- А из Запретного коридора недавно ее вытащил "Звездочка, нельзя приставать к церберу, у него уже есть хозяин", - разулыбалась девочка. - Меня папа так же строго отчитывает, совсем не похоже на его обычное злобное шипение.

- А Хагрид? "Золотко то, Золотко это", - передразнил рыжеволосый. - И на плече ее носит! Я, может, тоже хочу... - почти неразборчиво обиженно буркнул он.

- Теперь на всех уроках Астра с ним сидит в классе, везет, наверняка профессор позволяет ей брать любые книги, может, и из запретной секции, - в голосе гриффиндорской заучки отчетливо звучала зависть.

- Ага, носится с ней, как наседка! Говорят, он ее удочерил, зачем ему только понадобилось подбирать девчонку, мерзкому Пожирателю. Была бы обычной никому не нужной сироткой, не задавалась бы, а то не подойдешь даже, все хотят спросить, откуда она и про крылья, конечно, только кто ж рискнет со Снейпом связываться?! - рыжий злился, уже размахивая руками, не замечая, как все больше мрачнеет второй, не вмешивающийся в разговор мальчик.

- "Обычной никому не нужной сироткой", значит, вот каким вы меня считаете, - прошептал взъерошенный темноволосый мальчик, под нелепыми круглыми очками блеснули влагой глаза. - Хотел бы я, чтобы Снейп "подобрал" и меня.

Вскочив и схватив сумку, мальчик убежал, оставив друзей потрясенно смотреть ему в след.

- Рональд Уизли, ты идиот! - девочка соображала куда быстрее. - Гарри, ты не правильно понял!

Бросив на рыжего негодующий взгляд, она бросилась догонять друга.

- А чего сразу Рон?! - закричал Уизли, моментально выставленный за порог недрогнувшей рукой мадам Пинс. - Это все мерзкий Снейп виноват.

Вытерев рукавом выступившие от бессильной злости слезы, рыжий подросток поплелся в гостиную факультета, чтобы найти друзей и объяснить, что совсем-совсем не виноват. Гриффиндорцы должны верить друзьям, так директор Дамблдор говорит.

"Мы же не слизни какие!" - подумал мальчик и, приободрившись, зашагал куда увереннее, свято убежденный в своей правоте.

Конец отступления

Астра

"Ты думаешь, я растворюсь в воздухе, если выпустить меня из поля зрения?" - посылаю приправленную улыбкой и легкой иронией мысль.

Север, продолжая невозмутимо читать пятому курсу лекцию о приготовлении очередного зелья, послал мне выразительный взгляд, намекая не выеживаться.

"Я, вообще-то, могу, но сегодня нет настроения", - изображая святую невинность, помешиваю зелье против фурункулов в своем котле на стоящем рядом с учительским столике, игнорируя затянутую в черное спину, которой ко мне демонстративно повернулись.

"А нечего обижаться, я не просила за мной к собачке идти".

Спина молчаливо излучала негодование.

"Подумаешь, три головы, в итоге мне же тебя пришлось вытаскивать. Не умеешь ладить со зверушками и детишками - не лезь".

Плечо скептично дернулось.

"А я необычный ребенок, и это Я с тобой лажу".

Мантия негодующе колыхнулась.

"Быть самоуверенной иногда полезно, и, кстати, не я додумалась лупить магией по магическому животному".

Спина идеально выпрямилась.

"Конечно, ты бы справился. Но я посчитала, что в наш семейный бюджет не входит лечение трех следов зубов на кое-чьей тушке. Правда, я умничка у тебя? Экономная".

За спиной показалась сжатая в кулак рука.

"Поняла, это вместо спасибо. Замолкаю".

Рука убралась, а я, не скрываясь, улыбалась, глядя на студентов, и не подозревающих что прячется под невозмутимо-желчной маской профессора зельеварения.

Север оказался весьма эмоциональным человеком, педантичным и ответственным. Чужая, чаще всего студентов, лень и глупость моментально выводили его из себя и, не склонный к крикам, он совершал "моральную порку" искренне считая, что заставляет оппонента задуматься. Не знаю, с чего Дамблдор решил, что из него получится учитель, скорее, это повод держать гениального и, главное, бесплатного зельевара под рукой. Очевидно, что место Севера в какой-нибудь закрытой лаборатории, где раздражающим фактором будет только ассистент, очень терпеливый ассистент.

"Ну, может, еще я", - польстила себе я, как ни странно, индивидуальным учителем он был весьма терпеливым.

После того, как Северу окончательно осточертело искать меня по всему замку и прилегающей территории перед обедом и после окончания его уроков, инцидент с цербером стал последней каплей, а всего-то хотела посмотреть собачку, на которую уже вся школа полюбовалась, между прочим. В аудитории теперь стоит отдельный столик, за которым я читаю, а с недавних пор и варю зелья. Все попытки отвлечься на мою персону были безжалостно пресечены, и студенты боялись смотреть куда-либо, кроме собственного котла.

За мое образование Север взялся со всем старанием, теперь я читала не только общеобразовательную, если так можно назвать, литературу, но и все предметы за первый курс. Учитывая, что палочка мне только мешает, с практикой несколько сложнее и проще одновременно. Если с чарами и подобными заклинаниями приходилось вникать в смысл желаемого действия и добиваться нужного результата методом проб и ошибок, то трансфигурация для меня была темным лесом.

Повозившись со мной некоторое время, Север плюнул, вынужден был расписался в собственном бессилии и обещал пригласить знакомого мастера на лето, а пока мы сосредоточились на других предметах. Не скажу, что учиться сложно, но иные законы требовали внимания и переосмысления, но разве я могу не справиться и сдаться? Не тому меня родитель учил. Я усиленно "грызла гранит науки" и с нетерпением ждала момента, когда мы уедем из замка и избавимся от липкого внимания директора Дамблдора.

Альбус Дамблдор

Тук - тук - тук... Тук - тук - тук...

Длинные узловатые старческие пальцы отбивали дробь по столу редчайшего розового дерева, украшающего кабинет директора Хогвартса уже без малого три века, их владелец был недоволен и изрядно раздражен, он не любил, когда пешки отклонялись от продуманных планов. А невозможность обсуждать планы вслух просто бесила, голубые глаза метнулись к фениксу, доверие к которому с недавних пор изрядно поугасло. Фоукс почти каждый день мотался к чертовой девчонке, и поскольку они прекрасно могли общаться, вполне мог сболтнуть лишнее. Смиряла с присутствием изменника только его несомненная полезность, никто не знал, что заставить огненную птицу подчиняться не в силах даже величайший светлый маг современности, и связывает их договор. Я не мог позволить себе запретить фениксу что-либо или потребовать сверх пунктов контракта, незачем давать гадской птице повод обрести свободу и радостно упорхнуть к обожаемой Астре.