– Он не под арестом.

– Значит, не зачитывали. Не зачитывали ведь?

– Не зачитывали. Потому что он не арестован.

– Арестован или нет, но мы оба понимаем, что он был подвергнут допросу.

– Нет, не был. – Детектив Роадес сложил на груди свои огромные руки, но Пол смотрел ему прямо в глаза совершенно бесстрашно.

– Вы не зачитывали ему права потому, что не хотели его спугнуть. Вы знали, что он под подозрением, когда забирали его из больницы, и тем не менее не удосужились сообщить ему об этом факте. Он уважаемый врач и пытается поступать правильно. А вы его обманывали.

– Мы не зачитывали ему его права потому, что это не требовалось по закону.

– А вот суд с вами не согласится. Если вы выступите против моего клиента, я попрошу приобщить к делу видеозапись. – Пол махнул в сторону черного окна. – А еще вы взяли его на работе, чтобы усилить эффект запугивания. И вас даже не остановила угроза душевному здоровью пациентов его отделения, а ведь они все весьма ранимые и легковозбудимые люди, если не агенты ЦРУ. Это не что иное, как запугивание и жестокое обращение. Как вы вообще спите по ночам?

– Мне не нравится ваше поведение, – нахмурился детектив Роадес.

– Вы прямо как моя жена. – Пол повернулся к Эрику. – Мой клиент будет счастлив оставить вам свою грязную рубашку и мамины джинсы. Мне стыдно за то, как он был одет, а я ведь все равно что сутенер.

Детектив Роадес набычился.

– Знаете, вот все вы, адвокаты из Филли, такие. Хитрожопые.

– А все копы из участков такие, как вы. Нуждаются в освежителе дыхания. – Пол повел детективов к двери: – Давайте оставим нашего малыша в раздевалке одного, хорошо? Он уже достаточно взрослый для того, чтобы самостоятельно справиться с застежками.

– Я пришлю патрульного, чтобы он проследил за процедурой, – ответил Роадес, выходя из комнаты.

Комната опустела.

Эрик взглянул на часы: было уже почти шесть пятнадцать, а в семь к нему должен был прийти первый частный пациент.

Ему надо было торопиться.

Эрик покинул здание полицейского участка вместе с Полом. Они начали продираться сквозь толпу репортеров, запрудившую все пространство перед входом. Их стало еще больше, они держали перед собой телефоны, микрофоны и видеокамеры. Фотографы поднимали над головами портативные прожекторы и то и дело включали вспышки, которые были похожи на маленькие взрывы бомб. Репортеры обступили вышедших и, следуя за ними по пятам, забросали их вопросами:

– Мистер Фортунато, кто ваш клиент? Сэр, кто вы? Как ваше имя? Почему вы переоделись? Это имеет отношение к убийству Бевильакуа? Что вы делали там так долго? Пожалуйста, дайте свой комментарий!

Эрик шел, низко опустив голову и пряча лицо. Журналистам было известно, что Пол – адвокат по уголовным делам, и теперь они догадывались, что Эрик подозреваемый – в отличие от того момента, когда он входил в здание участка: тогда он мог быть просто свидетелем или человеком, владеющим какой-то информацией. А теперь репортеры почуяли кровь – и преследовали его до самой парковки.

– Пол, этот человек заинтересованное лицо или подозреваемый? Они конфисковали его одежду? Почему его не арестовали? Есть ли какая-нибудь информация по делу Бевильакуа? У полиции есть какие-то версии? Пожалуйста, остановитесь, поговорите с нами! Скажите нам, кто этот человек. Лучше сделайте заявление первыми – это ваш шанс! Сэр, сэр, как ваше имя? Лучше сделайте заявление первым, не дожидаясь, пока это сделает полиция!

Эрик и Пол с трудом смогли пробраться к черному джипу марки «Мерседес», который был припаркован около переполненной стоянки в неположенном месте. Пол пискнул брелком сигнализации, и они запрыгнули на передние сиденья машины. Пол включил зажигание, а репортеры облепили джип.

– Это просто кошмар! – Эрик, шокированный, отшатнулся от окна. Повсюду загорались и тухли вспышки, ослепительно горели прожектора, направленные прямо на машину. Эрик инстинктивно сжался в комок.

