Ангел явился в его ад, и она горела.
Он не знал, как говорить с ангелом. В конце концов, он никогда не встречался с ними раньше, и она была такой… прекрасной. Она произнесла имя, его имя, имя, которое он потерял здесь, во тьме. Мирнин. Меня зовут Мирнин. Да, похоже на правду.
Она, казалось, поняла его колебания, потому что сделала шаг, наклонилась и положила что-то между ними… затем снова с факелом отошла к двери. То, что она оставила на испачканном каменном полу, привлекало его внимание не столько внешним видом — простой, покрытый глиной кувшин — сколько вкусным, невероятным запахом, исходящим из него как невидимая аура. Теплая. Легкая. Еда.
Он вскарабкался как паук, открыл его и вылил кровь в рот, и это была жизнь, солнце и цветы, и каждая хорошая вещь, которую он когда-либо знал, жизнь, и он осушил кувшин до последней липкой капли и плакал, прижимая его к груди, потому что он забыл, что значит быть живым, и кровь напомнила ему, что он потерял.
— Тише, — прошептал ее голос около его уха. Она коснулась его, и он отшатнулся, потому что знал, какой он был грязный, оборванный и побитый судьбой, а она такая прекрасная, такая хорошая. — Нет, сэр, тише. Меня послали, чтобы привести вас в безопасное место. Меня зовут Леди Грей.
Серый ей не шел; странный цвет, ни черный, ни белый, ни блеска. Она огненная и красивая, а вовсе не серая.
Что-то в его памяти всколыхнулось, сплетня, подслушанная за пределами его камеры от людей, живущих за пределами этого камня. Леди Грей стала королевой. И пробудет ею недолго.
А потом одинаковые голоса. Леди Грей мертва — что я тебе говорил? Порубили на плахе. Вот что дает политика, хлопцы.
Это была Леди Грей, но у Леди Грей голова была отрублена, а у этой на месте.
Он посмотрел вверх и узнал. Блеск в ее глазах, отражающийся факелами. Голод. Дикое желание жить. Она была, как он, высасыватель крови, пожиратель крови. Вампир. Что интересно. Он не думал, что вампир может пережить обезглавливание. Он не экспериментировал. Эксперименты — да, ему нравились эксперименты. Тесты. Испытания. Изучение пределов вещей.
— Леди Грей, — произнес он. Его голос звучал словно скрипящий старый шарнир. — Простите.
— В этом нет необходимости, — сказала она. — Позвольте мне увидеть ваши руки.
Он поднял их, нерешительно, и она издала звук боли, увидев ожоги, которые были у него под серебряными наручниками. Она перебрала толстое кольцо ключей, нашла серебряный и вставила в замок. Они раскрылись, соскользнули и тяжело лязгнули о каменный пол.
Он пошатнулся, шокированный от свободы.
— Вы можете идти, Лорд Мирнин?
Он мог, как выяснилось, но это был неуклюжий процесс, и его босые ноги скользили по плесени на камне. Она испортит подолы грязью, подумал он. Хотя она не беспокоилась по этому поводу и, когда он достиг ее, она быстро обвила его рукой и дала ему поддержку, в которой он так нуждался. Ее другая рука все еще держала факел, но она держала его подальше от них обоих, что помогло его глазам сосредоточиться на ее лице, о, ее лицо, так мило и хорошо сформировано. Рот создан для улыбок, сейчас это казалось очень важным.
— Прошу прощения, — сказал он, и на этот раз его слова были более искусными. — Я не в той форме, чтобы развлекать гостей.
Она рассмеялась, и это было как ясный звон курантов. Это был звук, от которого больно кололи слезы. Надежда здесь может быть смертельной вещью. Мучительной.
— Я не гость, и надеюсь, это не ваш дом, — сказала она ему и нежно похлопала по руке, прежде чем снова прочно удерживать. — Я забираю вас отсюда. Идемте.
Он оглянулся на узкую каменную дыру, которая так долго была его домом. В ней ничего нет, кроме сделанных им царапин в камне, полубезумные слова и математика, которая никуда не вела, и все начиналось по кругу.
