— Это точно не санитарно, — говорит ему Дерек. — В мою постель после этого ты точно не ляжешь.

— Я и не хочу, — говорит в ответ Стайлз. — Хочу, чтобы ты лег в мою.

— Но сначала ты примешь душ.

Ответная улыбка Стайлза совсем не сияет.

Зайдя в дом, Стайлз обходит каждую комнату, гладя стены и дверные ручки. Дерек думает, что это своего рода медленное прощание. На лестнице они застают Алекса. Стайлз крепко его обнимает, уткнувшись лицом в шею, помечая, как это делают оборотни. Алекс отвечает тем же со слезами на глазах.

— Ты пахнешь курицами, — ворчит Алекс.

— А ты пахнешь красиво, даже миленько.

Они еще долго так стоят, но в конце концов Стайлз отпускает его и медленно поднимается наверх.

— Я не хочу уезжать, — шепчет посреди ночи Стайлз Дереку на ухо.

— Я знаю. — Дерек прижимает его к себе совсем близко, смотря на рюкзак, стоящий в углу.

— Не хочу уезжать, — повторяет Стайлз. От его слез щека Дерека совсем намокла.

— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал, — отвечает Дерек. Но он должен, оба они это знают.

***

— Дорожное путешествие! — объявляет Питер с фальшивой радостью. Он загружает рюкзаки в машину. — Так, Стайлз, ты будешь сидеть на заднем сиденье, хорошо?

Стайлз совсем падает духом, забравшись назад. Дерек пристегнул его.

— Нам не обязательно все это делать, Стайлз. Мы можем нарезать пару кругов вдоль заповедника и вернуться.

Стайлз сжимает в ладони свой сломанный жетон-талисман, словно пытаясь позаимствовать из него силы. Его глаза широко распахнуты, а голос тих, почти как шепот.

— Нет, я должен увидеть, Питер. Я должен попытаться узнать, ищет ли меня папа.

— Ты лучший человек, чем я, — отвечает Питер с доброй улыбкой и закрывает дверцу.

Дерек забирается на переднее пассажирское сиденье. Он не может обернуться на стаю, стоящую на крыльце. Он не может взглянуть на их неуверенность и несчастье. Он тянет руку назад и чувствует, как дрожащие пальцы Стайлза сжимают его ладонь.

Питер заводит машину.

Стайлз издает удивленный звук и сжимает руку оборотня крепче.

Дерек смотрит на него.

— Ты никогда еще не был в машине?

Стайлз отрицательно качает головой.

— Я буду очень благодарен, если тебя не вырвет в моей машине, — говорит Питер.

— А это может случиться? — распахнув глаза, спрашивает Стайлз.

— Нет, — уверенно говорит Дерек. — Не случится.

— Но если ты почувствуешь, что тебя тошнит, — добавляет Питер, — пожалуйста, скажи, и я остановлюсь.

Деревья мелькают за окном. Стайлз оборачивается, чтобы последний раз взглянуть на дом, но тот уже скрылся за лесом и змейкой дороги.

— Так, — говорит Питер, — Стайлз, сзади есть плед. Если я или Дерек скажем, тебе нужно будет отстегнуть ремень, лечь на пол и накрыться пледом, хорошо?

— Хорошо, — отвечает не своим голосом Стайлз.

Дерек бросает взгляд на освежитель воздуха в стаканчике между сиденьями. Если их остановят, он надеется, что этого будет достаточно.

Эта поездка на машине ближайший опыт свободы, что испытал Стайлз с тех пор, как Дерек принес его в дом Хейлов. Когда они заезжают в Бикон Хиллз, Стайлз отпускает его руку, чтобы разглядеть происходящее за стеклом. Он восхищенно тычет пальцами в окна машины.

Питер блокирует все двери, потому что у Стайлза фиксация на кнопках.

Они проезжают окраины, где находятся лишь жилые дома, а затем въезжают в город, приближаясь к центру. Магазины, заправочные станции, рестораны мелькают по сторонам. Больно. Дереку больно оттого, что не показал этого раньше. Ему жаль, что Стайлз вынужден сидеть в машине, чтобы никто его не учуял.

Глаза Стайлза широко раскрыты, его дыхание перехватывает от вида города.

— Дерек, — шепотом зовет он. — Вау.

Дерек бросает взгляд на Питера, ожидая услышать едкий комментарий по поводу того, что это всего лишь Бикон Хиллз, не Нью-Йорк или Париж, но Питер сжимает губы в тонкую линию и скрипит кожаной обивкой руля.

Дерек отворачивается.

Они ничего не говорят.

***

Дорога до Уайлдвуда занимает несколько часов. Стайлз уже спит к тому моменту, когда они подъезжают к окраине города. Это маленький парк с детской площадкой и дорогой, ведущей дальше в заповедник.

Питер звонит Карлосу Руизу.

Дерек всегда восхищался способностью Питера врать. Не то чтобы врать — оборотни не могут врать, — но Питер умеет искажать правду до такой степени, что ее смело можно звать ложью.

Он улыбается, говоря с Руизом, и улыбка скрашивает его тон. Его сердцебиение размеренно, когда он говорит Альфе, что они находятся на окраине и хотят проехать дальше. Они оставят машину в Уайлдвуде и уйдут в поход к югу, в часе от территории стаи.

Что бы Руиз ни сказал в ответ, это заставляет Питера рассмеяться.