– Не прячьте свое лицо. Поднимите голову повыше и смотрите прямо перед собой. На них не смотрите. – Пол тронулся с места и сдал назад, нажимая на гудок.

– Осторожно, не задавите кого-нибудь!

– Почему это? Вообще-то это моя любимая часть!

– Я давал клятву. Не навреди.

Эрик смотрел перед собой, изо всех сил стараясь не вступать в зрительный контакт ни с кем из репортеров. Он видел раньше подобные сцены в кино, но и представить себе не мог, насколько все это ужасно и хаотично в жизни.

– Я тоже давал клятву. Но я скрестил пальцы.

Пол повернул руль и посигналил, разгоняя репортеров.

– Знаете, ведь копы могли выйти и взять эту толпу под свой контроль, но они не хотят.

– А почему?

– Потому что они хотят на вас надавить. Они хотят, чтобы вы засветились в одиннадцатичасовых новостях. Как я уже говорил, у них все козыри на руках, а вы только-только начинаете смотреть свои карты.

Пол подал машину вперед и нажал на газ, продвигаясь к выезду.

– Но они ведь не поедут за нами, правда? – Боковым зрением Эрик видел, что репортеры рысью понеслись к своим машинам и новостным фургончикам, припаркованным вдоль Айвен-роуд.

– Не волнуйтесь, я оторвусь от них. Вы сидите в машине с восемью цилиндрами, не облагаемыми налогом, – идеальный автомобиль для бегства.

Пол резко повернул налево, проскочил мимо живой изгороди перед симпатичными домиками на боковой улочке, а потом так же резко повернул направо и поехал по очаровательному району за Ланкастер-авеню.

– У меня сегодня вечером назначены сеансы с пациентами. – Эрик взглянул на часы на передней панели машины, они показывали 18:32. – Первый сеанс в семь, у меня дома.

– Возьмите свой новый телефон и отмените все сеансы. Сегодня вечером вы не сможете принимать пациентов. Мне нужно будет собрать все факты вашего дела воедино. – Пол посмотрел в зеркало заднего вида и снова свернул направо.

– Но я и вам не смогу предоставить конфиденциальную информацию. – Эрик вытянул из кармана новый мобильник, страшно расстроенный тем, что ему предстояло сделать: он никогда раньше не отменял сеансы, ведь он нужен своим пациентам.

– Мне нужно знать все, что вы сможете мне поведать. Про мальчика, про девочку, про замороженный йогурт. – Пол втиснул «Мерседес» в плотный поток машин, едущих на запад.

– Мой дом в противоположном направлении. – Эрик взглянул на новый телефон, тоскуя о старом, в котором была вся его жизнь плюс милая фотография Ханны на обоях. Вчера он так и не смог пожелать ей спокойной ночи и не был уверен, что сможет это сделать сегодня.

– Я специально увожу их в другую сторону, на всякий случай. Хотя на самом деле, я думаю, мы уже оторвались. – Пол снова проверил зеркало заднего вида и ухмыльнулся: – Смотрите-ка, быть адвокатом – это весело!

– Отлично, так держать! – сказал Эрик с благодарностью.

Вдруг в машине зазвонил телефон, на дисплее GPS-навигатора высветилось «Звонит Лори…»

– Моя старшая сестра! – Пол стукнул по кнопке на руле, принимая звонок. – Привет, дорогая! Миссия выполнена! Орел в гнезде! А теперь можешь сказать мне, как сильно ты меня любишь.

– Я люблю тебя, Пол. – Голос Лори, искаженный динамиками и усилителями, звучал механически. – Ты умница, ты вовсе не тупой, как все говорят.

– Я разбираюсь в этих вещах! Я умный! А не как все говорят. Я не тупица! Я умный и требую уважения!

– Ты разбил мое сердце, Фредо. Ты разбил мое сердце.

Эрик не понимал, о чем они говорят.

– Что это вы такое несете, ребята?

Лори хихикнула в динамиках:

– Это же «Крестный отец», высшая ступень культурного развития моего братца.

Пол кивнул.

– Я Фредо, она Майкл. Она стала Майклом, потому что она старше.

– Потому что я умнее.

– Потише, сестренка. – Пол осклабился. – Как-никак я везу домой твоего дружка. Перегнешь палку – и я засуну его обратно в гадюшник.

– Пол, он не мой дружок, он мой коллега.