Альмира тоже встала и посмотрела в иллюминатор:

— Да уж, весёленькое местечко… — Она обернулась к спутницам и распорядилась: — Так, девушки, надо перекусить. Все эти переходы и перемещения требуют сил.

Вернувшись, она поставила на стол сумку с продуктами (накануне отправления Альмира с Солейль забежали в магазин, чтобы закупиться провизией) и выложила хлебную нарезку, сыр, ветчину, пакет с яблочным соком и плитку шоколада. Порывшись в сумке, она достала банку с джин-тоником и повертела в руках.

— Ты что, будешь это сейчас? — округлила глаза Саша.

— Нет, это на обратную дорогу, — Альмира подмигнула и ободряюще улыбнулась. Положив банку обратно, она достала то, что искала: пластиковые стаканчики и тарелки в целлофановой упаковке.

— Аврора, мы потом всё уберём, — пообещала она. Порылась в рюкзаке и достала флягу: — Соль, а это тебе. С солнцем в ближайшее время будет плоховато, так что нужны альтернативные источники энергии. Арусианский бальзам, ильда мелорис, работает не только на физическом уровне. Он придаст сил и взбодрит. Но пей небольшими порциями, иначе, наоборот, потянет в сон. Держи флягу при себе, мало ли когда нужно будет подзаправиться.

Все дружно набросились на еду. Саша закусывала сэндвич шоколадом, не обращая внимания на изумлённые взгляды своих спутниц. Не удивлялась только Соль, поскольку она ещё не до конца изучила кулинарные пристрастия людей.

— Так что, в похищении мачты участвовал Зиновий Петрович Рожественский? — говорила Альмира, жуя бутерброд с сыром и ветчиной. — Вот старый му… — посмотрев на Лиэлль, она поправилась: — дурак. Угробил Вторую Тихоокеанскую, и всё ему неймётся. Сидел бы лучше дома и писал мемуары «Прохлёбанные победы».

Саша фыркнула, едва не подавившись соком.

Соль и Лиэлль не были знакомы с историей Русско-Японской войны и попросили рассказать им подробнее. В нескольких словах Альмира и Саша поведали о походе Второй Тихоокеанской эскадры (говорила в основном Саша, Альмира иногда добавляла). Изредка Саша поднимала голову и спрашивала: «Ведь так, Аврора? Я не напутала?» Хранительница отвечала, но односложно и неохотно — она не любила вспоминать о Цусиме.

Перекусив, пассажирки убрали остатки еды и посуду — мусорить у Хранительницы на борту было бы неприлично. Саша и Соль разговорились с Лиэлль, пытаясь её подбодрить. Альмира, с улыбкой послушав некоторое время разговор девушек, вышла. Меч она взяла с собой, пристроив ножны за спину.

Поднявшись на палубу, Альмира прошла на бак и огляделась. Пейзаж вокруг выглядел ещё более безрадостным, чем из иллюминатора — серое небо и свинцовые волны до самого горизонта. Временами накрапывал дождь. Женщина облокотилась о фальшборт, глядя на пологие волны, рассекаемые корпусом крейсера. Неожиданно её охватило тревожное чувство: она ведь отвечает за девушек! А она даже не знает толком о мире, куда они идут!.. Король Дариэль, конечно, вкратце рассказывал — предупреждал о том, что этот мир отнимает душевные силы, и давал советы, как этого избежать. Но что равнять себя с Рыцарем Звёздного пламени! Особенно если вспомнить, какой уделанный он вернулся с Беллиоры сам.

Альмира всегда хотела быть сильной, но сейчас она чувствовала, что ей остро не хватает поддержки. Крылатая… Она бы могла протянуть тёплую ниточку даже сюда, в этот унылый мир. Но она забыла, всё забыла… «Я теперь понимаю Игоря, — думала Альмира, — как это горько — вдруг оказаться ненужным». Женщина опустила голову на руки. По её щеке скатилась слеза, упав на фальшборт.

— Не поддавайся тоске, — услышала она голос Хранительницы. — Это обман. Беллиора пытается завладеть твоей душой.

Альмира словно очнулась от оцепенения.

— Да, Хранительница, ты права… Прости за слабость.

— Минуты слабости бывают у каждого, — отозвалась Аврора. — И тогда нужен кто-то, чтобы напомнить о твоей настоящей силе. Стать маяком, который проведёт через сложный участок внутреннего пути… Посмотри на Нантакета. Он поможет тебе прогнать тяжёлые мысли.

