– Знаешь, эта наркота нам в качестве пропуска сгодится.

Что удивило Виктора, так это пустые базарные площади в центре столицы, на которых еще несколько месяцев назад кипела жизнь. Кое-где местные жители опасливо пробирались вдоль стен домов. По улицам разъезжали легкие флаеры на антигравах с правительственными и кащерскими солдатами. Последние в отличие от жителей чуствовали себя более свободно и непринужденно, обмениваясь побрякушками и разглядывая витрины магазинов.

Проезжая мимо одного перекрестка Виктор попросил остановить грузовик. На большом рекламном билборде красовалась картина Галактики. А на ее фоне обворожительная девица в униформе что-то рассказывала группе подростков, одетых в местные одежды. "Знание - это удел истинноверных". Под громким лозунгом было напечатано объявление о приеме детей в учебные заведения каганата кащер с предоставлением ряда льгот и привилегий родителям.

– Совсем что ли свихнулись они тут? Где это видано, чтобы иегуа за одной партой с "истинноверным" сидел?

– А хрен их знает, может и вправду родственников здесь нашли?

– Нет, здесь что-то другое… те не будут просто так распекаться, у нас на Крайне после такой же вот либеральщины большим погромом дело кончилось.

Виктор загнал военный фургон в один из переулков за полкилометра от штаба - высокого, наскоро выстроенного здания с толстенными стенами и маленькими окошками-бойницами. В энергобинокль можно было разглядеть на трехсотметровой высоте батареи лучевых орудий, ствольной артиллерии и ракетных установок.

– Основательно подготовились! Сколько их тут может быть?

– Тысяч пятьдесят в прецептории… раз в пять больше в городе и несколько дивизий за его пределами. Хорошо, что по этим улочкам тяжелая техника не пройдет. Уверен, что пленные могут быть здесь?

– Где же еще… местные вояки их до времени растерзали бы за позор под Загребом.

– Что дальше?

– Иван, - Виктор, повернулся к одному из катафрактов, - возьми брикет, а про нас скажи, что знаем, где еще достать.

Медленно шагая под тяжестью собственной брони и маскировочного железа, катафракт подошел к двадцаиметровой высоты воротам, обитым металлической арматурой.

– Рядник Друнг, хлопци, калл мей Садуракуру Мотыйло.

– У трубо… гани чем пригоу?

– Мозас не ест пидманул…тейкен гашиша!

– Дай тебе закохаты, друнг ти мей хартовый… а тож уси на оний диоксине потребство евери дей делаем. На раз уси ширяху буди! Елзе ест?

– Людови, какум-иегуа местнове, бачат плейс веар елзе ест!

– Та хай дзем сюды…Елзе шо?

– Изроди…ту… повязаты дей бефоре!

– Ентере… дзем гоу одез захапанних. Курлафф кажет… афтер тейк какум… смена ендед анд ченджерс гоу то плейс… бат ми ширево разведа и употребяху… Акай?

– Акай, незалежни буде кащер каген!

– Тоби мозги Джобуша перетряху! Олд мудака! Бефо хим олд каган мач мо диоксини даваху!

Иван махнул рукой другим "бетайрм" и стражникам изродов. Массивные створки ворот разъехались на магнитных подушках. Проходя мимо них, Виктор отметил про себя их ширину. Полтора метра! Только из десятидюймовой гаубицы просадить можно. Толстенные стены и генераторы силовых полей на крыше делали бесполезной любую атаку этой цитадели с воздуха.

Во внутреннем дворе у боевых машин сновали бетайры и другие синтеты. Самих офицеров кащер не было видно.

– Спят что ли они все? - подумал Виктор и для вида пнул Дитера пониже спины.

Изрод, работая на публику, зашипел и заклацал зубами, стараясь порвать цепь, на которой его вели.

– Их ты, животина! Не есть помиряху вонтит!

– Веар есть одез империиз? Мотыйло бефоре репорту ин чефмен сейз, ту тейк дзем то одез!

– Секторе 14-17, 12 левел даун.

– Все, прошли! - Виктор облегченно вздохнул, когда они зашли в кабину просторного лифта, долженствующего спустить их на несколько уровней вниз.

– Надо подумать, ни проверки личности, ни камер наружки, ни охранных роботов.

