08.12.81 г. утром снова обрабатывали кишлак авиацией и артиллерией, мирных жителей там уже не было. Они все вышли накануне. И снова прочесали. После обеда ушли на Шибарган.

Результат операции:

— уничтожено 290 душманов;

— только нами взято 197 единиц стрелкового оружия, в том числе 2 шт. ДШК, большое количество патронов и мин (итальянского производства).

Наши потери — 3 убитых, 4 раненых.

Кстати, в Афгане, для идентификации погибших, не были предусмотрены ни какие медальоны для военнослужащих. Даже во время великой Отечественной войны такие медальоны были. Нам было предложено, чтоб каждый солдат написал свои данные и записку вложил в гильзу от автомата. На начальном этапе мы так и делали. Но жизнь показала, что это не эффективно. Патрон лежит в брюках, а брюки могут и сгореть. Где потом искать этот патрон. Мы стали делать браслеты из электродов для сварки. Все данные наносились на браслет, в том числе и группа крови, и он надевался на руку. Я такой браслет начал носить ещё в Чирчике.

Спустя двадцать лет, уже уволившись в запас, при прохождении одной из медицинских комиссий, я узнал, что всё это время носил на руке дезинформацию. На браслете у меня была положительная группа крови, а при проверке оказалось, что она у меня отрицательная.

После операции, кто-то из оперативной группы Армии, обгадил и меня и батальон «за глаза» обвинив в каком-то мародерстве, пришло время делить награды. Из Разведывательного управления Туркестанского военного округа приезжал разбираться начальник 3-го отдела полковник Лобадзе. Кого-то допрашивали, что-то писали. Но ничего не накопали, так как ничего и не было. Осадок только в душе неприятный остался и у меня и у остальных офицеров отряда.

Всех, кто заслуживал, я подал на правительственные награды. А мне и спасибо, ни кто даже не сказал. Дело в том, что отряд оперативно подчинялся штабу 40 Армии, а всеми другими вопросами ведало Разведуправление округа. Так, что мы были ничьи. С одной стороны это даже было хорошо. В течение года, мы не видели на каких проверяющих.

За два года из ГРУ, ни у нас, ни в 177 ООСПН, никто не появлялся. А ведь у них было всего два воюющих отряда, но видимо, там, на Садовом кольце, были более важные проблемы.

зам. командира группы, 1961 г. рождения.

Награждён орденом «Красная Звезда» посмертно.

Домашний адрес: г. Ташкент, массив Высоковольтный-81 кв.3 Мать: Курмаева Сойда.

командир отделения, 1960 г. рождения.

Награждён орденом «Красная Звезда» посмертно.

Домашний адрес: Читинская обл. г. Краснокаменск. 116/49 Отец — Щёгалев Юрий Данилович 1936 г.р.

Мать — Щёгалева Клара Васильевна 1937 г.р.

Брат — Щёгалев Юрий Юрьевич 1969 г.р.

Сестра — Щёгалева Ольга Юрьевна 1972 г.р.

Сестра — Щёгалева Елена Юрьевна 1974 г.р.

старший пулемётчик, 1962 г. рождения.

Награждён орденом «Красная Звезда» посмертно.

Домашний адрес: г. Чита — 22 ул. Энтузиастов дом.11 кв.16Мать — Чередниченко Раиса Александровна.

Публикация в газете «Правда», о взятии базы в Джар-Кудуке. Воевали мы, а в газете служба безопасности ДРА.

9 декабря получили данные от «Каскада», специальное подразделение КГБ, что на наш лагерь готовится нападение силами двух банд. Перегнал в лагерь одну роту на БМП, и приказал заминировать все подходы к лагерю.

На следующий день пошли маршем на восток, в сторону Анхоя и далее на Маймене. Это уже провинция Фариаб. Задача была провести через зелёнку роту охраны аэродрома, которая шла с Союза. Этот район был крайне опасен. Ни одна колона не проходила без потерь. Мы стояли сутки, в пустыне перед зелёнкой, ждали роту. Кроме нас была почти вся группировка войск, которая участвовала во взятии Джар-Кудука. На дороге поставили шлагбаум, и я приказал, чтобы водителям всех проходящих машин говорили, что мы завтра пойдём, но если будет хотя бы один выстрел, мы повторим Джар-Кудук.

На следующий день рота подошла, но сопровождать её послали только наш отряд. На наших машинах десантом, сверху, сидели солдаты афганской армии. Между собой мы их называли эдельвейсами. Пехота и артиллерия осталась на месте.

Когда мы подъехали к первому кишлаку, я понял, что засады не будет, по улицам бегали дети, а местные жители занимались каждый своим делом. Душманы своё население никогда не подставляли. Если засада, то кишлак будет пустой. Видимо пропаганда сработала.

Не доходя до Маймене 14 км. встретили своих коллег, ребят из 177 отряда, это их зона ответственности, непонятно почему мы выполняли их работу. Передали им роту и приняли у них 70 шт. топливозаправщиков. Также без проблем прогнали их в обратную сторону.

Встреча колон в зеленке перед Маймена.

Выполнив задачу, пошли домой в свой лагерь. Около ноля часов с Кабула запросили, где мы находимся. Видимо пехота доложила, что мы ушли, а все передвижения ночью были запрещены. Я доложил в Кабул, что отряд на марше и через час мы будем в лагере. Офицер из штаба удивился и сказал, что ведь ночью двигаться опасно. Я ответил, что мы дома, и здесь ходим, когда хотим и где хотим.

К этому времени отряд уже окреп. Офицеры и солдаты приобрели опыт видения боевых действий, и мы были готовы к выполнению любых задач. Отряд жёстко контролировал свою зону ответственности. К тому же на колоны отряда душманы, как правило, не нападали. Мы их от этого отучили.

Но в этот раз я чуть было не поплатился за свою самоуверенность. Душманы попались какие-то, не такие, может быть залётные. Спустя пол часа колона была обстреляна из гранатомёта, граната попала в будку машины технической помощи. Слава богу, людей в будке не было, да и будка осталась целой. Так две дырки, с обоих бортов.

Я остановил колону. Шилками мы обработали местность. Затем, развернув боевые машины влево на 90 градусов, обстреляли нас слева, атаковали душманов в едином бронированном порядке (машины в линию), не спешивая солдат. Местность позволяла. Справа от дороги выставили боевое охранение. Наверно, это была единственная в Афгане атака на душманов на технике, да ещё и ночью.

Я не собирался ввязываться в затяжной, ночной бой, развединформации о противнике не было ни какой. Что это, просто мелкая группа, или целая банда? Но дать им понять, что нас лучше не цеплять, это было необходимо.

Когда боевые машины, атакуя, прошли метров 500, я их вернул назад на дорогу, и мы продолжили путь.

В транспортные колоны я всегда давал на сопровождение бронетехнику, из расчёта одна единица на три транспортные машины. Бронеобъекты ставились в колоне по два, рядом. Они уже шли с развёрнутыми башнями, один на лево другой на право. При нападении противника мы не пытались прорваться и уйти, как это делали другие. А останавливались и, отведя транспортные машины в безопасное место, принимали бой. Если сил было не достаточно, то на помощь приходили дополнительные подразделения с лагеря.

На всей нашей технике были опознавательные знаки, круг, в кругу парашют, пронзённый молнией. Так, что техника наша была узнаваема. Были случаи, когда душманы пропускали нашу колону, и нападали на ту, что шла следом.

Командир 5 роты старший лейтенант Рукавишников и командир инженерно-сапёрного взвода этой роты, старший лейтенант Ломакин. На БТРе эмблема.