— Прикрой жалюзи, — попросил Миша и сунул в телефонную розетку шнур сигирийского компьютера. — Прикрой плотнее.

Жалюзи не поддалось, пришлось гасить свет. Засияло поле экрана, блики забегали по стене.

— Это можно было сделать из Москвы, — ворчал Андрей, осматривая пустынный дворик мотеля. — Меньше риска.

— Почему ни с Луны? — возражал Миша. — Могу поспорить, что там есть готовая схема коммуникаций. Сколько, например, в округе полицейских участков?

— Ты сможешь подправить протокол?

— Если найду его…

— Зачем же лезть в полицейский компьютер? — спросила я. — Неужели «белые» будут шарить в сетях?

— А где же они, по-твоему, будут шарить? — удивился Миша, продолжая зондировать телефонную сеть. — Думаешь, они явятся в участок для опознания? Анджей, если хочешь ускорить события, позвони в службу спасения, скажи, что нашелся третий труп… из Москвы прилетел.

— Само собой, — согласился Андрей, — но сегодня уже темно, а завтра суббота. Утром они привезут «труп» в морг. Пока разберутся, почему не нашли его сразу, пока сделают анализ ДНК. В воскресенье никто экспертизой заниматься не будет. «Белые» же, если ты в курсе, по воскресеньям не отдыхают. Так что ломай пароли сейчас, если сможешь! Ломай, пока они не вскрыли сеть и не нашли «мортиролог» на две персоны.

Миша насупился.

— Пойдем, — предложил мне Андрей, — купим что-нибудь на ужин, дадим человеку сосредоточиться.

Мы заперли Мишу в номере одного.

— Думаешь, успеем? — сомневалась я.

— Успеем, если Миша не отвлечется на порносайты, — заверял Андрей.

Когда мы вернулись, Миша лежал на кровати поверх покрывала, отрешенно глядел в потолок, а работающий компьютер сам себя развлекал картинками далеко не порнографического характера.

— Не получится, — признался он. — Если я вскрою базу полиции своим приемом, «белые» меня расшифруют. Если хакну через сеть, будет заметно. «Слизь» в любом случае вычислит, чья работа. Хорошо бы знать на каком конкретно компьютере данные. В общем, надо возвращаться и готовить зонд для работы с орбиты.

— Еще «Марсион» сюда пригони! Тогда они не только вычислят, но и возьмут с поличным, — сказал Андрей.

— Чтобы незаметно внести изменения, надо знать адрес участка, — повторил Миша, — найти компьютер и подсунуть радиоадаптер. Еще лучше, сесть за клавиатуру. И будет совсем здорово, если нам не дадут за это по шее.

— Значит, напрячься ты не хочешь, я так понимаю?

— Разумнее понадеяться на «запеканку» и смыться в Портленд.

— Это все, что ты можешь предложить?

— Хорошо, если хочешь, я помолюсь, чтобы «запеканку» нашли на заре…

— То есть, ты приехал сюда отдохнуть и развеяться?

— Нет! Пусть «белые» вскроют сеть и вместо «мортиролога» увидят мой автограф. Это тебя устроит?

— Короче, — заключил Андрей, — никаких отсрочек, зондов и орбит. — Мы остаемся здесь и работаем. Именно работаем, а не надеемся на удачное стечение обстоятельств! Всем ясно?

— Мне ясно, — согласилась я, но Миша заартачился.

— Почему ты в офисе не сказал, что придется вскрывать базу?

— Потому что ты шлялся невесть где, когда нужна была твоя консультация, — ответил Андрей. — И прятался, когда тебя ловили на связь.

— Ребята, — вмешалась я, — давайте не кричать на всю гостиницу, тем более, по-русски. Давайте разбираться тихо, что нам надо сделать? Вложить адаптер непосредственно в нужный компьютер? Что за адаптер?

Миша развернул ладонь, по которой ползала штучка, величиной с божью коровку.

— Этот, — уточнил он.

Мы с Андреем включили свет и разглядели крошечную гусеничку с желтыми точками на спине.

— Новая модификация «ползифилиса»? — догадалась я.

— Ползет к работающему винчу, — уточнил Миша. — С полуметра можно сканировать и вносить правки.

— Это и есть секретный проект, который был у вас с Индером?