– Все-таки стволы у нас отобрали!

– Совсем расслабились, господа кащеры.

– На выход, Густлав, надень цепь и ошейник!

Они оказались на краю большой платформы у большой пропасти, у которой, даже при ярком подземном освещении не было дна.

– Ты подумай только, как глубоко в землю успели зарыться!

Тюремный блок охранялся так же беспечно, как и помещения наверху. Здоровенный стражник с украшенном шрамами и кожными выростами лицом получеловека-полурептилии, даже не спросил документов, поверив паре размашистых строчек наркомана Мотыйло. Остальные безучастно развалились на полу и играли в какие-то карточные игры. Один вообще за столом оперативного монитора рассматривал похабные картинки с существами нескольких рас.

– Прикола сии, дей бефоре главняча империи перетейкен енд импризон хере. Сии диз плейс, а мей гоу Мотыйло парт ширяво свои испотребить. Ченджерсов не видата ту дейз. Братове - гоу хата!

– Идиот! Они куда?

– Думает, что мы их смена - сидим здесь!

– Что про пленных?

– Двадцать человек. Один тяжело раненый, говорят начальник большой!

– Кто это может быть? Ладно, открывай общую камеру!

Ван подошел к массивной двери и одним усилием сдвинул массивный засов, разомкнул цепи магнитного замка и заглянул внутрь. В следующий момент его шлем был сорван ударом какой-то железной палки, а сам он едва успел выскочить.

– Мать вашу, е…ть х…ву, волосатое пи…ды прое…ство!

–Тише, думают, на казнь собрались вести… еще какую-нибудь охранку разбудишь.

– …ля! никак свои! - сиам в измятом мундире центуриона вылез на свет из темной железной пещеры, щурясь и прикрываясь от лучей ярких ламп. - Вот уж не думали, что выручать придете! Скажите, что на орбите твориться! Шестая эскадра наддала кащерам по первое число? А то мы после старта ни хрена не знаем… что-то долго колупались.

– Успокойтесь, нет никакой эскадры…

– Как нет? Как вы сюда попали… пока нас везли, заметил, кащеры сделали целую крепость… до сих пор еще роют вниз, слышите грохот? Виктор, ты, мать твою!

Виктор тоже узнал в центурионе собутыльника времен "Энигмы".

– Позже, сколько вас там, надо выбираться.

– Все живы, малость помяты, но ничего, дойдем - обузой не будем! Другое дело…

– Что?

– Капитан Рогов… он здесь в соседней одиночке!

– Капитан? Кащеры спустили его на поверхность? Они должны были все руководство первым транспортом к себе переправить.

– Черт знает, что им в голову взбредет, мы с капитаном через стенку перестукивались морзянкой, говорит, у них в верхах тоже какой-то хипиш поднялся.

– Где он?

– Я же сказал, соседняя камера, только плох он… ранений вроде нет, но выжат как лимон, сам не дойдет.

Катафракты выбили прикладами кодовый замок, не поддававшийся ни на какие ухищрения Дитера. В полутьме маленькой каморке на стальной плите, заменявшей кровать, лежал седой старец, прикрытый какой-то ветошью. Когда-то начищенный и сияющей белизной парадный мундир превратился в тряпье.

– Капитан… это… это правда вы? - Изборожденное морщинами лицо смутно напоминало черты когда-то молодого и здорового существа вида хомо.

– Да… уходите, я буду только обузой…

– Нет, Иван, снимай навески, бери его на спину.

– Уходите быстрее… здесь детектор движения!

Словно в подтверждение слов капитана огромное помещение оживилось звуком сирен, работающих на полную мощность механизмов. Один из катафрактов едва успел сбить из наплечного гранатомета две башенки огнеметов, разворачивавшиеся в сторону нарушителей режима, готовые залить их огнем.

Густлав развернул портативную радиостанцию с направленным передатчиком.

– Глубоко сидим, сигнал может не пройти, да и кащеры включат глушилки!

– Передай Махмуду, уходим с музыкой!

– Считай, повезло, этот уровень еще недостроили, без сюрпризов вроде этих бандур обошлось! - катафракт показал на остатки башенок.

– Автоматов нет, но через пару минут здесь будет прорва…- один из штурмовиков не успел договорить, когда послышался легкий шелест опускающейся магнитной платформы.