Индер лениво вышел из лаборатории:

— Что еще? Я же сказал, конопля.

— Сколько он съел? — напустилась на него Алена. — Ты собираешься лечить его или нет?

Индер еще раз осмотрел Имо.

— Зачем лечить? Не вижу токсикации.

— Ты обратил внимание, что у него расширены зрачки? Или опять с Гумкой в преферанс играешь, оторваться не можешь?

— Ну и что, что расширены? — ответил Индер. — Еще бы, столько травы скушал! Конечно, они будут расширены. Вы опять забыли его покормить…

— Что за гвалт? — появился на пороге Вега, злой как черт. — Что они сделали с ребенком?

— Нам в родной офис зайти нельзя? — удивилась Алена. — Мы не имеем права прийти сюда просто так?

— Значит, я не имею права от вас отдохнуть? — завелся шеф. — Быстро все расходитесь!

Мы удивились.

— Быстро, я сказал!

Мы удивились так сильно, что не знали, как себя вести. Индер смылся, мы с Аленой взяли Имо, потащились к лифту, а по дороге заглянули в щель жалюзи, закрывающего стены кабинета. Столько бэта-сигов на квадратный метр помещения мне прежде видеть не приходилось. Их там сидело, по меньшей мере, штук пять в полусумерках, серых и страшных, с черными плевами в глазах, в униформе, которую надевают под скафандр для работы в транспортных тоннелях и космопортах.

Странно, что Адам, шедший за нами следом, не проявил к зрелищу интереса.

— Что за толпа, и зачем она там заседает? — спросили мы.

По удивленной физиономии Адама нельзя было понять, играет он или хранит государственную тайну.

— Я не в теме… — ответил он.

Добравшись до телефона, Алена стала звонить всем подряд.

— К чему бы это нашествие бэтов? — спрашивала она себя, пока телефон молчал.

Первым ответил шеф. Вернее, сам позвонил, попросил меня к телефону и сказал буквально следующее:

— Давай, я сейчас отправлю Имо на Блазу для тестов, пока есть транспорт?

— Нет, — ответила я.

— Через неделю он вернется.

— Нет, не сейчас.

— Почему ты испугалась? Это система Сириуса. Он не выйдет за пределы Галактики.

— Сначала он научится говорить и скажет мне, что хочет ехать. Только потом я его отпущу.

— Это ненормальный подход к воспитанию ребенка!

— Знаю, но у меня и ребенок не особенно нормальный.

Алена выслушала наши препирательства без комментариев. Хотя ей ничего не стоило объяснить шефу то, чего он не хотел понимать. Объяснить так, чтобы он отстал от нас раз и навсегда со своей расчудесной Лого-школой.

— Сейчас они уедут, — сделала вывод Алена. — Вчера их еще не было. Что бы это могло означать? Где наш аналитический центр? Эй! — она отворила дверь в сад, где «гигант мысли» ползал на четвереньках вокруг беседки, выкусывая стебли конопли и бережно складывая их в пакет. — Тащи сюда свои мозги, — скомандовала Алена. — Задачку решать будем!

Без особенного энтузиазма Миша отжался от грядки.

— Дано, — объявила Алена, — куча сигов в кабинете у шефа. Вчера их не было. Сегодня они возвращаются на Блазу. Никто из наших, включая Адама, понятия не имеет, почему. Что думаешь?

— Элементарно, Ватсон! Толпа родственников перлась мимо, решила навестить, — ответил наш аналитический центр и дернулся назад к конопле, но был остановлен.

— С каких это пор бэта-сиги нам родственники?

Миша скроил гримасу и указал пальцем в сторону кухни, где Адам варил кофе.

— Он действительно ничего не знает, — подтвердила Алена.

— Врет.

— Когда врет, я вижу.

Миша задумался, а затем отряхнул колени, вымыл в бассейне руки и пошел к лифту.

— Куда?

— Поглядеть, — ответил он.

Мы остались в прихожей. Ждать долго не пришлось.

— Они были у шефа в кабинете? — уточнил Миша по возвращении. — Ерунда. Я обыскал весь офис — мертвая зона.

— Ира, ты видела их? — спросила Алена.

— Точно, видела.

— Это была не галлюцинация, как ты считаешь?

— Что же я бэтов от галлюцинации не отличу? Их там было штук пять в «вакуумной упаковке».

— Я их узнала по воротникам, — уточнила Алена. — У Кольца служба безопасности в таких же воротниках ходит.

— Уй, ё… — схватился за голову Миша и пошел на кухню к Адаму, но их разговор, похоже, новостей не принес.

