Ироничный хмык отца напомнил о присутствии сиятельного лорда, умеющего быть незаметным, когда ему выгодно, а смешливый взгляд заставил моментально принять неприступный вид. Намеки на сходство средств манипуляции? Нет, не понял, не было такого, ничего не докажете.

- Это Огонек, - навостряю ушки, боясь прослушать самое интересное. - Гуры - наши верховые животные.

- То есть ЭТО у вас вместо лошадей?! - не посчитал нужным сдержать удивление отец.

- Именно так, они выносливы, сильны, способны встать спина к спине с хозяином и безусловно верны.

- Но он же кинулся на тебя! И вообще, как он здесь оказался? В нашем мире? - не дождавшись адекватной реакции взрослых, лишь беззвучно хватающих воздух ртами и не в силах цензурно выразить обуревающие их эмоции, решил озвучить очевидное.

- Как бы понятнее объяснить, - озадаченно нахмурилась Астра. - Гуры не стайные животные, но у них присутствует безусловный инстинкт, есть вожак, а есть все остальные. Когда крылатый, хотя в последние десятилетия другие разумные пытаются приручить гура, и некоторым это даже удается, выбирает зверя себе в постоянные спутники, нужно однозначно показать, кто в паре главный, если удается, то он будет вернейшим существом и защитит, заслонив от любой опасности. Но время от времени, особенно если долго не призывать гура, он проверяет ведущего на прочность, если бы я не смогла отразить нападение, Огонек бы остался со мной, но рассчитывать на безусловное выполнение приказов не пришлось бы. Как понимаете, чесать, мыть, обеспечивать добычей стало бы моей обязанностью, как ведомой, гур бы только защищал и наказывал не до смерти, но чувствительно. А твари они чрезвычайно умные и чуют выгоду, врагу не пожелаешь в кабалу, в таком случае только копить силы и ждать момента поменяться ролями.

- И вы на такое идете?

Крестный уже совсем другими глазами смотрит на неподвижного зверя, и я его понимаю, ведь если сильная игнорирующая магию быстрая тварь еще и полуразумна, шансов победить ее у нас не было и нет, только Астра, имея опыт и зная уязвимые места, способна ей противостоять.

- Конечно, ведь гуры - живые накопители магии, а насколько я поняла, противостоять нам придется многим. Призвала я Огонька по нашей связи, по ней можно протащить привязанное существо, фамильяра по-вашему, в любую часть реальности, другое дело, что сил требуется огромное количество.

- А сколько он накапливает магии и можно ли предать ее кому-нибудь, кроме хозяина? И если ты смогла совершить этот призыв, значит, у тебя весьма обширный потенциал как мага по меркам нашего мира? - отец не теряется, "кто владеет информацией, тот правит миром" - главный из его жизненных девизов.

- Лорд Малфой, - сладко улыбнулась Астра, щуря хитрые глаза. - Вам все секреты семьи устно озвучить или составить письменный доклад?

- Что вы, юная мисс, - не менее приторно улыбнулся отец, никогда не перестану стремиться равняться на него. - Мы же скоро окончательно станем одной семьей, буквально несколько дней на подготовку, и я стану вам крестным отцом, какие тайны могут быть между нами?

- Вот когда станете, тогда и поговорим, а пока вы для меня пусть и уважаемый друг отца, но при этом глава чужого Рода, - и глазками так хлоп-хлоп, мол, все в ваших руках, а я подумаю.

- Северус, обряд проведем через два дня, - а девочка отцу явно понравилась, это радует.

- Ммм? - крестный, судя по расфокусированному взгляду, пребывал в тяжких раздумьях, что делать с бардаком, творящимся вокруг, и кто виноват, ибо наорать на кого-нибудь, сбросив напряжение, хочется даже мне, а один взгляд во влажные бирюзовые глаза заставляет отметать очевидную фигуру, как неподходящую.

Стоп! Только сейчас приглядевшись к профессору, я почувствовал, как брови неудержимо стремятся вверх, судя по хрипу со стороны отца, он тоже обратил внимание на Снейпа. А он, безусловно, поражал: волна густых черных, казалось, поглощающих солнечный свет волос, белая, без малейшего изъяна кожа, подчеркнутая одними пижамными штанами развитая крепкая фигура и знаменитые сияющие темным огнем глаза на мужественном лице мужчины, казалось, не разменявшем и третий десяток, ибо морщин на нем не было совсем.

"И кто сказал, что у него уродливый нос? Вполне пропорционально и придает опасный, хищный вид, - задумчиво подумал я, поймав себя на оценивании красоты взрослого мужчины, почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом. - Тьфу! Был бы девкой, влюбился бы! К Мордреду такое счастье!"

- Откуда? - отец тоже в шоке, еще бы, теперь он среди старшего поколения всего лишь самый ухоженный, а титул самого интересного мужчины у него невзначай увели, светские дамы определенно оценят новый облик профессора Снейпа.

- Астра подлечила, - пожал плечами крестный и, играючи подхватив Астру на руки, потащил в сторону дома под завистливым взглядом Papa.

Малфои не только не могут проигрывать без выгоды для себя, но и у Малфоев всегда должно быть все самое лучшее, поэтому...

- Северус! Обряд проведем завтра! Нет, сегодня же!

... нисколько не сомневался, пойду, помогу родителю, а то мало ли проходимцев вокруг шныряет, уведут еще сокровище.

Северус Снейп

Печаль. Вот, что я испытывал, рассматривая себя в зеркале. Астра четко и недвусмысленно объяснила, что заклинание, наложенное ей, было именно лечением и ничем более. Поэтому сейчас я испытывал ту самую взрослую печаль, что ложится горечью на губы, молчаливая и глубокая, отчаянная, тот призрачный вкус, четко отграничивающий детство в жизни любого человека, вкус горького сожаления о безвозвратно ушедшем.

Когда-то, немало лет назад, я робко заглядывал в крохотное зеркальце матери, позже были зеркала в ванных комнатах Хогвартса, после же ни на одной отражающей поверхности я не задерживал взгляд, убеждая себя, что ничего нового не увижу. Зеркала стали моей фобией, сколько бы я не учился, что бы ни изобретал, чего бы ни достиг, они неумолимо показывали тощего, некрасивого мужчину, не способного привлечь даже собственный взгляд. Презрение и самоутверждение за мой счет мужского пола уничтожало гордость, а жалостливое недоумение женского болезненно ранило чувства, заставляя закрываться от всего мира за маской язвительной, равнодушной сволочи. Истинная же суть ранимого и мечтательного мальчика отошла на задний план, а с годами и вовсе забылась, маска приросла, и теперь люди боятся чудовища, которое создали сами.

Пальцы, скользящей по светлой ровной коже без распухших узлов суставов, стали тонкими и музыкальными. Спина, не измученная ранним радикулитом, без усилий держала ровную осанку и широкий разворот плеч. Множество шрамов больше не скрывало красивый рельеф мышц. Отвратительные "звездочки" варикоза не скрывали длинные ровные ноги. Даже нос, неправильно сросшийся в далеком детстве, больше не казался огромным и толстым крючком, а создавал гордый греческий профиль. Взгляд скользил по телу, делая все новые и новые открытия, а горечь становилась отчетливей, понимание, что винить, кроме себя, некого, накатило удушающей волной. Когда-то я поверил в холодное отцовское "урод", поверил настолько, что пронес через всю жизнь, не задумываясь об элементарном лечении, принимал, как должное, свою внешность и болезненность. И лишь сейчас, в тридцать с лишним лет, для меня наступил переломный момент переоценки себя и мира, что меня окружает...