И. Сталин, Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль в Тегеране, ноябрь 1943 года. На этой встрече «большой тройки» была разработана окончательная стратегия борьбы против Германии

5 ноября 1943 года немецкая армия начала отступление из Киева. К этому моменту уже двое суток продолжалось мощное наступление войск 1-го Украинского фронта с Лютежского плацдарма, предваренное массированной артиллерийской подготовкой. 5 ноября 3-я гвардейская танковая армия перерезала шоссе Киев – Житомир. Руководство находившихся в Киеве сил вермахта, опасаясь окружения, приказало оставить город. К утру 6 ноября советские войска полностью освободили Киев, о чем Жуков и Ватутин «с величайшей радостью» доложили Верховному Главнокомандующему.

Наступало время знаменитых «десяти сталинских ударов» – крупнейших наступательных стратегических операций, проведенных в 1944 году. Это были Ленинградско-Новгородская, Днепровско-Карпатская, Одесская и Крымская, Выборгско-Петрозаводская, Белорусская, Львовско-Сандомирская, Ясско-Кишиневская, Прибалтийская, Восточно-Карпатская и Петсамо-Киркенесская операции.

30 мая 1944 года Сталин утвердил план операции «Багратион» по освобождению Белоруссии. Началу операции предшествовала тщательная подготовка и разведка. Одновременно велась масштабная кампания по дезинформации противника. План операции «Багратион» в полной мере был известен лишь Сталину, Жукову, Василевскому и еще трем высшим офицерам. Операция «Багратион» началась 23 июня.

25 июня войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов окружили под Витебском пять немецких дивизий, а на следующий день освободили город. 27 июня войска 1-го Белорусского фронта проделали то же самое под Бобруйском и истребили окруженную группировку.

8 июля 1944 года группировка немецких войск из 4-й армии, окруженная в ходе операции по освобождению Минска, официально капитулировала. До этого в течение нескольких дней окруженцы пытались прорваться вслед за успевшими отступить на запад войсками. 5 июля из минского котла была послана последняя отчаянная радиограмма, адресованная командованию группы армий «Центр»: «Сбросьте с самолета хотя бы карты местности, или вы уже списали нас?»

Боеприпасы у немцев кончались, а попытки пойти на прорыв с холодным оружием – против закаленной в рукопашных схватках советской пехоты! – оказывались тщетными. Высшие офицеры оказались в числе тех, кто успел спастись бегством, поэтому командование теми, кто был заперт в Минском котле, принял на себя командир 12-го армейского корпуса В. Мюллер. Понимая, что при непрерывном обстреле и бомбежках его люди обречены, он организовал еще две безуспешные попытки прорыва.

Утром 8 июля Мюллер отправился к советским позициям и сдался представителям 121-го стрелкового корпуса 50-й армии. Сразу же после этого он издал приказ, предписывающий подчиненным организованно последовать его примеру. Под Минском попали в плен более 35 тысяч немецких солдат.

16 июля 1944 года в освобожденном от фашистов Минске состоялся Партизанский парад. Для этого праздничного шествия был выбран городской ипподром, территорию которого заблаговременно разминировали и взяли под охрану бойцы партизанской бригады «Буревестник». Всего в параде участвовали тридцать партизанских бригад из Минской, Барановичской и Вилейской областей – общим числом около 30 тысяч человек.

Открыла парад бригада «Народные мстители». В строю шел и лейтенант А. Макаренко, летчик, чей самолет был сбит в первые дни войны. Однако пилот сумел не просто скрыться от немцев, но вскоре возглавил один из партизанских отрядов.

Торжественный марш партизан длился несколько часов, поприветствовать отважных лесных воинов собрались десятки тысяч избавленных от оккупации жителей. Для вящей потехи партизаны провели по городу козла, на которого надели ленту с немецкими орденами.

20 июля 1944 года в ставке вождя Третьего рейха, расположенной в прусском местечке Растенбург, один из немецких офицеров, подполковник генерального штаба граф К. Шенк фон Штауффенберг, совершил покушение на Гитлера. Во время военного совещания он отлучился «по делу», оставив в помещении свой портфель с бомбой, в которой был включен часовой механизм, после чего успел покинуть гитлеровскую Ставку. Но Гитлеру повезло – кто-то передвинул портфель в сторону, и, когда около часа дняраздался сильный взрыв, фюрер остался невредим. Растерявшиеся заговорщики, среди которых были и представители германского генералитета, пытавшиеся под предлогом смерти Гитлера захватить власть в Берлине и Париже, были арестованы эсэсовцами и преданы суду, после страшных пыток многие из них были казнены.

1 августа 1944 года в Варшаве началось восстание против немецких оккупантов. Его организаторами были командование Армии Крайовой и представители польского правительства в изгнании, находившегося в Лондоне. Восставшие рассчитывали на быстрое наступление советских войск. Но уже в то время существовала версия, что эмиссары правительства в изгнании рассчитывали, что если не вся Польша, то, как минимум, Варшава будет освобождена силами самих поляков, что подчеркнет независимость страны и снимет угрозу установления советской власти.

Западная пресса упрекала советских руководителей в том, что войска Красной армии не спешат оказать помощь повстанцам. Приходилось оправдываться. Вот что говорилось в экстренном сообщении ТАСС: «В последние дни в зарубежной печати появились сообщения со ссылкой на газеты и радио польского эмигрантского правительства о восстании и боях в Варшаве, начавшихся 1 августа по приказу польских эмигрантов в Лондоне и продолжающихся до сих пор. Газеты и радио польского эмигрантского правительства в Лондоне упоминают при этом, что повстанцы в Варшаве якобы были в контакте с советским командованием, но оно не пришло к ним с необходимой помощью.

ТАСС уполномочен заявить, что эти утверждения и упоминания зарубежной печати являются либо результатом недоразумения, либо проявления клеветы на советское командование. Агентству ТАСС известно, что со стороны польских кругов в Лондоне, ответственных за события в Варшаве, не было предпринято ни одной попытки, чтобы своевременно предупредить и согласовать с советским военным командованием какие-либо выступления в Варшаве. Ввиду этого ответственность за события в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне…»

Тем временем Сталин велел Жукову оценить ситуацию на подступах к Варшаве и понять, можно ли оказать необходимую военную поддержку повстанцам. Оказалось, что в тот момент это было практически невозможно: «Чтобы оказать помощь восставшим варшавянам, советские и польские войска были переправлены через Вислу и захватили в Варшаве набережную. Однако со стороны Бур-Комаровского{С 17 июля командующий Армии Крайовой.} вновь не было предпринято никаких попыток установить с нами взаимодействие. Примерно через день немцы, подтянув к набережной значительные силы, начали теснить наши части. Создалась тяжелая обстановка. Мы несли большие потери. Обсудив создавшееся положение и не имея возможности овладеть Варшавой, командование фронта решило отвести войска с набережной на свой берег».

Войска были измотаны, коммуникации растянуты. Еще до получения известий о начале восстания стало ясно, например, что танкам не хватает горючего. Следовало дать передышку, подтянуть тылы и только тогда начинать наступление на Варшаву.

Жуков высказал свое мнение Сталину в телефонном разговоре. Верховный был явно недоволен, приказал Жукову вернуться в Москву и доложить все лично.

«Я развернул карту и начал докладывать, – вспоминал Жуков. – Вижу, И. В. Сталин нервничает: то к карте подойдет, то отойдет, то опять подойдет, пристально всматриваясь своим колючим взглядом то в меня, то в карту, то в К. К. Рокоссовского. Даже трубку отложил в сторону, что бывало всегда, когда он начинал терять хладнокровие и контроль над собой.