Через полчаса ее телефон зазвонил.

— Ты в порядке? — спросила Джейн.

— Я стою у выхода. Что с кугуаром?

— Его подстрелили. Оберлину пришлось выпустить в него два дротика, но кота вернули в клетку. Господи, ну что за катастрофа. — Она помолчала. — Роудс ушел. В возникшем хаосе он ускользнул вместе с толпой.

— Как ты узнала, что это он?

— Четырнадцать лет назад он ходил в тот же колледж, что и Натали Тумбс. У меня пока нет доказательств, но я предполагаю, что Натали была одной из его первых жертв. Может быть, самой первой. Именно ты это увидела, Маура.

— Все, что я увидела — это…

— Гештальт, как ты это назвала. Общую картину. Почерк его убийств. Леон Готт. Натали Тумбс. Туристы, охотники. Боже, мне следовало слушать тебя.

Маура, сконфуженно покачала головой.

— А как же убийства в Ботсване? Роудс совсем не похож на Джонни Постхумуса. Как же они связаны с нашими убийствами?

— Не думаю, что они связаны.

— А Милли? Как она вписывается во все это?

По телефону она услышала, как вздохнула Джейн.

— Может, и не вписывается. Может, я ошибалась по поводу ее.

— Разбивай, — сказала Джейн Фросту.

Стекло треснуло, осколки полетели в дом, рассыпавшись по плиточному полу. Через несколько секунд они с Фростом вошли в дверь и оказались на кухне Алана Роудса. Подняв оружие, Джейн заметила сверкающие отблески тарелок, расставленных на сушильной стойке, безупречно отполированную столешницу и стальной корпус холодильника. Все выглядело аккуратным и чистым… слишком чистым.

Они с Фростом прошли через коридор в гостиную, Джейн двигалась впереди. Она посмотрела направо, посмотрела налево, не уловив никакого движения, никаких признаков жизни. Она увидела книжные полки, диван и кофейный столик. Все идеально прибрано, нигде нет даже случайно брошенного журнала. Дом холостяка с ОКР.[113]

У подножия лестницы она всмотрелась в сторону второго этажа, пытаясь расслышать что-нибудь сквозь стук собственного сердца. Наверху было тихо как в могиле.

Когда они принялись подниматься вверх по лестнице, Фрост взял на себя инициативу и пошел впереди. Хотя в доме было прохладно, ее блузка уже стала влажной от пота. Самое опасное животное — то, которое загнано в ловушку, и теперь Роудс должен понимать, что игра подошла к концу. Они поднялись на второй этаж. Впереди было три дверных проема. Заглянув в первый, она увидела скудно обставленную спальню. Ни пыли, ни беспорядка. В этом доме действительно жил настоящий человек? Она шагнула к шкафу и дернула на себя дверцу. Внутри покачивались пустые вешалки.

Они прошли по коридору мимо ванной комнаты к последнему дверному проему.

Еще до того, как шагнуть внутрь, она уже знала, что Роудса там не было. Скорее всего, он никогда сюда не вернется. Стоя в его спальне, она оглядела пустые стены. Двуспальная кровать со строгой белой спинкой. Пустой комод без пыли. Она подумала о собственном туалетном столике, который был магнитом для ключей и монет, носков и бюстгальтеров. Можно было многое рассказать о людях, взглянув на их комоды и столешницы, но комод Алана Роудса говорил о том, что его владельцем был человек без личности. Кто же ты?

Из окна спальни она выглянула на улицу, увидев, что к дому только что подъехал еще один патрульный автомобиль департамента полиции Дэнверса.[114] Этот район не входил в юрисдикцию департамента полиции Бостона, но, спеша схватить Роудса, они с Фростом не стали тратить время впустую, ожидая помощи дэнверских детективов. Теперь расплатой за это станет бюрократический ад.

— Тут потайная дверь, — сказал Фрост, войдя в шкаф.

Она протиснулась рядом с ним и посмотрела на потолочную панель, откуда свисал трос. Вероятно, дверь вела на чердак, где семьи обычно хранили коробки, которые никогда не открывали, заполненные предметами, которые не могли заставить себя выбросить. Фрост дернул за веревку, и панель распахнулась, обнажив выпавшую лестницу и темное пространство над их головами. Они возбужденно переглянулись, а затем Фрост поднялся по лестнице.

