Заканчивались последние беззаботные дни. Джон должен был идти в экспедицию. Я не знала, сколько она продлится, и это единственное, что меня огорчало.

В космопорт Джона пришел проводить весь «колхоз». Даже Имо. Увидев Мишу, он по привычке решил ему одолжить, но встретил недружественный взгляд, и не стал навязывать нам ни денег, ни общества.

— Почему мне с твоей дочерью проще договориться, чем с собственным сыном? — спросила я Мишу.

— Потому что она не твоя дочь, — ответил Миша. — Ты мать, не поняла их главного назначения. Дети созданы для того, чтобы их баловали и любили. Больше они ни для чего не годятся.

Джон уехал, и стало тревожно. В тот же день в модуле заклинило лифт, а в театральном квартале случилось ЧП: поклонники Галея устроили погром в его помещении. Высказались, таким образом, против перерыва в сезоне. Я осталась одна, но Ксюша не давала скучать ни мне, ни Мише. Однажды она пришла ко мне с папиным чемоданом и теплым одеялом, которое я выдала ей по прибытии.

— У Славабогувича неприятности? — спросила она.

— Похоже на то.

— Большие?

— Смотря с чем сравнивать.

— Вообще-то мне надо пожить у вас.

— Живи.

— Надолго у него неприятности?

— С папой поругалась? — догадалась я, и попала в точку.

— Да пошел он… — надулась Ксюша. — С какой стати я должна плясать перед ним канкан? Кто он такой? Придурок с манией величия!

— Стоп! — попросила я. — Рассказывай подробно и по порядку.

Ксюха замолчала. Черта-с два эта вредина признается, что натворила. Скорее, опять сбежит, чтобы мы с отцом в истерике искали ее на чужой планете. Внешняя камера засекла у башни еще один объект женского пола, который тыкал пальцем в сенсор, вместо того, чтобы набрать код. «Новый гость, — подумала я и испугалась. — Анжела?» Душа похолодела от одной мысли и оттаяла, когда я узнала Ольгу Васильевну.

— У тебя замок заедает, — жаловалась она и «чапала» вниз по лестнице с банкой, должно быть, за чаем. — И лифт не работает? У меня тоже… Ой, — остановилась она. — Это же Мишина дочка?! Откуда? Это ее прислали в контейнере с сиренью?

— В посылке с мороженым, — поправила я, пока Ксюха не раскрыла рот.

— Ой, как похожа на папу! — воскликнула моя соседка. — Вылитый Миша! — Ксюха стоически терпела комплименты. — Ой, какая хорошенькая! Посмотри-ка, глазки точно Мишины, и брови Мишины… — умилялась старушка, а я думала, лишь бы наше сокровище не заговорило, потому что характер там тоже Мишин, а выражения бывают и покрепче.

С трудом мне удалось выпроводить Ольгу Васильевну, но как только за ней закрылся замок, Ксюха рассмеялась:

— Я думала, мамаша! — призналась она.

— Признавайся, что натворила, пока мама не добралась за тобой сюда. В следующий раз ты с Земли так просто не смоешься.

— Только не говорите Борисычу, что я вам сказала, — попросила она. — Меня ваши фроны в гости зовут.

— Те, что расшифровали письмо?

— Ах, он сам проболтался? Ну, тогда я все расскажу!

Ксюша рассказала историю, за которую Вега выгнал ее с работы. А после добавила:

— Они все равно хотят, чтобы мы приехали. С тех пор так и шлют приглашения. Помните, я вам говорила, что духи предпочитают технику сигов? Так вот, ерунда. Они уже нашу освоили, даже телефон… а когда Борисыч уехал, устроили полтергейст. Вы не в курсе, отчего бывает полтергейст?

Я задумалась. Впервые этот вопрос прозвучал так откровенно. Действительно, должна быть причина, кроме желания Адама пугать девушек среди ночи. Должен быть физический процесс, вызывающий полтергейст, как побочное явление.

— Джон сказал, что это от перепрограммирования матриц. Правильно?

— Не знаю.

— Другое дело, каких матриц? Если локальных, еще ничего, а если гиперузлов?

— Может, они просто тебя пугают?

— Что толку меня пугать? — удивилась Ксюха. — Корабля нет. Даже если я захочу к ним приехать… Попугать решили. А что дальше? Они просто так не отвяжутся. Я к своему парню жить перебралась, так эта фигня достала меня там. Может, можно как-то прихлопнуть этот «фазаний выводок»? Если Борисыч найдет ФД, может, вы попросите Джона или Адама?