Он пошел с ней в воздух, который чувствовался свежим и новым. Он мог слышать слабые стоны и крики других, но она игнорировала их и вела его по длинным каменным ступеням к открытой двери.
Он вошел в комнату охранника с шипящим в камине огнем и двумя мужчинами, лежащими мертвыми на полу. Их обед еще стоял на столе, их мечи лежали в углу. Он знал этих людей, по запаху, если не по внешности. Они были его охранниками несколько месяцев. Они часто менялись, тюремщики. Возможно, они не в силах быть внизу долго в темноте, чтобы не начать думать, что они так же в ловушке, как и их подопечные.
Он учуял в них кровь, и она была такой же, как та, что бежала по его венам, наполняя его силой. Леди Грей пролила их кровь, прежде чем убила их.
Он ничего не сказал. Она повела его к другой двери, больше лестниц, еще больше, пока не появился другой портал, который привел в холодное, чистое, открытое пространство.
Они были снаружи. Снаружи. Он остановился, все его чувства переполнились ночью, луной, звездами, шепотом ветра на его лице. Так много. Слишком много. В вертикальном положении его держала только сильная рука Леди Грей на его.
— Почти пришли, — пообещала она и потянула его дальше, спотыкающегося и неуклюжего от обилия свободы, к паре привязанных поблизости лошадей. Темные лошади, скрытые в ночи, с оборками вокруг металла. — Как думаете, вы можете сидеть в седле, мой лорд?
Он мог. Он взобрался по памяти, ноги в стременах, вожжи в руках, которые знали свою задачу, и последовал за мерцанием платья леди во тьме… что, как он понял, вовсе не тьма для его быстро адаптирующихся глаз. Оттенки синего и серого, цвета приглушены, но не скрыты. Луна освещала так много… замок, который они оставили позади, пустые поля вокруг, чистую белую ленту дороги, по которой они следовали. Деревья быстро сомкнулись вокруг них, скрывая их, и он почувствовал, впервые, что он был снова свободен.
Он не знал, что это значит, но было приятно.
***
Поездка продолжалась всю ночь, и когда горизонт начал медленно слабо освещаться, Леди Грей привела его в чертог — не замок, и не крепость, но что-то, построенное для силы и цели. Он не знал, в каком стиле он оформлен, но казалось, что здесь достаточно безопасно.
В нем не было окон, за исключением затененных щелей на самых вершинах стен.
Ворота раскрылись для них, когда они подъехали ко входу, и внутри он понял, здесь были замешаны люди, а не магия: вампиры, как он сам, одетые в простые черные туники и галифе, которые открыли, а потом заперли за ними ворота. Лошади без единого слова были уведены в конюшни, а затем они вошли внутрь башни, построенной еще более твердой и крепкой, освещенная для вампирских глаз.
— Оно ваше? — спросил он леди, еще поддерживающую его вес, когда они шли. — Это место?
— Это безопасное место, — сказала она. — Я не строила его и не обладаю им. Думаю, вы скажете, это относится ко многому. В случае необходимости мы разделяем наши убежища. — После короткой паузы она сказала с тем, что он думал, было забавой. — Вы грязный.
— Да, — согласился он.
— Мы приведем тебя в порядок.
Его ангел привел его в комнату рядом с задней частью донжона — не просторную, но была наклонная щель для окна вблизи потолка, и хотя у него был неприятный момент ужаса, переступив порог, он обнаружил постель с периной, а не только цепи и боль. Это было так долго, он задавался вопросом, может ли он даже спать в такой кровати, но это была ужасно замечательная кровать, даже чтобы думать на ней.
— Я организую ванну, — сказала Леди Грей и вытащила стул из-за угла, который он даже не заметил, так был ослеплен постелью. — Сидите здесь. Я вернусь в ближайшее время. — Она колебалась у двери, положив руку на замок, и он увидел сострадание на ее лице. — Я оставлю ее открытой?
Он медленно кивнул, изумленный, что она так легко это поняла, и смотрел, как она молча удалилась из комнаты. Он решил, что это сон. Прекрасный сон, замечательный, но это сделало бы все хуже, когда он проснется с жгущими цепями и замками и холодными, пустыми камнями. Он предпочел бы не спать. Не надеяться. Лучше жить в темноте.
