— Нравятся, но не люблю, — сказала она. — Ты, кого я люблю.

Я протянул руки, и она переплела свои пальцы с моими. Тепло и холод, вместе.

— Я не знаю, как это сделать, — сказал я.

Она рассмеялась.

— Встречаться? Потому что вот тебе экстренное сообщение, большой мальчик: мы некоторое время делаем это.

— Быть этим. Быть собой. Я не знаю, кто я.

Она подошла ближе, глядя мне в глаза.

— Я знаю, кто ты. Что еще более важно, я знаю, что ты, — сказала она. — И все еще люблю тебя.

Может быть, она не знает. Может быть, она никогда не заглядывала в сердце красной и черной мучающей штуки, таившейся глубоко внутри меня. Но, глядя на нее сейчас, на ее искренность и бесстрашие, я не мог помочь, но думаю, что возможно она сможет. Знающая меня, любящая меня.

Может быть, со временем, она сможет помочь мне понять и полюбить своего монстра. Потому что в конце концов вот что всегда делала Ева. И всегда будет.

И я наклонился, соприкоснулся с ней лбами и прошептал:

— Ты делаешь меня настоящим.

Из двери откашлялся Оливер, да так, словно он хотел заткнуть себе рот.

— Можешь идти, — сказал он. — Поздравляю. Ты прошел.

— Прошел что? — спросила Ева угрожающе.

— Они хотели посмотреть, не нападу ли я на тебя, — ответил я. Я сосредоточился мимо нее, на Оливера. — Ты была моим испытанием. И я не сделаю ей больно, никогда. Можешь на это рассчитывать.

Он поднял брови, без комментариев, и ушел.

Торговый автомат потерпел еще один несчастный случай на следующий день. И затем на следующий. Это был не только я. Мой лучший друг, Шейн, воспринял идею вандализма с пугающим энтузиазмом. Как и Клэр (удивительно), и Ева… но не просто мы вчетвером саботировали проклятую штуковину, потому что по крайней мере дважды, когда я приходил нанести увечья, она уже не функционировала.

В последний раз я видел кого-то в нескольких шагах от машины с перерезанным кабелем питания. Он был одет в большое пальто, но я все равно узнал его.

Оливер остановился у двери, посмотрел на меня и кивнул.

И это был последний раз, когда они починили машину. На следующий день ее не было. Я чувствовал слабый фантомный голод, разочарование… и облегчение.

Потому что некоторые вещи просто не предназначены для банок.

Было неизбежно, что я напишу о карнавалах и Морганвилле, так? Ага. Я тоже так думаю. Но этот уникален даже при том, что Майкл и Ева на миссии по приказу Амелии. Шутки и опасность для жизни. Кроме того, совершенно новый вампирский персонаж, который мне действительно нужно развить, потому что он мне понравился.

Забавный факт: Раньше я работала в доме с привидениями — не на карнавале, а из тех сезонных ловушек смерти, которые быстро устанавливали, еще быстрее сносили, которыми управляют дилетанты. Я спокойно работала там персонажем, потому что это таинственно и забавно, но я совершенно не в состоянии управлять домом с привидениями "весело". Они правда наводят на меня страх. Кроме того, однажды я застряла в одном из тайных проходов, и никто не заметит, как вы стучите в дверь и просите о помощи, когда все итак кричат. (Да, я намеревалась когда-нибудь написать такую тайну убийства).

Есть что — то очень жуткое в неосвещенном колесе обозрения в темноте. Это похоже на скелет чего — то большого, что когда — то каталось по земле, зачерпывая кричащих жертв в свою загребущую пасть. Или, по крайней мере, так казалось мне, но у меня, конечно, довольно мрачное воображение.

— Ничего себе, — сказала я, глядя на очертания черных балок на фоне угасающего темно — синего неба. — Ты водишь меня по самым прекрасным местам. Мне так повезло, что у меня есть такой парень, как ты.

