Облегченно выдохнув, Перси резво куда-то стартанул, затерявшись в анфиладе коридоров. Проводив его жалостливым взглядом, двинулась к башне директора, меня ждет экзамен.
***
- Астра, тебе нравится в школе? А у вас есть школы-интернаты?
- Да, директор. Нет, директор.
- А что тебе нравится?
- Учить новые заклинания, директор.
- Волшебство позволяет воплотить в реальность почти любые наши фантазии, а у вас так же? Какие ограничения?
- Не знаю, директор, я слишком мала, меня почти ничему не успели научить.
- Тебе подобрали палочку? А вы используете инструменты для колдовства?
- Да, директор. Иногда, директор.
- Палочка служит концентратором и облегчает применение заклинаний, без нее многие маги не смогли бы наколдовать ничего сложнее "левиоссы". А у вас какие вспомогательные средства?
И так уже часа три. Я в бешенстве. Нет. Я В БЕШЕНСТВЕ!
Когда я пришла в кабинет, Дамблдор встретил меня вполне мирно, а феникс моментально оказался у меня на руках, напрашиваясь на ласку, но отсутствие Севера заставило сразу же насторожиться и активировать скрытую защиту, и не зря.
- Астра, девочка, рад тебя видеть, - добродушно улыбнулся директор Хогвартса, глядя поверх очков-половинок усталыми глазами мудрого дедушки.
- Здравствуйте, профессор, - неглубокий книксен, он не аристократ, большего ему не полагается.
- Ну-ну, не нужно церемоний, - отмахнулся он, стекла блеснули, скрывая взгляд, но я успела поймать эмоцию недовольства, приветствие он оценил верно и принял к сведению.
Ничего не знаю, все вопросы к отцу, он меня воспитывал, что Север открестится от любых претензий, не сомневаюсь ни секунды, а я должна остаться девочкой-цветочком. Разумеется, и разговор, и стратегия общения со старым пауком давно были спланированы и сто раз обсуждены с крестным, в игре слов он незаменим, пришлось признать после первого же выигрыша в шахматы, в итоге я ему еще и должна осталась, скользкий тип, мы точно родня, хи хи.
- Присаживайся, - указал Дамблдор на небольшой резной столик, расположенный под портретами бывших директоров, любой человек будет чувствовать себя некомфортно, если его будут "сверлить" взглядами, пусть и нарисованными, затылок, и изящный, но явно неудобный для долгого сидения стульчик рядом с ним.
- Я подготовил тебе место, здесь ты ответишь на теоретические вопросы, а практику профессора будут спрашивать, не отрываясь от учебного процесса.
"Да, вижу, ты сильно постарался, готовясь, минут десять, и я буду утомленная, нервная и рассеянная, гениально, и ведь никакой магии", - кисло констатировала, сохраняя взволнованный и смущенный вниманием взрослого вид, мне все меньше нравится происходящее.
Долго мне спокойно сидеть предсказуемо не позволили, пока я старалась не слишком быстро отвечать на вопросы и хмурить брови, изображая усиленную работу мысли, "добрый" дедушка бродил по кабинету, создавая видимость важной деятельности, и поглядывал в мою сторону, ожидая "дозревания", постепенно, словно акула, сужая круги. Прямо театр двух актеров, но почему-то смеяться совсем не хочется.
Сначала вопросы были невинными, почти верилось, что Дамблдор искренне заботится о новой и столь необычной ученице, давал некоторые пояснения, оправдывая свой интерес, пространно рассуждал над вопросами экзамена и "невзначай" спрашивал мое мнение или как бы ответили на моей родине. Прием, конечно, детский, но на меня действует, несколько факторов сложились, как пазл, расшатывая защиту. Внимательные недобрые взгляды в затылок заставляют инстинктивно обращать внимание на возможную угрозу, неудобный стул не дает занять устойчивое положение и заставляет напрягаться, стол слишком высокий, и руки быстро устают, вопросы по семи разным темам несложные, но требуют сосредоточения. А главное - счастливо курлычущий феникс, у любого крылатого на уровне подсознания существует четкая ассоциативная цепочка: феникс - няня - детство - детское крыло - абсолютная безопасность, и сейчас большая часть самоконтроля уходит именно на борьбу с этой аксиомой.
Старательно держу подобающее ситуации лицо растерянной и волнующейся студентки, резко реагирую на вопросы, словно отвлекаясь от размышлений над экзаменом, и предельно кратко отвечаю, делая все более несчастный вид.
В итоге я в бешенстве едва удерживаю милую мордашку с глазами, полными готовых пролиться слез, и дрожащими искусанными губами, якобы неуверенно дописываю теорию, а директор, "не замечая" мое состояние, ведет фактически допрос, не стесняясь по несколько раз повторять вопросы в разных вариациях, пытаясь поймать на лжи или несоответствиях.
Я уже стала реально опасаться, что не выдержу и сболтну лишнее или закляну его чем-нибудь очень неприятным, а главное - неснимаемым, как открылась дверь кабинета, и раздался до предела недовольный, но такой родной голос:
- Альбус, я знать не хочу, зачем тебе понадобился Искристый порошок, но почему именно сего... дня...
Стремительно вошедший отец наконец узрел открывшийся вид, судя по охреневшему выражению лица и дернувшемуся в нервном тике глазу, зелье было забыто.
Картина маслом, мелкая почти ревущая я, сжавшаяся на стульчике с видом загнанного олененка, и Дамблдор, нависающий двухметровым коршуном.
Сиреневая мантия с оранжевыми звездочками сейчас играла откровенно не в его пользу, маглы, несомненно, отнесли бы ее к отягчающим обстоятельствам, как психологическое насилие над жертвой.
"Дзынь!" - как-то издевательски звякнул колокольчик в директорской бороде.
"Дерг!" - ответило левое веко Севера, и он отмер...
Отец высказал ВСЕ! Очень хотелось записать для дальнейшего цитирования, но воспитание не позволяет, цензурными в злобном шипении были только предлоги. Оставив окаменевшего Дамблдора осмысливать описание своей личности на лексиконе неблагополучного магловского района, дополненное несколькими языками и "художественно" разбавленное загибами оборотней, Север схватил меня в охапку и покинул кабинет, хорошенько хлопнув дверью. Фоукса, кстати, мы прихватили с собой, нужна же мне моральная компенсация, не ради материальных благ, а для душевного успокоения. Правда-правда!
Глава 16
Отступление
- ... ты можешь представить?! Это ничтожество выпустило Корнуэльских пикси и трусливо свалило, оставив зловредных тварей рядом с моей Звездочкой!
- И с Драко, - уточнил Люциус Малфой, наблюдая через камин носящегося по комнате в край взбешенного друга, казалось от применения непростительных его удерживает только отсутствие виновника в зоне видимости.
- Как он посмел, я что, теряю хватку? Может, выгляжу добродушным и всепрощающим? - резко повернулся декан Слизерина в сторону лица в окружении языков пламени.