— Все чисто! — крикнул он. — Здесь просто куча вещей.

Она проследовала за ним через люк и включила свой карманный фонарик. В полумраке она разглядела ряд картонных коробок. Это могла быть чья-то мансарда, склад для хлама, для стопок налоговых документов и финансовых бумаг, которые боятся выбросить, потому что они могут понадобиться, если налоговая служба когда-нибудь позвонит. Она открыла одну коробку и увидела выписки из банковских счетов и кредитные квитанции. Открыла вторую, третью. Нашла копии книги «Биоразнообразие и сохранение». Старые простыни и полотенца. Книги, еще книги. Здесь не было ничего, связывающего Роудса с какими-то ни было преступлениями, не говоря об убийстве.

«Не совершили ли мы еще одну ошибку?»

Она спустилась по лестнице обратно в спальню с голыми стенами и покрывалом без единого пятнышка. Ее беспокойство возросло, когда снаружи подъехала еще одна машина. Из нее вышел детектив Кроу, и она почувствовала, как подскочило ее кровяное давление, когда он направился к дому. Через несколько секунд в дверь постучали. Она спустилась вниз и обнаружила Кроу, который ухмыляясь смотрел на нее с крыльца.

— Так-так, Риццоли, слышал, Бостон для тебя недостаточно большой. Теперь ты взламываешь двери в пригородах? — Он вошел и лениво прогулялся по гостиной. — Что у тебя есть на этого Роудса?

— Мы все еще ищем.

— Забавно, потому что он чист. Ни арестов, ни судимостей. Ты уверена, что этот тот самый парень?

— Он сбежал, Кроу. Он выпустил двух больших кошек, чтобы прикрыть свой побег, и с тех пор его никто не видел. Теперь смерть Дебры Лопез все меньше и меньше походит на несчастный случай.

— Убийство при помощи леопарда? — Кроу бросил на нее скептический взгляд. — Зачем он убил сотрудницу зоопарка?

— Не знаю.

— Почему он убил Готта? И Джоди Андервуд?

— Я не знаю.

— Слишком много «не знаю».

— Есть улика, связывающая его с Джоди Андервуд. Волосок тигра на ее халате. Также мы знаем, что он учился в колледже Карри в тот год, когда исчезла Натали Тумбс. Помнишь, что Натали в последний раз видели, когда она ушла на свидание со студентом по имени Тед? Второе имя Роудса — Теодор. Согласно его биографии из зоопарка, прежде чем поступить в колледж, он провел год в Танзании. Возможно, там он и узнал о культе леопарда.

— Все слишком притянуто за уши. — Кроу показал рукой на стерильную гостиную. — Должен сказать, я не вижу здесь ничего, что указывало бы на человека-леопарда.

— Может, это и есть знак. Здесь вообще не много чего есть. Ни фото, ни картин, нет даже ДВД или компакт-дисков, которые рассказали бы нам о его вкусах. Все книги и журналы связаны с его работой. Единственное лекарство, которое есть в аптечке — аспирин. И знаешь, чего тут не хватает?

— Чего?

— Зеркал. Есть лишь одно маленькое зеркальце для бритья в ванной наверху.

— Может, его не заботит, как он выглядит. Или ты собираешься сказать, что он вампир?

Она отмахнулась от его насмешки.

— Гигантская пустышка, вот что такое этот дом. Он словно пытается создать стерильную зону, жилье лишь для вида.

— Или он именно такой и есть. Совершенно скучный парень, которому нечего скрывать.

— Здесь должно быть что-то еще. Мы просто еще этого не нашли.

— А если и не найдете?

Она отказывалась рассматривать такую возможность, потому что знала, что права. Она должна быть права.

Но пока день клонился к вечеру, а команда криминалистов обыскивала дом в поисках улик, ее желудок все крепче и крепче сжимался от неопределенности. Она не могла поверить, что совершила ошибку, но все начинало на это походить. Они вторглись в дом человека без криминального прошлого. Они разбили окно, обыскали его дом и не нашли ничего, что могло бы связать его с убийствами, даже обрывка нейлонового шнура. Еще они привлекли живое внимание любопытных соседей, и эти соседи не могли сказать ничего плохого об Алане Роудсе, хотя никто из них хорошо его не знал. «Он был тихим и вежливым. Никогда не видели у него никаких подружек. Любил сад, постоянно таскал в дом мешки с удобрениями».