— Ты хоть снимал этих косплееров? — поинтересовался Лёня, надеясь хотя бы на видеоролик. Михалыч вытащил из кармана допотопную «Нокию» с чёрно-белым экраном:
— Ну ты же знаешь, с нынешней техникой я не дружу. У меня даже камеры нет.
Эпилог
По песчаному морскому берегу шли двое. Высокий мужчина в светло-голубой рубашке со шнуровкой на вороте. И девушка в белом платье с фиолетовыми цветами. Ветер развевал тёмные, чуть вьющиеся волосы мужчины и светлые волосы девушки.
Рука мужчины крепко сжимала руку девушки.
— Вот удивительно, — проговорил Рильстранн, глядя на море. — Здесь, на Арусе, я стал человеком. Но в то же время не перестал быть плавучим маяком.
— Конечно! — улыбнулась Лиэлль. — Мы не можем перестать быть самими собой! И неважно, кем мы были изначально. Корабль, человек — это одежда для души. Но мы выбираем одежду согласно своей сути.
— Ты… хочешь увидеть меня в корабельном облике? — спросил Рильстранн. — На самом деле, а не на фотографиях?
— Хочу! И не только увидеть, но и нарисовать! — Лиэлль сильнее сжала его руку. — Ты… ведь на самом деле давно об этом мечтал?
— Да, — признался он, — но не был уверен, что получится.
— Теперь получится! — заверила Лиэлль. — А я помогу!..
Рильстранн скинул рубашку. Вошёл в воду. Ласковые волны моря подхватили его и понесли на своих руках…
Неподалёку от берега, на волнах покачивался красный корабль с белой надстройкой и маячной мачтой. Лиэлль в белом платье с фиолетовыми цветами махала с берега ему рукой.
* * *
В Роттердаме уже стемнело. Корабли музея гавани стояли, украшенные рождественскими огнями, и от мачты плавучего маяка на палубу тоже спускалось несколько гирлянд, горевших ярким золотистым светом. И маяк на его мачте тоже горел. А под маячной мачтой, на верхней палубе, куда обычные посетители ресторана не выходили, потому что было холодно, сидели двое.
Женщина в белой зимней куртке, и девушка, одетая совсем не по погоде — в джинсах и лёгкой майке. На коленях женщины лежал раскрытый ноутбук, к которому через USB-провод был подключён смартфон. На экране ноутбука светилась заставка «скайпа».
— Ну что, начинаем! — распорядилась женщина и набрала на смартфоне номер. Заставка «скайпа» на ноутбуке сменилась экраном видеокамеры. На экране была ночная набережная, возле которой чуть покачивался на волнах другой плавучий маяк, находившийся за тысячи километров, в России.
— Ораниенбаум, как слышно? — спросила женщина.
— Слышно отлично, Роттердам! — ответили ей. — И видно тоже! Мира, Солейль, Тинто, с наступающим европейским Рождеством!
— Спасибо! — Соль всмотрелась в изображение на экране: — Ой, и Святогор тут! А что, снега в Петербурге по-прежнему нет?
— Говорят, и не будет до Нового года, — отозвался Красин, — так что у нас нынче как у вас в Голландии. Только малость холоднее.
— Тинто, а твой маяк сейчас горит? — спросил Ирбенский. — Можно посмотреть?
— Конечно! — отозвался Тинто. — Сейчас Мира перенесёт ноутбук, чтобы было лучше видно.
Альмира и Соль встали и переместились на другой конец палубы, так, чтобы маячная мачта Тинто была видна на экране «скайпа». Глянув на экран ноутбука, Соль воскликнула:
— Ой! Игорь, а твой маяк тоже горит!
— Не может быть! — воскликнул Ирбенский. — У меня ведь светооптический аппарат сняли…
— Дело не в светооптике, Игорь, — улыбнулась Альмира. — Это — свет твоей души. И твои друзья его видят.
