— Что тебе принести? — спросила моя соседка по столу, Алина, застегивая жакет, но пуговица оторвалась и закатилась под батарею. — Блин! — выругалась она и опустилась на четвереньки. Толпа направилась к выходу без нее. — Что за денек? Утром замок сломала, в троллейбусе сумку защемило в дверях. И, представляешь, зеркальце в кошельке треснуло. Ведь, не к добру, — жаловалась она, выгребая линейкой пыль из-под батареи.

— Не к добру, — согласилась я и почувствовала легкую дрожь в коленях.

— Тебе пирожное или бутерброд?

— «Сникерс», — попросила я.

— Фу, как можно есть эту дрянь? А вам, Галина Степановна, что-нибудь принести?

— Ступай уже, — отмахнулась начальница.

Алина побежала за подругами, но не догнала. Неистовый вопль из вестибюля заставил нас со Степановной содрогнуться. Девушка ворвалась обратно в комнату, растрепанная и напуганная, навалилась на дверь и стала дрожащими пальцами запирать щеколду.

— Там чудовище! — кричала она. — Галина Степановна, там чудовище!

Начальница взяла телефонную трубку и остолбенела.

— Не надо звонить, — попросила я. — Галина Степановна, это ко мне. Не звоните, я все улажу.

Алина загородила мне дверь.

— Не выходи! Я не пущу! Это черт! Самый настоящий черт!

— Алина, пожалуйста…

— Нет, только не открывай! Он схватил меня за руку!

— Дай, я с ним поговорю, он не опасен. Он всех хватает за руки. У него манера такая. Ничего плохого он не сделает. Выпусти, я уведу его отсюда.

— Нет! — кричала Алина и еще больше прижималась к дверям. — Не открывай! Он хочет сюда… не открывай!

Когда мне удалось выйти, в коридоре не было никого. Валялась только Алинина сумка, с утра прижатая дверью троллейбуса. Я обошла этажи, заглянула даже в мужской туалет.

— Во что он был одет?

— В дерюгу, — объяснила Алина, — с капюшоном…

— Высокий?

— Очень. С таким странным лицом… На индейца похожий, и бельмо в обоих глазах. Он ведь не человек, Ира? Он ведь черт, скажи?

— Брось чепуху молоть, — сказала за меня Галина Степановна.

— Никакой он не черт, — добавила я. — Он милый и добрый парень.

— А чего ручищи свои распускал?

— Надо было спросить, а не орать.

— Ну, да! Такая образина как схватит!..

— Он напугался твоего крика не меньше. Где его теперь искать? — я прошла еще раз по опустевшим коридорам.

— Знаешь что, — возмутилась Алина, — передай своим знакомым, чтобы в таком виде сюда не приходили. Так ведь и до инфаркта недолго.

— Скажу, если найду, — обещала я, и шла в другую сторону коридора.

— Вот что, девочка, — поймала меня начальница на обратном пути, — давай-ка, собирайся и иди разыскивай своего приятеля. Если у него какое уродство, попроси, пусть не ходит сюда, девок моих не пугает. А ты, — напустилась она на Алину, — думай, прежде чем вой поднимать. «Черт, черт!» Что о нас подумают? И не болтай языком лишнего…

Что могло прийти в голову моему странному товарищу? В здании библиотеки его не было. Его не было на улице. Несколько ближайших кварталов, которые мне удалось обыскать, также не вызвали подозрений. Разве что Птицелов забрел к кому-то в квартиру, и хозяева умерли от испуга раньше, чем успели позвать на помощь. Я всматривалась в лица прохожих: ни тревоги, ни удивления. Не мог же он пролезть на крышу через закрытый люк? На всякий случай, я спросила у вахтерши ключ, но она послала меня к сторожам, сторожа — к слесарям, а где искать слесарей, не пояснили. Ясно было одно — Мишина хваленая защита, гордо именуемая «суперброней», будет сегодня же переименована в «супердрушлак».

От отчаяния я влезла на верхний этаж близстоящего дома и осмотрела крышу библиотеки, загаженную голубями. Если бы мой товарищ получил убежище у птиц, он давно бы поскользнулся, и сидел на газоне.