Альмира взглянула на ярко-красный силуэт плавучего маяка, идущего справа по борту чуть позади. И почувствовала, как если бы луч его маяка коснулся сердца. Нантакет смотрел на неё, и она ощутила его ободряющую улыбку.

— Спасибо тебе, Аврора. — Женщина вытерла слезу на щеке рукавом куртки и крепко сжала пальцами фальшборт: — Знаешь… Я долго не понимала тебя. Революционный корабль и всё прочее… это кажется теперь такой глупостью. Я и сейчас многого не понимаю, — она не стала говорить про Палладу. — Просто — спасибо… За то, что ты осталась с Петербургом.

Аврора промолчала, но женщине показалось, что корабль усмехнулся. Альмира встрепенулась:

— Расскажи подробнее о Беллиоре. Чем больше буду знать, к чему нужно быть готовой, тем лучше.

— Беллиора — это тёмный двойник Земли, — ответила Аврора, — Мир, оказавшийся во власти Тёмных духов, которые искали себе пристанище. Если ты знаешь, как устроены Тёмные миры — а они напоминают матрёшку, где каждый последующий слой темнее, и концентрация отрицательной энергии там сильнее.

— Да, знаю.

— Так вот, Беллиора — верхний слой, в нём обитают Спящие — оставленная техника, души людей, находящихся в забытьи. Здесь никогда не бывает солнца и никогда не приходит весна. Но и зимы здесь никогда не бывает, ни гроз, ни бурь. Мир равнодушия и унылого, обречённого спокойствия, мир тех, кто не ждёт перемен. Именно поэтому здесь так серо… — Аврора немного помолчала. — Но Тёмным нравится здесь — их никто не тревожит, и они предоставлены сами себе.

Тут много других обитателей — призраки, духи, те, кого люди называют демонами или нечистью — крылатые и подводные, разумные и примитивные. Вот только питаться им здесь нечем, поэтому они стараются выбраться в другие измерения, либо напротив — заманить сюда живых, чтобы выпить до дна и сбросить пустую оболочку души ещё глубже — в Аласару. Аласара — это Мир Вечных Сумерек. Там ни дня, ни ночи — только сумерки, в которых дремлют Ржавые — те, чей корпус наполовину разрушен и в чьей душе сильны жажда жизни и жажда мести, но нет сил вырваться. Именно их хотят воскресить Паллада и Рожественский. И нет армии страшнее, чем армия тех, кто желает реванша. Эти призраки озлоблены и опасны.

Но самое страшное, Альмира, что Аласара, куда стремятся похитители мачты, отбирает свет. Нам нужно торопиться, потому что маяк Астраханского там долго не продержится, и его душа рискует остаться в Сумрачном мире навсегда.

Альмира некоторое время помолчала, размышляя над услышанным.

— Мда… — проговорила наконец она. — Попадись мне Рожественский — скормлю акулам.

Она снова стала спокойной и собранной:

— Аврора, сколько у нас времени?

— Портал в Аласару находится недалеко от здешнего аналога земного острова Готланд. На максимальном ходу мы дойдём до него часов через восемь-девять, — ответила Аврора.

— Ничего, если я немного потренируюсь на палубе?

— Пожалуйста. Но будь осторожна и не подходи близко к бортам. И не расходуй сил понапрасну. Сейчас семь часов вечера по земным меркам. Лучше всего, если вы все приляжете отдохнуть в каютах. Я разбужу вас, когда потребуется.

Альмира начала обычную разминку — бег, отжимания, растяжки. Темнело, но у Авроры на палубе было освещение, и ярко горели оба фонаря на мачтах идущего рядом Нантакета.

Интенсивная физическая нагрузка быстро разогрела даже в холодном и промозглом беллиорском климате. Вскоре Альмира скинула куртку, оставшись в майке и лёгком арусианском доспехе, плотно прилегающем к телу. Она вытащила меч из ножен и стала делать фехтовальные движения. Лаэнриль поблёскивала в свете ярких фонарей Нантакета, и чуть светился в темноте якорь на левой плече Альмиры. Упражнения с мечом служили скорее для того, чтобы ощутить взаимную связь: Альмира должна чувствовать свой меч, а Лаэнриль — её руку.

После часа тренировки Альмира набросила на плечи куртку и села на палубе, скрестив ноги и положив на колени Лаэнриль. Рука женщины лежала на рукояти меча. Разогретое физическими нагрузками тело теперь было более восприимчиво к энергетическим воздействиям.