Один из бригадных начальников, когда я утрясал вопросы выходов личного состава на дискотеки в подшефные организации, мне цинично сказал: «Что Стодеревский, решил породу в Чирчике улучшать»? На, что я ему отвечал, что занимаюсь всегда только одним, повышением боевой готовности. Дай солдату, а потом с него возьми. Вместе с девушками из этих учебных заведений мои ребята сделали не плохой концерт художественной самодеятельности, и выступили перед всей бригадой.

Одна из групп моего отряда являлась группой специального оружия. В бригаде сократили отряд специального оружия, и в состав каждого отряда ввели такую группу. Так вот эта группа была ещё и не штатным оркестром бригады. Так, что организовать художественную самодеятельность, это было для нас не проблема.

В бригаде был клуб, и даже начальник клуба, но кроме кино там никогда ничего не показывали. Видимо у политотдела были другие, более важные задачи.

Ребята играли и на всех свадьбах офицеров бригады. Помню ещё, будучи ротным, я отличился, кажется, была свадьба Сергея Харламова, хороший подтянутый офицер, китаист. Впоследствии, после окончания Академии Советской Армии долго проработал в Китае. Так вот на этой свадьбе я весь оркестр, то есть подчиненных, как раз Харламова, напоил шампанским. Он до сих пор об этом с возмущением вспоминает, ведь я наливал им по взрослому. Неправильно конечно, но мне очень хотелось, чтобы на свадьбе всем было весело.

Сколачивали и офицерский коллектив. Выезжали с семьями, когда я командовал и ротой и отрядом, на отдых в горы и, как правило, в те места, где бывали на учениях. Это и Угамское ущелье, летом оно в нижнем течении реки Угам вполне доступно. И роща в урочище Сурената на высоте 2000 метров, она примечательна тем, что там растут берёзы. В низу в долине их нет. Правда, местность, где расположен Чирчик. Если и можно назвать долиной, то горной. Бригада находилась на высоте 850 м. над уровнем моря.

Иногда, по воскресеньям, старшина роты прапорщик Ломакин (он потом был в моём отряде в Афганистане) брал ведро, и мы всем офицерским коллективом шли пить пиво.

Это был основной наш напиток, жара под 40 градусов, и под него можно долго вести спокойный мужской разговор. Почему с ведром? Да потому, что летом в Чирчике за пивом надо было выстоять большущую очередь. А здесь взял сразу ведро, разлили по кружкам, а ведро снова в очередь. После пива мы всегда шли в гости, к кому не будь из офицеров роты. Хороший был коллектив: Саша Латышев, Рафик Латыпов, я о них уже говорил, и Валентин Ледовский. Валентин продолжительное, время после окончания Академии СА, был на дипломатической работе за границей. Погиб, при невыясненных обстоятельствах, в Москве, 13 апреля 1998 года. В Измайловском парке, у него в руке взорвалась граната.

Устраивали мы в роте и ёлку для детей, уж не знаю по какой веской причине, в бригаде ёлку не организовывали. Политотделу лень было. Ёлка как положено с дедом Морозом и Снегурочкой. Снегурочкой наряжался один из солдат.

И были катанья на санях. Снега, как правило, было мало, а саней в Узбекистане и в помине нет, но мы вышли из положения.

Ребята взяли обычную телегу, такая у нас была на хоздворе, фанерой закрыли колёса, почти до земли, и на фанере нарисовали полозья. Детвора была в восторге. Телегу таскал ишак, а точнее ишачка. Её сын, Яшка, был особой достопримечательностью бригады, но об этом позже.

Для детей ёлка 1-го января, а в ночь перед этим как это и положено, Новый год с личным составом. В бригаде было заведено, что все офицеры обязательно должны поздравить своих подчиненных, и именно в Новогоднюю ночь.

На Новый год с солдатами роты. Слева от меня замполит роты Махотин.

