Старшая школа Морганвилля не столь велика, но была переполнена; слишком много громких, надменных учеников, набившихся в старые коридоры, построенные слишком маленькими. Проплыть по течению к своему шкафчику тяжело, но плюс быть Странной Морганвилльской Девочкой — люди, как правило, дают ей личное пространство. В отличие от некоторых бедных детей она видела, как припечатываются лицом в шкафчики. Запугивание может быть проблемой в других местах, но здесь это образ жизни. Ты либо хищник, либо тебя съедают. Дети, которые получали косметические процедуры о шкафчик, не были на вершине пищевой цепи, и они изо всех сил стараются довольствоваться быть невидимыми.

Ева не считает себя хищником, но всегда убеждается, что ее заметили. Трудно игнорировать ее макияж с рисовой пудрой, черный карандаш для глаз, торчащие черные волосы и наряды, достойные Hot Topic. Сегодняшнюю комбинацию составляли тяжелые армейские ботинки, колготки со скелетом, красная сетчатая пушистая юбка и плотный черный топ. Потертая кожаная куртка, конечно. Есть свои преимущества быть единственным готом в Морганвилле.

В середине коридора Шейн Коллинз заметил ее и помахал. Он возвышался над большей частью толпы, поэтому ему всегда было легко увидеть ее; учитывая, что он был выше шести футов (180 см.), тренер баскетбольной команды всегда приставал, чтобы он присоединился к команде, но Шейн не был активистом, скорее наоборот. Это у них с Евой было общим. Когда она подошла ближе, то увидела, что он разговаривал с Майклом Глассом, ее любимой рок-звездой. Майкл был лучшим другом Шейна и, без всякого сомнения, — по крайней мере со стороны Евы — самым горячим парнем Морганвилля.

Шаги Евы замедлились, потому что ее сердце быстро забилось. Один вид Майкла делал это с ней… заставлял ее почувствовать свет внутри, слабое головокружение, небольшой страх. Он был очень… ага. Такой.

Ирония в том, что он был чуть ли не единственным человеком в школе, который, казалось, не замечал ее, несмотря на всю ее тщательную и трудоемкую работу. Не то чтобы Майкл игнорировал ее — он смотрел на нее, улыбался, что-то говорил. Но не правильные улыбки. Не правильные слова. Казалось, он всегда думал о чем-то еще.

Когда она подошла ближе, глубокие голубые глаза Майкла устремились к ней, и вот снова она интересуется, что на самом деле происходит в его голове под этой копной светлых волос. Он был хорош, не показывая это, и хотя он улыбнулся ей, это не была Эй-красавица-не-могу-дождаться-когда-узнаю-тебя-получше улыбка. Это была просто улыбка человеку.

Она улыбнулась в ответ. Что, вероятно, выглядело неловко.

Шейн не был счастлив. Она могла сказать по напряженным линиям его лица, что он был чем-то расстроен. Вполне обычный день. Ее утренний гороскоп гласил: "Направьте сегодняшнюю потрясающую личную энергию в положительном направлении — пригласите горячую красотку, которой вы любуетесь издалека, или произведите впечатление на босса своей инициативой". Она представила себе гороскоп Шейна: "Сегодня вы будете забавным и удивительным, но и сердитым из-за пустяка". Потому что это его ежедневный гороскоп.

— Ты это видела? — спросил он и помахал розовой бумагой перед ее лицом. Она схватила ее и посмотрела. Да, сверху картонное сердце.

— Все такую получили, — сказала она и всучила ему обратно. — С добрым утром, Королева Драмы. Что ты имеешь против Дня святого Валентина? О, за исключением полного отсутствия девушки.

— Ты завалила английский, Клуб Мертвецов? — он уставился на нее, словно у нее выросли клыки или еще что. Она была на сто процентов уверена, что ничего такого не произошло.

— Что? Нет! Конечно, нет. Это своего рода мой родной язык. Будет очень неловко потерпеть неудачу.

— Тогда срочные новости, Вампирша, твое понимание прочитанного отстой. Это не Св. Валентина флаер.

Она выхватила его обратно и осмотрела, на этот раз внимательно. Розовая бумага — галочка; красное сердце — галочка… с каплей крови, капающей с нижней части этого сердца.

Приведенный ниже текст гласил ПОКАЖИ НАМ ЛЮБОВЬ… СДАЙ КРОВЬ!