Отчаяние пришло ко мне с темнотой. В верхнем доме я зажгла свечи и открыла форточки; обшарила заросли огорода, заглянула в сарай, напугала соседей ночными шатаниями по участку с горящим канделябром, а к утру твердо решила добиться от своего организма хотя бы легкой дремоты. Дом продували сквозняки, по чердаку скакали коты и крысы. По потолку тянулась жирная трещина между сбитыми кусками картона. Созерцанием трещины я занималась до восхода солнца. Затем наступило прозрение.

— Где ты шлялась всю ночь?! — сердился Миша. — Я все обыскал, я всех обзвонил, я съездил в библиотеку…

— Встретил кого-нибудь там?

— Где? — удивился Миша.

— Возле библиотеки, не встретился ли тебе какой-нибудь гадкий персонаж?

Миша потряс головой.

— Мент что ли?

— Понятно.

— А мне все-таки непонятно, где и с кем ты шатаешься?

— Миша, ты не мог бы мне объяснить подробно и популярно, каким образом Адам входит в полтергейст?

Миша вконец опешил. Перестал дурачиться. Его мозговой «процессор» включился, стал анализировать ситуацию. Все мои тайны рисковали оказаться на столе у шефа, но отступать было поздно.

— Меня интересует физическая сторона. Объясни, какими качествами должен обладать человек, способный войти в астральное тело, а затем выйти из него по другому адресу?

Остановить процесс мне, однако, не удалось. Мишина аналитическая машина продолжала загружать информацию.

— Допустим, — уточнила я, — Адам сможет сделать это еще раз по моей просьбе?

«Стоп-кран» сработал. Загрузка информации прекратилась.

— Я и сам смогу… — заявил Миша. — Причем здесь Адам? Это называется «войти в фазу».

— Ладно, болтать-то…

— Не веришь? Жди здесь. Никуда не уходи, — сказал он и скрылся в лифте.

В какую такую «фазу» он пошел, и когда намерен из нее вернуться, Миша не объяснил. В модуле стали сами включаться электроприборы, и я, с непривычки, испугалась.

— Миша?..

Никто не ответил, кроме диктора, объявлявшего программу передач. Я выдернула шнур из розетки.

— Миша!

Дверь медленно поехала на петлях.

— Миша, ответь или постучи.

Стало жутко. Я хотела закрыться в комнате, но дверь рванулась из рук с такой силой, что меня отбросило на диван. Я напугалась еще больше и хотела бежать из модуля, как вдруг заметила на стекле черную кисть руки, которая едва шевелила указательным пальцем.

— Миша! — закричала я. — Не пугай меня!

Рука пропала, растворилась в воздухе, а на стекле проявилась неуверенная надпись: «Найди Адама, я влип».

— Индер, найди Адама!!! — кричала я в телефон, не узнавая собственный голос. Похоже, Индер тоже не сразу меня узнал. — Срочно найди Адама! Скажи, что Мишка застрял в фазе! Я не знаю, что делать?

Индеру дополнительных разъяснений не требовалось. Разыскивать пропавших секториан его тоже не нужно было учить. На всякий случай, я стала звонить всем подряд и просить продублировать «SOS» по нашим службам там, где может находиться Адам. Даже Алену потревожила на больничной койке.

— Ну, конечно! — возмутилась она. — Что ему здесь делать?

— Может, у тебя есть идея, как его быстрее найти?

— Если он на Земле, Индер найдет, — сказала Алена и как всегда оказалась права.

Индер не только нашел Адама, но и счел своим долгом меня успокоить. Для этого он явился в модуль с дыхательным экстрактом, который выделял из местных растений, и прибором для ингаляции. Мне пришлось много раз занюхать экстракт, прежде чем руки перестали трястись, а ноги стали нормально гнуться в коленях.

— Поди туда к ним, — предложил Индер, — посмотри.

— Они меня не звали.

— Поди, не то они друг друга поубивают, — настаивал Индер. — Может, при тебе меньше будут ругаться.

Сейфовая «пломба» в вестибюле офиса оказалась открыта. Первый раз я получила возможность увидеть, что находится там, за таинственной вывеской «ФД». Я надеялась увидеть предмет, за унос которого Мише полагалась смертная казнь в мой первый рабочий день, но приговор чуть не настиг его спустя годы. В пустой квадратной комнате не было ничего кроме мелкой решетки, натянутой сплошь по всему пространству. На полу сидел взмокший и запыхавшийся Миша, прикладывал полотенце к голове. Вокруг него победоносно расхаживал Адам в плаще и шляпе: