В провинции была только одна вооружённая сила, которая ходила и ездила в любом направлении в любое время суток, когда хотела, и имя ей — 154 ООСПН.

г. Мазари-Шариф, у дуканов с советским специалистом нефтяником

В день Саурской революции, 26 апреля, мы организовали жителям Айбака сюрприз. О нём не знало и руководство провинции. В этот день в городе был большой праздник. С утра демонстрация, затем спортивные мероприятия. Мы играли с афганцами в волейбол, а в конце провели показательные выступления по рукопашному бою.

В гостях у губернатора. Слева на право: капитан Посохов В.Н., капитан Воронов В.Н., губернатор провинции, ваш покорный слуга в форме офицера цирандоя, советник при цирандое, капитан Гаврилов.

Празднование годовщины Саурской революции в административном центре провинции Саманган г. Айбаке 26 апреля 1986 год

Учащиеся женского лицея г. Айбака на демонстрации.

На марше детский сад

Местные жители, участники торжеств

До начала показательных выступлений по рукопашному бою остались секунды

Ката с оружием

Бой, один на один

Товарищеская встреча по волейболу с афганцами

Бой, один против двоих

Бой, один против трех

Трибуна для почетных гостей

Почётный караул цирандоя по случаю нашего приезда

В губернаторском саду

Фуршет у губернатора провинции Саманган по случаю годовщины Саурской революции

Вечером всё руководство отряда было приглашено к губернатору провинции на банкет. Вот во время банкета мы и преподнесли им сюрприз.

Когда стемнело, я попросил всех выйти на улицу. К этому времени, на окраине города, уже развернулись две батареи, гаубичная и миномётная. По моей команде они сделали три залпа осветительными минами и снарядами. Одновременно с ними, 30 человек, сделали три пуска разноцветными реактивными патронами, в народе их просто называют ракетами. Город был освещён так, что можно было читать газету. Народ впервые видел фейерверк.

Тост за Саурскую революцию.

На переднем плане губернатор

В районе ответственности отряда была одна достопримечательность — радоновое озеро. Вода в нём была всегда около двадцати градусов. Это была наша отдушина, в летнее время мы часто ездили туда отдохнуть.

На заднем плане виден отель, который стоял на озере,  в нем размещалась рота охраны

С замполитом отряда Вороновым.

Офицеры отряда на радоновом озере

15.05.1983 г. я убыл в Ташкент в родное училище, для подготовки к поступлению в Академию имени М.В.Фрунзе. Здесь же, после этого, сдавал экзамены выездной комиссии Академии. Отсутствовал более полутора месяцев.

Прибыв в отряд, буквально через месяц убыл в отпуск. В Чирчике попал на день рождения своего бывшего подчиненного, Валеры Якименко, он возвращался с отпуска. Я уже писал о том, что Валера в апреле 1982 года, ушёл от нас на отдельную роту спецназ в Кабул.

Я поехал на Украину, а Валера в Афган. Спустя несколько дней, он погиб.

Старший лейтенант Якименко Валерий Павлович погиб 23.07.83 года при эвакуации разведгруппы из тыла противника.

Я был у его родителей в селе Андреевка Белгород-Днестровского района Одесской области, в 1993 году. Но Валера похоронен на Урале, жена увезла и похоронила его там. Жену понять можно, она его очень любила. Ну а старикам тяжело в двойне, они не имеют возможности ходить на могилу сына.

С отпуска я возвращался через Чирчик, все мы так делали, ведь у нас там были квартиры. Вдруг меня срочно вызывают в бригаду. Прихожу к комбригу, приказывает немедленно явиться к начальнику штаба Туркестанского военного округа генерал-лейтенанту Михайлову, что случилось, не говорят. Какое-то «ЧП» в отряде.

Генерал принял меня спокойно, сказал, что поступила информация о том, что в отряде имеют место противоправные действия и творится беззаконие. Что в отряде процветает мародёрство, и даже то, что наши офицеры на боевых операциях расстреливают неугодных солдат. Какой-то бред сивой кобылы. Михайлов разговаривал со мной не больше пяти минут. Сказал, что во всё это не верит и мне надо срочно убыть в отряд, и во всём разобраться на месте. Тем более, что там уже работает начальник разведки округа полковник Таушанов. Разбираться мне не пришлось, когда я прибыл, он уже во всём разобрался.

Паскуды есть везде, и в офицерской среде тоже, хотя конечно поменьше, чем на гражданке, условия жизни другие, им в Армии тяжеловато. Так, что же произошло.

В период, когда я, поступив в академию, вернулся в отряд. Из Чирчикской бригады приехал новый начальник штаба, не буду называть его фамилию, бог ему судья. Как я уже говорил, в состав бригады мы не входили, но им поручили нас курировать. И они периодически стали к нам кого-нибудь присылать.

Офицер оказался моим однокашником по училищу, мы учились в параллельных ротах, так что сидя по вечерам у меня в комнате, нам было о чём поговорить. После моего отъезда в отпуск и он уехал, увозя с собой, как оказалось, рапорт с вопиющими нарушениями законности в отряде.

Мне не задал ни одного вопроса. И даже не смотрел документацию в штабе. Все «факты» ему довели два урода, которые и офицерами то называться не могут. Один командир роты, моя вина, что он им стал. Я его назначил взамен офицера убывшего в Союз, по ходатайству заместителя отряда по вооружению. Как потом оказалось страстный почитатель «зелёного змия». В моё отсутствие, в пьяном виде, даже начальнику штаба отряда оружием угрожал. Второй замполит роты, за два года поменял три роты, ни где в офицерском коллективе не уживался.

Так вот, когда я приехал, Таушанов собрал всех офицеров и, подняв этих двух погононосителей, сказал им в лицо всё, что думал о них. Они облили грязью нескольких офицеров отряда, а при разбирательстве оказалось, что сами они ни чего не видели, а просто от кого-то слышали, но вот от кого не помнят. Мне инкременировалось, то, что я скрыл гибель солдат при несчастных случаях.

Да, к сожалению, у нас были и так называемые не боевые потери. Один солдат подорвался на нашей мине, которые стояли вокруг лагеря, это ещё в 1981 году в Акче. Были погибшие: при чистке оружия, при разряжании оружия после возвращения с операции, при баловстве с трофейным оружием. Один солдат умер от сердечного приступа, находясь в санчасти. И таких потерь было, восемь человек. Это много. Но по каждому из этих случаев, мной как командиром части, были возбужденны уголовные дела, и документы отправлены в прокуратуру. Но там дела закрывали, злого умысла ни где не было. И прокурор говорил про виновных, что пусть воюют, в зоне легче, чем здесь. Так, что этому проверяющему надо было просто зайти в строевую часть и попросить документы. Тогда не было бы этого идиотского рапорта.