— Серьезно? — спросила она, а затем более высоким тоном: — Серьезно? День донора? В Морганвилле?

— Продолжай читать, — сказал Майкл. Его взгляд был твердым, и она в одиннадцати миллионный раз пожелала, чтобы в нем было… что-то еще. Боже, он такой симпатичный, она чуть не забыла про бумагу в руке. Чуть. Ей удалось переключить внимание.

Приедет передвижная установка для сбора крови. Это зловещее черное чудовище приедет сюда, в старшую школу Морганвилля, для сдачи крови, организованно…

— Серьезно? — снова вырвалось у нее, и она засмеялась. Потому что если чем СШМ Духовные Лидеры — они же черлидерши — и были известны, то демонстрациями Моники Мррелл, дочки мэра, и бесполезными во всем остальном. В шестнадцать, того же возраста с Евой и Шейном, Моника была уже паршивкой мирового класса, созревающей в полнейшую суку. — Какого хрена наши черлидеры руководят сдачей крови? Моника пытается снова купаться в крови невинных?

— Она стоит прямо позади тебя, кстати, — сказал Майкл. Да. Конечно, она там стоит. Ева повернулась, чтобы увидеть, как Морганвилльская Наиболее Успешная В Хождении По Головам Других смотрит на нее с расстояния в два фута. Ее подружки за плечами, как крылья летучей мыши. Все красивые, все ухоженные, но, конечно, Моника была самой ухоженной и красивой. Также благодаря безумно высоким туфлям-лодочкам она была самой высокой. Туфли казались неудобными.

Хотя Ева все равно была выше на дюйм. Один-ноль.

— Кто позволил иметь тебе собственное мнение, эмо-фрик? — спросила Моника и окинула Еву обжигающим взглядом с головы до пят. — Кто-то должен позвонить в 911 полиции моды, потому что это уголовное преступление.

— Я очень надеюсь, что ты позвонишь, потому что я уверена на сто процентов, это свободная зона от проститутских туфель. И еще, тебе действительно нужно прекратить принимать советы по стилю от людей из порно. — Сказала Ева со всем возможным теплым беспокойством, что сделало Монику только еще злее. Если бы они были одни в раздевалке, или даже перед кучей девушек, Моника ударила бы ее, и все было бы в прошлом, но за спиной Евы маячил Шейн, и Майкл, хотя у него не такой вспыльчивый характер, был определенно напряжен.

Моника подлая. А не тупая. Она посмотрела на Еву взглядом, говорившим "позже, неудачница", и перебросила ее блестящие волосы.

— К вашему сведению, кровь для Главной больницы Морганвилля. Не для банка крови.

— Это где-нибудь закреплено в письменном виде? Я имею в виду, где-то, что не включает в себя контракт с твоим темным властелином, Сатана, — сказал Шейн. — Потому что ты, делающая что-то по доброте душевной, звучит как… Подождите, какое слово подобрать? Ах, да. Дурь несусветная.

Моника сложила губы, словно хочет его поцеловать, на что он издал звук, словно его сейчас вырвет. Ева думала, что она, возможно, единственная, кто увидел вспышку боли, промелькнувшую в выражении лица Моники. Боже, подумала она ошеломленно. Скажите мне, что Королева Сучек не втюрилась в Шейна Коллинза! Это было бы… неправильно. А также опасно, потому что, насколько Ева могла сказать, Шейн не рассматривал даже ненавижу-тебя поцелуи с Моникой, тем более что-то еще, а Моника не принимает отказы.

— Не забудьте записаться в кафетерии, — сказала Моника им всем, но ее внимание было полностью сосредоточено на Шейне. — Я хочу увидеть, как вас всех пристегнут, и вы смиритесь.

Теперь Ева тоже почувствовала тошноту, учитывая то, как Моника, казалось, перекатывала это на языке. Было долгожданным облегчением услышать, как Майкл сказал:

— У тебя нет пятиклашек, которых надо запугать, Моника? Потому что уже надоело.

— Осторожнее, Гласс, — сказала подружка Моники, Джина, и указала на него пальцем с хорошим маникюром. — Ты не можешь с ней так разговаривать.

— Да? Подожди, пока не увидишь, как я говорю с тобой, — парировал Майкл и ударил по дверце шкафчика. Забавно. Шейн быстро заводился… взрывной, но быстро отходил. Майкл распаляется медленно, но злится долго, и все знали, когда у него такой тон, то время сматывать удочки. — Убирайтесь. Живо.