— Боюсь, что фроны не то же, что «фазаны», Ксюша. Боюсь, что Вега сам бы справился с «фазанами».

— Если бы вы знали, как они давят на психику. Как Сириус, еще хуже. Вы можете меня к нему провести? — спросила она неожиданно, словно подкралась из-за угла.

— К Сириусу?

— Ага, — закивала Ксюха. — Пожалуйста. Он сможет помочь, я знаю. Только он и сможет.

— Боюсь, что…

— Не бойтесь, — Ксюша умоляюще смотрела в глаза. — Я за все отвечаю. Никто не узнает.

— Ксюша, я бы рада, но он без сознания.

— Не может быть. Просто он с вами говорить не хочет, а со мной захочет.

— Нет.

— Почему? — рассердилась она.

— С чего ты взяла, что Сириус поможет?

— Я это знаю! Знаю! Не спрашивайте, откуда.

— Ты понимаешь, что у человека разрушен слэп? Он не знает, кто он такой, а ты хочешь…

— Этого не может быть! — воскликнула Ксюша. — Не может быть! Я же знаю, что этого быть не может!

— Что за полтергейст у тебя на Земле? Опиши…

— Обычный, мистер Громыхайло и Поджигайло. Вы что, никогда не видели? Еще я слышу голоса. Вернее, голос. Так вот, когда я с ним общаюсь, у меня ничего не падает и не горит. Борисыч считает, что это субъективные галлюцинации, но он же не знает. Общается-то не он, а я.

— Ты общаешься с Сириусом?

Ксюша промолчала.

— Если папа говорит, значит, так и есть. Он разбирается в фазодинамике лучше нас с тобой. Матричные явления могут принимать любую форму. Сириус был ближе всех к фронам в этом проекте. Ничего удивительного, что контакт идет с его образа.

— Борисыч говорит, это потому что я в него влюбилась, а я не влюбилась, — чуть не расплакалась Ксюха.

— О чем он говорит с тобой?

Ксчюха покраснела.

— Ксюша, о чем?

— Какая разница? Это личное. Это не имеет отношения к делу.

— Имеет?

— Вы лучше разберитесь со своими фронами, а Сиром я как-нибудь сама разберусь.

— Разберемся, — пообещала я. — И с фронами, и с Сириусом разберемся.

— Когда? Сколько лет еще ждать? Ирина Александровна, я на Земле оставаться одна боюсь. Папаша дал телефоны, а толку-то: дядя Вова опять запил, Антон в больнице, а пан Новицкий вообще зникнул. Елена Станиславовна говорит, нам всем в психушку пора. Что делать?

— Не надо ничего делать. Ты вырвалась сюда, отдыхай. Папа знает, с кем ты общаешься?

— Он говорит, я сама дура, и полтергейст спровоцировала сама. Я ему сказала… кто он такой… а он как разорался, что я ему порчу на компьютер навела. Что у него здесь супер-пупер работа… Короче, теперь и у него комп подвис.

— Сигирийские компьютеры не «виснут».

— Ага, и рукописи не горят. Это, смотря какие. Мои, допустим, самовоспламеняются. Вон папаша, сидит, все свои расчеты спечатывает на фольгу, говорит, чтобы я держалась от них подальше. Говорит, что придушит, если фольга сотрется. Я что, правда, навожу порчу?

— Не исключено, но это мы тоже выясним.

— Все! Пойду жить к Имо, — решила Ксю. — Он от меня не шугается, как некоторые.

— Подожди.

— Я сказала ему, что приду жить. Он не против.

Ксюша встала.

— Подожди, я тебе говорю! «Не против»… Тоже мне, нашла компанию. Ты видела женщину, с которой он живет?

— Морковку что ли? — улыбнулась она, и настроение резко пошло на поправку, словно мир не рушился минуту назад. — А что, у вас записи есть?

Фрагменты визита Лады в мой модуль записались с камеры наружного обзора. Не думала, что мне удастся воспроизвести их в голограмме, но, когда в комнате возникли фигуры, Ксюха провалилась под стол. Высокая фигура прошла мимо нее в лифт, затем просеменила моя, неказистая…

— Ого! — воскликнула Ксюха. — Это не Морковка! Это овощ-мутант.

Сигнал с коммутатора отвлек нас. Фигуры провалились вниз, я посмотрела, кто желает со мной общаться, и растерялась.