Но было бы иллюзией ожидать от Путина иных, тем более радикальных шагов. Он вышел из прежней команды и пуповиной связан с ельцинизмом. В этом-то и трагедия России, которая ежегодно теряет почти миллион своих сограждан, и ради ее спасения как воздух необходимы кардинальные изменения. Времени на раскачку просто нет.
Но можно ли спасти российскую государственность, когда одна тысяча физических лиц владеют ныне почти 70 процентами всей собственности, а дюжина из них контролируют все финансовые потоки? Нет, нельзя, если все оставить в таком состоянии, однако Путин не предложил никаких мер по выправлению этой чудовищной уродливости в экономике, в банковской, финансовой сфере. Эта тысяча не только владеет собственностью, но и абсолютной государственной властью, при которой народу опять отведена роль статиста или, как модно говорить сейчас, — электората.
Можно ли спасти страну, коли ее природные ресурсы принадлежат небольшой кучке олигархов, а вывоз отечественных капиталов из России при Путине не только не уменьшился, а наоборот, усилился? Нет, тоже нельзя.
Несмотря на все заверения президента, наши Вооруженные Силы, военно-промышленный комплекс так и не получили надежного финансирования. Министерство обороны на текущий год способно профинансировать производство всего семи военных самолетов, тогда как весь авиационный парк Вооруженных Сил пригоден к надежной эксплуатации только на 20—30 процентов.
Не лучшим образом обстоят дела и в социальной сфере. Согласно официальным данным, число людей с доходами ниже прожиточного минимума в первом квартале 2001 года составило 54,4 миллиона человек, по сравнению с 39 миллионами в четвертом квартале 2000 года. Таков промежуточный результат деятельности президента В. Путина. Страну захлестнули пьянство, наркомания, детская безнадзорность. Конечно, исправить за один год ситуацию невозможно, надо это хорошо понимать. Но суть заключается в том, что новый президент не обозначил и не предложил народу эффективного решения накопившихся проблем, направлений по выводу страны из кризиса, предпочитая идти в фарватере прежней ельцинской политики.
Вместо реальных мер развернута широкая пропагандистская кампания о якобы достигнутых успехах в промышленности, о росте ВВП. Но если увеличиваются товарные объемы, то почему страну вновь захлестнули инфляция, рост цен, почему снизился уровень жизни большинства людей? Вывод один: реальный рост объемов производства не столь велик, как о нем говорят, а основная прибыль идет в карманы небольшой кучки людей, владеющих, как мы говорили, 70 процентами собственности. Экономика работает на них, а не на укрепление могущества страны и благополучие народа.
Но сильный лидер, патриот своего Отечества ради его спасения пошел бы на любые радикальные меры. При этом не стал бы оглядываться назад и остерегаться того, как подаются мировому сообществу его шаги, не выдают ли их за возврат к старому, к возрождению тоталитаризма, а то и фашизма. Страну надо спасать — это главное.
Ради справедливости следует отметить, что В. Путин осуществил ряд серьезных изменений в государственном устройстве, но укрепят ли они безопасность и обороноспособность страны, ее экономику, социальную сферу, сам институт народовластия, повысят ли активность населения в политической, общественной деятельности?
Начну с того, что в России неуклонно снижается число граждан, принимающих участие в президентских выборах, — с 74 процентов в 1991 году до 68 процентов на выборах в марте 2000 года. Многие избиратели просто считают выборы нечестными или не верят в то, что вновь избранный президент что-либо изменит в их жизни в лучшую сторону. Поэтому за Путина, когда он был «на подъеме популярности», проголосовали лишь 36 процентов всех избирателей. Это меньше, чем даже за Ельцина в 1996 году, когда его открыто называли больным и спившимся стариком.
Большие споры вызвали известные предложения президента по созданию семи федеральных округов, но новому порядку формирования Совета Федерации. Глубоко убежден в том, что Путин с их помощью укрепил не государственную власть в целом, а свой авторитаризм. На этом фоне вполне понятной становится инициатива президента по принятию закона о гарантиях президенту, прекратившему исполнение своих полномочий.
Создание семи федеральных округов не станет серьезным противодействием сепаратизму или региональной вольнице. Наоборот, это может породить массу дополнительных противоречий и новую раздробленность государства. Мы уже стали свидетелями того, как недопустимо рвутся на части прокурорский надзор, судебная система, финансовый контроль, свидетелями роста огромной армии чиновников, а следом и махрового бюрократизма. Достаточно, например, отмстить, что до образования округов у Генерального прокурора РФ было шесть заместителей, теперь их тринадцать, каждый со своими штатами, а эффективность прокурорского надзора осталась на прежнем уровне.
Вместо того, чтобы очистить исполнительную власть от коррупции, от бездарных людей, нравственного распада и прочей гнили, ее отяготили дополнительным наслоением того же свойства. Ведь эффективность управления как раз и заключается в том, что между принятием решения и его исполнением существует прямая связь — без посреднических структур, но с надежным контролем за реализацией намеченного.
Дальнейшее сохранение семи округов неизбежно приведет к серьезным трениям федеральных структур с субъектами федерации или к подмене ими региональной власти, что тоже опасно для российской государственности. О том, что В. Путин движется в этом направлении, свидетельствует и внесенная им поправка в закон о милиции, сущность которой сводится к тому, чтобы руководители республиканских, краевых, областных органов внутренних дел назначались непосредственно президентом страны. Это недопустимо, поскольку снимет всякую ответственность с субъектов федерации за состояние правопорядка в своих регионах.
Не меньшую озабоченность вызвал и предложенный Путиным новый порядок формирования Совета Федерации. Конечно, нахождение в нем губернаторов, президентов республик существенно нарушало принцип самостоятельности законодателя, который оказался под контролем исполнительной власти. Но не это беспокоило президента. Он понимал, что руководители регионов, собранные в Совете Федерации, представляют серьезный противовес его власти, потому и решил избавиться от него, но вместе с этим ослабил народовластие, законодательную власть. В верхнюю палату парламента пришли представители губернаторов и президентов республик, законодательных органов субъектов федерации, не получившие власть от народа, а зачастую назначенные по подсказке или под давлением аппарата президента, что позволило сформировать послушный ему Совет Федерации.
Если же говорить о разумной реформе законодательной власти, то ее необходимо проводить исходя из отечественного опыта. Парламент страны мог бы формироваться из двух палат: Совета Республики и Совета Национальностей, — состоящих каждая из 150 депутатов, избираемых непосредственно гражданами России. Выборы Совета Национальностей необходимо проводить на национальнопропорциональной основе. Обе палаты должны работать на постоянной основе и в одном месте. Законы считались бы принятыми, если за них проголосует большинство депутатов обеих палат.
Сегодня по конституции президент сконцентрировал огромную, неограниченную государственную власть, справиться с которой не под силу одному лицу, какими бы способностями он ни обладал. А коли так, то неизбежны просчеты, упущения, использование этой власти ближайшим окружением президента. Поэтому независимый парламент страны должен стать разумным оппонентом, хотя бы малым противовесом президентскому абсолютизму, что поможет избежать грубых ошибок и даже катастроф.
Есть серьезные претензии и к судебной реформе, проводимой методом механического и порой слепого заимствования отдельных частей из систем зарубежных судов. К тому же российский народ отстранен от формирования судебной власти, хотя судьи нижнего звена могли бы избираться населением страны, на альтернативной основе, что повысило бы их авторитет и ответственность.