— Ева! Шшшш, — прошептал Майкл, мой сладенький, когда мы присели на корточки между большой кучей мусора и железными ставнями какого — то отвратительного павильона выиграй — токсичные — чучела — животных. Этот специализировался на кроликах. Они все выглядели безумно и немного больными. Я ничего не могла поделать с собой и услышала голос Элмера Фадда (Элмер Дж. Фадд / Умник — вымышленный мультипликационный герой, один из самых известных персонажей Looney Tunes, заклятый враг Багза Банни. По сюжету его целью является охота на Багза) в моей голове. "Мы охотимся на кроликов". Это заставило меня захихикать, немного затаив дыхание, с острым как нож страхом, потому что мы были в закрытом парке аттракционов, ища вампира, и эй, кто не засмеется при таких обстоятельствах?

Не отвечайте.

Майкл кинул мне свой "я обеспокоен и немного встревожен" взгляд, что было очаровательно. Я не хрупкий цветочек. Черт, я родилась и выросла в Морганвилле, штат Техас, это, вероятно, единственное место, которое вампиры могут назвать домом; если ты вырастешь там как человек, ты научишься, как бороться с угрожающей жизни опасностью, более удачливые люди учатся бороться с раздражающим телемаркетингом. Я не ем опасность на завтрак, потому что это на самом деле просто крошечный кусочек закуски в условиях родного города.

Майкл, между тем, был такой же… но другой. Он так же вырос человеком в Морганвилле, но в отличие от меня с ним произошла действительно ужасная беда, его укусили почти два года назад. Это не пошло ему на пользу, и теперь мой самый лучший парень из всех, что были… ну, клыкастый. Но борьба за Майкла, которого я всегда любила, была приятной, потому что мы были, ну, теперь женаты. Клыки и все прочее.

Он на самом деле не мог выглядеть настоящим кровососом. Великолепные светлые волосы, ясные голубые глаза, лицо, с которого в прежние времена могли высечь действительно горячего мраморного ангела… не вампира. Он даже одевался как обычный парень, который с нетерпением ждал совершеннолетия… я задалась вопросом, оплакивал ли он когда — либо тот факт, что он останется несовершеннолетним на всю свою бессмертную жизнь. Возможно.

Что до меня, я выглядела так, будто стремилась быть тем, чем на самом деле был он, с моими готическими черными волосами (с нарощенными прядями цвета голубой электрик, потому что, почему бы и нет?), мешковатыми черными брюками — карго и тяжелыми сапогами. Моя рубашка была узкой, прозрачной, черной — черной, и на ней был очень крутой темно — синий — на — черном выбитый череп. Боевая одежда, хотя Майкл только покачал головой, когда увидел, что я решила надеть на нашу среди — ночную поездку в страшный парк аттракционов. Он явно не знал, что нужно надеть для преследования. Мужчины. Никакого чувства стиля.

— Там, — прошептал Майкл и кивнул в сторону — конечно же — призрачного аттракциона. Работники карнавала называют его Мрачной Каруселью, что, как я думала, было удивительно подходяще, особенно сегодня, со всем жутким, что прячется вокруг. На строении красовался гигантский Мрачный Жнец, склонившись над ним, сжимая свою косу в одной костлявой руке, второй тянется за потенциальными посетителями. Это, вероятно, выглядело супер отвратительно при дневном свете, но сегодня я могла практически видеть эти черные, развевающиеся на холодном ветру одеяния.

Если бы я верила в знаки, этот, вероятно, был бы действительно плохим.

— Мы ищем Смерти? Нашли ее, — сказала я. Я получила еще один взгляд, но и улыбку. — Правильно. Режим невидимости включен. — Я сделала застегивающее движение поперек моего рта. Он оказал мне любезность, не совсем закатывая глаза.

Мы крались от навеса с игрушками к склизко — выглядящей будке, в которой продавались хот — доги с сомнительным мясным содержимым (ооо, но у них были пирожные — муравейники!), и затем добрались до тени рядом с самой Мрачной Каруселью. Американские горки издавали тонкий, высокий, скрипящий звук на ветру, а через дорогу нарисованные лошади темной карусели злобно смотрели на меня дикими глазами.

Боже, я любила это место. Я задалась вопросом, что Майкл подумает о побеге, чтобы присоединиться к цирку.