Проблемой в батальоне было только одно — боевая подготовка. Заручившись поддержкой начальника штаба округа, я с этого и начал.

Спецификой этой части было то, что занятия по боевой подготовке должны проводиться только два дня в неделю, остальное время работы по обслуживанию штаба округа.

Стрельба из пистолета с офицерами батальона

До моего прихода в батальон боевой подготовки практически не было.

Я договорился в управлении боевой подготовки округа и два дня в неделю вывозил батальон в учебный центр 100 МСД, в которой я, кстати, позже служил в должности командира полка.

Водители легковых машин привозили на службу офицеров и генералов штаба округа и убывали на полигон. Два дня в неделю, начальники, если у них была необходимость, по Тбилиси могли перемещаться только на общественном транспорте. Кроме того, я лично, как это и положено, проводил занятия с сержантами батальона. Основной упор делал на физическую подготовку, где основным был рукопашный бой. Ребята с удовольствием этим занимались. Не забывали мы и о досуге.

В Тбилиси на гастроли приехал Свердловский театр оперетты. У руководства театра были проблемы с разгрузкой бутафории, она размещалась в нескольких десятках контейнерах. Представления они давали в Доме науки, это метров 500 от штаба округа, и естественно пришли за помощью ко мне. Разгрузить контейнеры моим ребятам проблемы не было, главное мы договорились, что за эту работу, на каждый спектакль на втором ряду сидит двадцать моих солдат.

Свердловский театр оперетты, как мне кажется, был одним из ведущих театров страны того времени, на уровне Московского и Киевского театров оперетты. В Тбилиси они привезли постановки, довольно редко выносимые на публику, например такие как: «Царица и велосипед», «Рыцарь Синяя борода», «Фраскита», «Полёт на луну», остальные уже не помню, всего восемь постановок. Согласитесь, что на театральных афишах практически не появляются эти названия.

По окончанию гастролей артисты театра дали в клубе части концерт, который длился более двух часов. После концерта мы вывезли артистов в горы, в район монастыря Джвари, это об этом монастыре писал Лермонтов в своей поэме «Мцыри». И организовали им отдых на природе, конечно с шашлыком и вином.

Казалось бы, все должны быть довольны. Но был человек, который попытался и здесь сыграть свою игру. Это начальник политотдела штаба и управления округа. Здесь необходимо рассказать предысторию.

Стою я как-то утром, во время подъёма, перед казармой батальона, подходит прапорщик, дежурный по батальону, и весь дрожит от возмущения. Оказывается, он застал в казарме солдата лежащего на кровати после команды «Подъём». На его требования немедленно встать, тот ему заявил, что если он ещё хочет служить в Тбилиси, то пусть оставит его в покое, а то он скажет своему шефу и тот засунет его в отдаленный гарнизон. Солдат был водителем начальника политотдела штаба округа, полковника Шишова В.В..

Я приказал доставить солдата ко мне, и тут же, перед строем, объявил ему пять суток ареста.

Начальником штаба округа, генерал-лейтенантом Клейменовым А.Н., было определено, что солдаты батальона, получившие арест за дисциплинарные проступки, должны отправляться не на гарнизонную гауптвахту, а в дисциплинарный батальон в н.п. Караязы это в 50 км от Тбилиси.

Солдата тут же сажают в машину и увозят в дисбат. Буквально через минут пятнадцать, звонит Шишов с вопросом, где его водитель, кто-то уже успел донести. Я ответил, что его водитель сидит в его машине, к этому времени мы уже посадили подменного водителя. Тогда он уточнил: «Где находится рядовой Аветян»? Я ответил, что за нарушение воинской дисциплины он мной арестован и находится на пути в Караязы. Шишов заявил, что моё решение отменяется и солдата немедленно вернуть. На что я ему ответил, что согласно устава ни кто, включая министра обороны, отменить наложенное мной взыскания не может. После этого я стал для Шишова врагом № 1, но по службе придраться ко мне было не за что, как только он не пытался. Хочешь быть принципиальным, работай так, чтобы к тебе нельзя было придраться.

И тут подворачивается ему это дело с опереттой. После нашего выезда на пикник он вызывает меня к себе в кабинет. Захожу и вижу его торжествующее лицо. Даже не предложив мне сесть начал распекать, как я мог докатиться до такой жизни. Я попросил конкретизировать претензии ко мне. Претензия была одна. Как я мог, обворовав солдат, взять мясо с солдатской столовой на шашлык?

Видимо осведомитель у полковника был никудышный и не знал, что на это мясо сбрасывались все офицеры батальона, а к столовой машина подъезжала для загрузки стола для разделки. О чём я ему и поведал, предложив спросить об этом у любого офицера.

Довольная маска спала с лица Шишова, и дальше начался просто абсурд. Мне была предъявлена претензия в том, что я использовал служебный автомобиль в личных целях. Глупость, да и только, вроде бы артисты у меня дома концерт давали.

Но и эта глупость не прошла. Я выехал за территорию части на служебном автомобиле, но затем подумал, зачем буду гонять машину, и пересев в микроавтобус театра, свой УАЗик вернул в парк.

Шишов понял, что полный прокол. И дальше уже была претензия не идущая, не в какие ворота. «Как я советский офицер, командир части, наконец, коммунист, мог поехать отдыхать в горы с артистками, ведь они все ветреные люди и не отличаются строгостью нравов».

По пути на пикник мы заехали домой, ко мне, к замполиту батальона, и взяли с собой жён.

Услышав от меня это, Шишов только пробурчал: «Идите».

А пикник удался на славу. Представьте себе горное ущелье ночь, и ария Мистера Х. Не обошлось и без эксцессов. Одна из певиц, кстати, народная артистка, решила спеть, залезши на дерево. Залезла, спела, а назад её уже пришлось снимать, так как храбрости у неё хватило только на то, чтобы влезть.

На следующий день заместитель директора театра спрашивает меня: «Игорь мы так вчера набрались, вино, что креплёное было»? Когда я ему сказал, что вино было сухое, но выпили его 60 литров, и это на двенадцать человек, восемь из которых женщины, у него глаза на лоб вылезли.

Осенью, ко мне из Москвы, приехал корреспондент журнала «Советский воин» подполковник А. Ключенков, он сказал, что у него задача написать обо мне очерк. Никаких интервью не было, я выполнял свою работу, а он просто три дня ездил со мной по всем точкам дислокации моего батальона, по полигонам и стрельбищам. При передвижениях в машине, я рассказывал ему об Афганистане и своём отряде.

Уезжая, Ключенков сказал, что он имеет право, что-то изменить, что-то добавить, таков жанр очерка. Очерк вышел в 24-ом декабрьском номере журнала за 1984 год. Кстати это был юбилейный 1500-й номер журнала. Конечно, в очерки были некоторые неточности, что-то было от корреспондента, ну и конечно о боевых действиях в Афгане он не мог писать правду, тогда это ещё было под запретом. Но в целом очерк, конечно, грел душу. Ключенков, спасибо ему, прислал мне один экземпляр с дарственной надписью.

Тбилиси 1984 год, с женой Александрой и дочерью Ольгой.

Прослужил я в батальоне охраны семь месяцев. Порядок был наведён, и меня перевели служить в мотострелковый полк 145 МСД на должность заместителя командира полка.