Казалось бы, чего проще рассадить людей на корабли и катера, когда знаешь, сколько человек каждый из них может взять. На самом же деле эта задача очень сложная.

Представьте себе, что перед бригадой морской пехоты (это более трех тысяч бойцов) поставлена задача прорвать фронт противника на протяжении одного-двух километров. В первом броске должны пойти, конечно, саперы, чтобы проделать проходы в проволочном заграждении и разминировать их. Вместе с ними пойдут автоматчики — надо выбить противника из его окопов. Прикрыть их должны пулеметчики. С первым броском идут и санитары — помощь раненым надо оказывать немедленно…

Иначе говоря, существует строгий порядок движения массы людей. Он заключается не только в определенном расположении бойцов и подразделений, но и в строго рассчитанном времени подхода одного подразделения за другим. Задача штаба заключалась в том, чтобы разместить морских пехотинцев почти на 60 судах, перевезти и высадить на неприятельский берег, не нарушив порядка и очередности движения, предусмотренных планом командования бригады. Для этого надо было разработать специальный документ — ведомость посадки, учитывая порядок движения судов на переходе.

Двое суток без сна и отдыха трудились офицеры штаба ОВРа под руководством капитана 2-го ранга И. И. Шеломова над составлением этой чрезвычайно сложной и ответственной документации. Оперативные работники В. Н. Дмитриев, А. В. Лепешкин, флагманский артиллерист А. Д. Назаров, флагманский штурман В. И. Филиппов блестяще справились с поставленной перед ними задачей.

Со всеми командирами подразделения и командирами высадочных средств были проведены специальные занятия. Каждый усвоил свое место, сигналы и порядок движения на всех этапах операции. Была проведена односторонняя игра по составленным документам. Флагманский связист ОВРа С. С. Солодовников организовал специальные учения по связи, а флагманский врач флотилии И. Н. Томилин и флагманский врач ОВРа М. Ф. Никитин — учения по эвакуации раненых.

И вот командующий флотилией решает провести генеральную репетицию. Задание — посадить десантников на суда на реке Волхове, перевезти их в канал и там высадить на необорудованный берег.

Посадка прошла организованно, быстро и была закончена ранее намеченного срока. Однако проверка показала, что на некоторых судах первого броска люди размещались неправильно. Пришлось доложить об этом командующему и просить разрешения повторить посадку в точном соответствии с документами. Из-за этого выход несколько задержался.

Только я собрался ехать доложить командующему, что посадка повторена и все готово для начала движения судов, как получил распоряжение: «Генеральная репетиция отменяется. Выходить на фактическое выполнение задачи».

Признаться, это было для нас неожиданностью. Мы тщательно готовились к операции, знали, что приказ может поступить в любую минуту. И все же поступил он как-то неожиданно. Подобных случаев в боевой практике я не помню.

Какое счастье, что мы несколько задержались с генеральной репетицией! Ведь если бы ее начали, мог бы сорваться выход для настоящей высадки десанта. Вот уж поистине: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Кстати, описанный выше случай фигурировал в отчете сотрудников Главного морского штаба как некоторая путаница при высадке десанта, что, конечно, совершенно неверно. Никакой путаницы не было.

Первыми на рейд вышли канонерские лодки под командованием капитана 1-го ранга В. Н. Лежавы. В их задачу входило не допустить к отряду транспортов и высадочных средств неприятельские катера. Перед началом высадки десанта канлодки вместе с бомбардировочной авиацией должны были уничтожить оборонительные сооружения врага, подавить его артиллерию, а в момент самой высадки, перенеся огонь в глубину, — отсечь войска противника, находившиеся на побережье, от их резервов в тылу.

Охраняли отряд два сторожевых и два торпедных катера. Канлодка «Бира» шла под флагом командующего операцией контр-адмирала В. С. Черокова.

Затем на рейд вышли транспорты с десантом и сторожевой корабль «Конструктор», на котором находились командир и штаб высадки. Последними покинули базу мотоботы, тендера и катера типа КМ и ЗИС с десантниками первого броска. Каждое из этих судов становилось на буксир к транспорту, к которому оно было приписано.

Надо сказать, что мы не располагали специальными десантными судами. Это, конечно, создавало большие неудобства и, как потом выяснилось, увеличило время высадки.

Перед выходом на эту ответственную операцию многие матросы и старшины подавали заявления с просьбой о приеме в партию, давали клятву до последней капли крови биться с коварным врагом. Вот, например, что писал старший матрос катера МО-199 комсомольский вожак дивизиона «морских охотников» В. Е. Чурсин: «Любой приказ командования выполню с честью. Не щадя своей жизни буду делать все необходимое для успешного проведения операции».

С волнующим письмом к личному составу кораблей обратились морские пехотинцы.

«Вам поручено, — писали они, — высадить нас на берег для выполнения важной боевой задачи. От вас в значительной степени зависит успех наших действий на берегу. Ни на минуту не забывайте об этом. Мы уверены, что вы с честью выполните свой долг перед Родиной. Ваша отвага и умение во время перехода и огневая мощь в подавлении артиллерии врага должны быть достойными приумножить славу русских моряков».

В 15 часов 25 минут 22 июня корабли флотилии снялись с якорей и начали движение в точку развертывания для высадки десанта. Одна из канонерских лодок была оставлена в Новой Ладоге в качестве резерва и присоединилась к отряду на следующий день. Бронекатера находились на реке Свири, поддерживая артиллерийским огнем наступление частей Советской Армии. К отряду они присоединились в 22 часа 20 минут.

На переходе корабли не подвергались никакому воздействию противника. Не было в воздухе и вражеских самолетов-разведчиков. Все это позволяло заключить, что сосредоточение наших сил, а также выход из базы и переход удалось произвести скрытно.

В точку развертывания корабли отряда прибыли несколько раньше намеченного срока и застопорили машины, чтобы не нарушить плана, предусматривавшего нанесение в установленное время артиллерийского и авиационного удара.

В 3 часа 19 минут 23 июня был дан сигнал о начале движения высадочных средств к берегу. Через 46 минут в воздухе появились два вражеских истребителя, которые вскоре скрылись. Надо полагать, что с этого момента противник обнаружил десант.

В 5 часов 00 минут канонерские лодки открыли огонь по заранее намеченным целям. Около 5 часов 15 минут обработку места высадки начала наша бомбардировочная авиация. Суда с десантом в сопровождении «морских охотников» и бронекатеров подошли к берегу на дистанцию пулеметно-автоматного огня и повели стрельбу из всех видов оружия. Противник отвечал из дзотов, находившихся в районе высадки.

К 5 часам 45 минутам наша авиация, выполнив свою задачу, удалилась. В это время появились две группы вражеских самолетов — одна из девяти, другая — из восьми Ю-88. Они сблизились с кораблями и беспорядочно сбросили бомбы, не причинившие нам серьезного урона. На кораблях имелись только незначительные пробоины от осколков.

В 5 часов 50 минут я дал сигнал о переносе огня в глубину обороны противника. «Морские охотники» и бронекатера с дистанции 5—10 кабельтовых расстреливали огневые точки врага. Артиллерия противника молчала.

Командующий флотом адмирал В. Ф. Трибуц, обходя на катере корабли, приказал всем канлодкам приблизиться к берегу и открыть огонь прямой наводкой.

Высадка десанта на берег в районе реки Тулоксы.

В 5 часов 55 минут суда с десантниками первого броска подошли к берегу и начали высадку.