Новый год мы встречали, как правило, дома у кого-нибудь из офицеров. За исключением замполитов, они в эту ночь должны были находиться вместе с солдатами, и организовывать праздник. Так вот ровно в 12.00, выпив бокал шампанского, мы, оставив, наших дам, бежали в роту поздравить солдат. Как правило, офицеры ротного звена, жили в военном городке, рядом с частью.

В каждой роте были накрыты столы, разрешалось всё кроме спиртного. И в этот день разрешалось отбой производить, сейчас уже не помню, толи в час ночи, толи в два. Поздравив ребят, и выпив с ними лимонада, мы мчались назад за праздничный стол.

Солдатские казармы у нас были щитовые, и мы прилагали максимум усилий, чтобы сделать более, менее нормальный быт солдат. В ленинской комнате находился большой аквариум, а общеизвестно, что простое созерцание рыбок в нём, частично снимает стресс. Мы решили в одном из углов казармы сделать большую клетку для волнистых попугаев.

Мне казалось, что солдату будет приятно засыпать под их не громкий щебет. Да и днём приятно наблюдать за их вознёй. Но только мы начали строить клетку, как прилетел заместитель по тылу бригады и приказал всё убрать. Оказывается попугайчики, разносчики разных болезней, видимо только в казарме. Это ещё раз подтвердило то, что у нас не любят, когда кто-то высовывается.

Но цветник перед казармой у нас был лучший в части, цветы запретить не могли. Было много кустов роз, и чтобы их не срезал, кто попало, я был вынужден, дневального по роте держать не внутри казармы, как это и положено, а снаружи. И только с моего разрешения женщины из штаба бригады могли нарезать себе букет. Командир отряда Сергей Шапиро в шутку меня даже пасечником обзывал. Наверно было странно смотреть, как командир роты спецназ с ножницами в руках обрезает кусты. Я любил, да и сейчас люблю ухаживать за цветами. Это здорово успокаивает нервы. Пространство не занятое розами было отдано каннам. А в Чирчике они вырастали в высоту до полутора метров. Стояли стеной и были ярко красного цвета.

Но всё это конечно вторично, на первом месте была боевая подготовка. Я уже подробно писал о ней, добавлю только несколько штрихов. За казармой, для метания ножей, мы установили мишень из железнодорожных шпал в человеческий рост. И хоть в программе боевой подготовке нет такого упражнения, солдата мы этому учили. Ножи там свистели весь световой день.

Метание ножей. Слева от меня Юрий Цыганов

Мы с Юрой Цыгановым часто устраивали по воскресеньям спортивные соревнования между нашими ротами. Там было много различных этапов и упражнений, но в конце обязательно мы с ним метали ножи.

Для метания самый лучший это штык-нож от автомата АК, тот старый, прямой как кинжал. На неделю роте хватало 10 штук, их разбивали вдрызг. Но на складе бригады, их было великое множество, и поэтому проблемы с заменой не было, главное было сдать лезвие.

В спецназе каждый офицер стремился, что-то делать лучше всех. Юра Цыганов мог пробежать кросс длиной, вы просто не поверите, в 125 км. Он покупал билет на автобус Ташкент — Чимкент, ставил туда вещи, а сам бежал до Чимкента.

Саша Чубаров стрелял как асс из любого положения (в последствии заместитель министра обороны Таджикистана, а затем генерал Российской Армии).

А вот Федя Волох, командир группы, виртуозно метал топоры, точнее не большие туристические топорики, с расстояния около 15 метров.

Вообще высшим званием у нас в бригаде для спецназовца было, если его называли Рексом. Человек, носящий такое звание, был сплавом физического совершенства и высокого профессионализма, обладал сильными волевыми качествами и прекрасными организаторскими способностями. Такой человек являлся как бы эталоном для других, они видели, к чему надо стремиться. И важно, что такой титул сверху никто не присваивал. Он не давался официально. Его присваивала солдатская молва. Среди Рексов были как офицеры, прапорщики, так и солдаты. Я не буду называть этих ребят. Прошло много лет, что-то я забыл и могу не заслуженно кого-то обидеть.