероприятий, включая похороны и поминки; во–вторых, он стройнит.

«Во–во, похороны… Видать, на них ты и намылилась… Ты же не в России, а в жаркой стране, и ресторан твой на курорте. Выбери что–нибудь яркое, живое, воздушное», — не согласился со мной внутренний голос.

Хм… может, он и прав. Я оглядела стопку с платьями — жёлтое, зелёное, красное, чёрное, синее, белое, полосатое, в цветочек, в полоску… Уф–ф–ф… глаза разбегаются.

Почувствовав моё замешательство, Мария быстро достала из стопки белое платье и с поклоном протянула его мне:

— Прошу мисс примерить вот это.

— О нет! Только не белое! — испуганно воскликнула я и тут же прикрыла рот рукой, бросив виноватый взгляд на спящего Телара — слава богу, не разбудила — и шёпотом пояснила: — Белый цвет полнит.

— Но мисс Алёне не стоит об этом беспокоиться: у неё замечательная женская фигура, а белый цвет только подчеркнёт её достоинства, — мягко заметила вторая девушка, Эльза, та, что пониже и попышнее. — Его Величество не любит худышек.

Произнеся последнюю фразу, Эльза покраснела и, смутившись, отвела взгляд в сторону. Её глаза остановились на вазе с цветами. Ухватившись за них, как за спасательный круг, она принялась поправлять бутоны, протирать листики, менять цветы местами… Хм… и откуда ей известно о предпочтениях Телара?

«А тебе какая разница? — немедленно отозвался внутренний голос. — Он же не девственник, разумеется».

«Да понимаю, но всё равно неприятно».

Я начала покорно снимать футболку и вдруг замерла: ой… здесь же мужчины. Быстро взглянув на Телара и убедившись, что он мирно посапывает, отвернувшись от нас в другую сторону, я продолжила раздеваться. Аккуратно повесив на спинку кресла футболку и брюки, я взяла из рук Марии платье и не спеша его надела.

— Мисс очаровательна! — в один голос воскликнули девушки, и сердце мне подсказывало — они не льстят.

Я молча рассматривала себя в зеркале критическим взглядом, стараясь обнаружить малейшие изъяны в фигуре, подчёркнутые платьем. Если найду хотя бы один — ни за что не надену. Лёгкое, воздушное, обтягивающее платье чуть выше колен, с глубоким декольте, визуально увеличивающим грудь; приспущенные короткие рукава, обнажавшие плечи; глубокий вырез на спине, высокий разрез на юбке сзади — платье село идеально. Как ни старалась, я не смогла найти ничего, что бы мне не понравилось: его как будто на меня шили, причём с учётом всех самых малюсеньких огрех моей фигуры. Белый цвет великолепно гармонировал с насыщенным золотистым астраханским загаром, от которого я, как ни пряталась от солнца, не смогла уберечь своё тело. Просто загляденье.

Повертевшись у зеркала, я почувствовала прилив потрясающего настроения. Не могу сказать, что до этого оно было плохим. Вовсе нет. Но… я же женщина, а любая женщина, пусть даже не тряпичница, не прочь побаловать себя подарками, прекрасно подчеркивающими её достоинства и скрывающими недостатки.