— Я туда не заглядывал, — признался Адам. — Что это может означать, не представляю. Шеф обычно не скрывает от нас гостей.

— А ты их видел? — спросил Миша ползающего вокруг Имо, но мой неболтливый сын и на этот раз промолчал. — Если они смылись только что, сделаем финт ушами, — придумал Миша и взялся за телефон. — Звякнем на Луну. Зря я, что ли связь ставил? Клянусь, от неожиданности, шеф схватит трубку. — Так и случилось. — Вега! Привет еще раз, — обрадовался Миша. — Пардон, если не вовремя, но у нас тут общественность разволновалась. Что за гости были у тебя двадцать минут назад, объясни, пожалуйста? Ага… — сказал Миша, выслушивая ответ. — Да, да… понятно… Хорошо, я все понял. Да, все понятно. Ладно, извини, что… ага… договорились. Ну, все…

— Ну? — спросила Алена раньше, чем Миша положил трубку.

— Ну… — передразнил Миша.

— Что он сказал?

— Кто сказал?

— Что сказал шеф? Говори, не придуривайся.

— А что сказал шеф?

— Я тебе сейчас врежу!

— Врежь! Все равно, при женщинах я матом не ругаюсь! — заявил Миша.

— Мишкин, кончай!!!

— Что Мишкин? Что сразу Мишкин? Он не сказал ни одного цензурного слова!

— Ты можешь изложить смысл хотя бы в общих чертах, черт тебя возьми?!

— Могу, — согласился Миша.

— Ну, так излагай, пока я тебя не задушила!!!

— Он сказал…

— Что сказал?

— …что Кролик со своими бестактными вопросами скоро прогуляется на три буквы, а мы — составим ему компанию. Тебе уточнить маршрут?

Страсти улеглись, но вопросы остались. Со временем, они переросли в проблему на почве ущемленного Алениного самолюбия. Миша не кололся. Шеф не отвечал на позывные. О месте его пребывания нетрудно было догадаться, но достать его оттуда не представлялось возможным. Неизвестность сильно портила жизнь Алене, а Алена, соответственно, портила жизнь нам:

— Ты же говорил с ним минуту, — злилась она на Мишу. — Хоть что-нибудь он должен был сказать по существу?

Успокоить ее не мог никто, даже интенсивная работа в разгар летней сессии. Она злилась на студентов, устраивала им взбучки на экзаменах, а вечером снова звонила нам.

— Сама посуди, — говорила она мне, — что им здесь делать? Наверняка, они приезжали за Имо! Помнишь, как шеф на тебя наехал с Лого-школой? Туда конкурс как в МГИМО, только среди блатных! Если они приглашают сами — это нонсенс! Это ни в какие ворота… Надо его прятать, пока не поздно.

Следующей ночью я не смогла уснуть, а утром взяла сонного Имку на руки и пошла к Мише. Ничего успокаивающего он не сказал. Последний разговор с шефом остался тайной, в том числе, для меня. Но с того дня большую часть суток Миша просиживал у пульта слежения за радарами. Он стал чаще спотыкаться об пороги, реже оборачиваться на красивых женщин, и вообще, вызывал подозрение не только у Алены. Если бы мы точно знали, чего бояться, было бы спокойнее, но Миша стоял на своем: ничего интересного в тот день шеф не сказал. Сказал, что надо вести себя аккуратнее, задавать меньше вопросов и не совать нос в чужие разговоры. Зато Мишин разговор с Палычем состоялся при мне, что называется, в открытом эфире:

— Как поживаешь, Олег? — спросил Миша и, выслушав жалобы на плохую погоду, перешел к сути. — Есть основание подозревать, что у Кролика опять едет крыша. Имей в виду. Ей бы отлежаться на больничном и попить лекарства, ты знаешь, какого… Иначе, я за себя не ручаюсь. Да! Конечно… Спасибо, Олег. Я надеюсь… Всего хорошего!

— Ты уверен? — спросила я, когда разговор закончился.

— Чтобы сиги свалились сюда из-за макаки? — Миша указал пальцем на Имо, спящего на краешке кровати. — Не смеши… Он им нужен, как Индеру анализ мочи австралийского аборигена, чисто для экзотического разнообразия. Никто за ним сюда не полезет. Нашла сокровище… — но, чуть поразмыслив, добавил. — А вообще, у Кролика иногда бывают не тупые идеи. Хорошо бы иметь место, где его спрятать. У тебя есть какие-нибудь друзья… подальше отсюда?