— Почему был? — удивился Миша. — Индер единственный человек в конторе, с которым можно нормально работать.

— Индер, конечно, больше всех похож на человека, — согласился Андрей, к которому упрек относился напрямую. — Ты подбрасываешь такую штуку в компьютер, и нет следов взлома?

— А ты думал, как я вам делал права с официальной регистрацией в ГАИ?

— Ах, вот ты как делал? — удивился Андрей. — А в ГАИ после этого тараканов травили?

— Обижаешь, начальник. Эта штука уничтожается после задания. Без шума и пыли!

Маленькая букашка переползла на тыльную сторону ладони. С такой скоростью она едва ли была способна за сутки преодолеть километр.

— В округе пять полицейских участков, — добавил Миша, — выясни, чья это территория, все остальное я сделаю.

— Договорились, — согласился Андрей. — Завтра с утра я звоню… Появится полицейская машина, — садимся на хвост, а дальше по обстоятельствам.

Он удалился, оставив нас с Мишей одних на двуспальной кровати. Миша не пошевелился. Даже не снял ботинки. Так и остался лежать в куртке поверх покрывала.

Рано утром я проснулась. Миша лежал в той же позе, созерцал потолок. Ничто не изменилось, только исчезли со стола остатки вчерашнего ужина, и комната в солнечных лучах приобрела иной вид. Но, когда луч достиг Мишиного изможденного лика, он ожил и дернул за шнур жалюзи.

— Как меня достает по утрам этот «желтый карлик»! — прошипел он.

Жалюзи, сорвавшись с карниза, упало на нас. Я увернулась, а Миша так и остался лежать под завалом, пока Андрей не постучал в окно:

— Выходите, скорее!

Мы прыгнули в машину и стали ждать, когда полиция тронется с места происшествия. Черное пятно нам вскоре загородил реанимобиль. Сначала мы удивились: идея реанимировать человека по его обгорелым останкам — что-то новое в человеческой медицине, но из-за этого фургона мы чуть не упустили полицию. Она умчалась в противоположную сторону от Портленда, и мы едва успели пристроиться следом.

— Послушайте, какая ерунда, — рассуждала я по дороге. — Полиция будет тратить деньги на экспертизу, убеждаться, что «запеканка» — это Джон. Потом они решат внести изменения в протокол и увидят, что информация уже там. Некрасиво получится.

— Полиция меня не волнует, — ответил Миша. — Мне было задание отмыть парня от «слизи».

— Человечество вообще его не волнует, — добавил Андрей, и Миша не стал возражать.

— Интересно, как они устроили аварию?

— Как обычно, — ответил Миша, и снова погрузился в себя.

— Обычно, они программируют ситуацию на матрицы, — объяснил Андрей. — Привязывают к объекту слэп с определенной программой, например: крутануть руль влево, как только навстречу выскочит тяжелая машина. Срабатывает, как рефлекс. Может дернуться мышца на руке, судорога схватит, сердце… обычно слабое место в организме находится само. Это действует по той же схеме, что порча или проклятье, только делается профессионалом.

— Если они прилепили к Джону матрицу, мы могли засечь ее сразу!

Миша обернулся, чтобы посмотреть на меня, как на дурочку, и снова уставился на дорогу, по которой ехала полицейская машина.

— Если б знать, — сказал Андрей. — Столько странных слэпов на белом свете. Ты слышала, что говорили бэты?

— Мы же следили за Джоном? Или не следили? — не понимала я.

— Следили-то за ним, — подтвердил Андрей, — но за рулем был отец. Вероятно, к нему и привязали матрицу. Что скажешь, Миша? Хитра «слизь»?

Миша отвернулся, чтобы не участвовать в разговоре. Человечество с недавних пор перестало его интересовать. Оно и раньше его интересовало не целиком, а лишь женская половина. Теперь круг интереса сузился до единственной персоны, которую он вынужден был покинуть ради «хитрой слизи» и незнакомого мальчика.

Мы въехали в провинциальный городишко, посреди которого располагалось серое здание полиции. Напротив — супермаркет с автостоянкой. На этом достопримечательности местного значения были исчерпаны, если не считать ряды частных домов, наподобие канадских спальных районов. Полицейская машина встала у парадного входа. Мы заняли место на стоянке с видом на участок. Андрей сходил туда, но сразу вернулся.