Гнычиха не на шутку испугалась. «И вправду неистовый. Совсем обезумел», — подумала она про себя, а в слух пролепетала.

— Успокойся, милок. Придумаю, как нам помочь. Вон, дочка ее у нас. Я уверена, она что-то знает. Пойдем к ней поговорим.

Когда они подошли к девушке, та была без чувств. Горе, ненависть, бессилие переполняли душу молодой ведуньи.

— Снимите ее со столба и вытащите кляп, — приказал Золторакс, — и приведите в чувства.

Колдун внимательно осматривал бесчувственную девицу. «Какие брови, какая кожа!»

— Красивая, — невольно подумал он. — Не то что наши. Мне бы ее четвертой женой. Жаль придется убить. Не довезем до хозяина. — В слух скомандовал Гнычихе. — Живо принеси настоя своего. На молодой ведунье попробуем.

— Бегу, милый, бегу, — припустила Гнычиха в землянку за настойкой.

Долговязый разбойник окатил девушку водой из ведра. Ана вздрогнула и открыла глаза. Понимание происходящего приходило постепенно. С ним поднималась ярость и ненависть. Глаза ведуньи сузились, зрачки расширились.

— Очухалась, дуреха, — осклабился бандит, и тут же лицо его исказилось от боли. Ана мгновенно вскочила и с размаху ударила ногой ему между бедер. Это только рассмешило Золторакса и четырех его помощников.

— А ты, злая, — хохотал он. Черный колдун хорошо говорил по ванатски, почти без акцента. Это было неудивительно для полукровки. Его мать была рабыней, плененной знахаркой из родованов Субарту, южных родственников ванатов. Она научила его языку, все еще похожему на язык северных братьев. Возможно, по этой причине Нафанчар выбрал именно его для этого задания (кстати он убил свою мать во время инициации в черные колдуны). — Прям искры летят вокруг! — Выродки расхохотались еще сильнее.

Ана не говоря ни слова (они застряли у нее в груди от клокотавшей ненависти), сделала два круговых движения руками перед собой, сгущая энергию между ладонями, и резко направила ее на колдуна. Удар удался такой силы, что если бы не ближайшая сосна, в которую впечатало Золторакса, его бы отшвырнуло шагов на десять. Спас его волшебный кафтан. Осталось только большое выжженное пятно на груди. От удара такой силы колдун сполз по дереву уже без сознания. Затем настала очередь бандитов. Вся сила и ярость ушла на первый удар, поэтому с остальными пришлось труднее. Гнычиха отобрала самых сильных отморозков. Не струхнув, они бросились к Ане. Первого она отшвырнула резким ударом в лоб, а второго подсекла ногой уже в метре от себя. Два оставшихся оказались чуть проворнее. Один схватил ее сзади за руки, а второй с силой ударил ее под дых. Ведунья сбила дыхание и с трудом хватала ртом воздух. Быстро выправив диафрагму, она резко ушла вниз, освобождаясь из цепких лап бородача, и снова воспользовалась своим излюбленным приемом. Тот, поскуливая, скорчился на траве, держась за свое причинное место. Второй с размаху рубанул кулаком по лицу Аны. Та вовремя среагировала, увернувшись от удара, и тут же ответила «Вороньим клювом» ему между глаз. Тот рухнул на колени, мотая головой как заведенный. В это время оклемался первый разбойник, и дико рыча, мчался на девушку. Уже изрядно уставшая и измотанная, она остановила его «Молотом кузнеца» по лбу. У того аж ноги подвернулись.

— Так вам выродкам и на…, - не успела договорить ведунья и сама рухнула в траву.

— Молодая еще, не опытная, — бабка Гнычиха снова сгорбилась, опершись на свою тяжелую клюку. — Клюка моя, тоже чай не коряга какая болотная. — уже шепотом добавила она.

— Спеленай ее побыстрее, пока в себя не пришла. И рот ей заткни, а то еще какой гадости нам натворит, — приказала она одному из очухавшихся бородачей.

— Ага, — только и смог тот ответить, шатаясь, направился к девушке.

Старуха подковыляла к Золтораксу. Тот по-прежнему еще не пришел в себя.

— Что, Злыдень, обтрухался. Что бы делал без старой карги? — злорадствовала бабка, и пнула его в бок. — А это тебе за то, что напугал меня, старую. Не люблю я такого обхождения. — Гнычиха достала из-за пазухи ярко-красный лоскуток, плюнула на него три раза и смазала сосновой смолой. Затем поднесла к носу колдуна. Тот махнул головой, чихнул и открыл глаза.

— Опять твоя поганая старая рожа, — недовольно прокряхтел Золторакс.

— Если бы не моя, как ты говоришь, поганая старая рожа, терзали бы тебя сейчас черные карлики из Мертвого царства. — Жарили твои мягкие места на сковородах, — хохотнула бабка. — Если бы не я, все давно мертвяками тут лежали. Расправилась с вами девка, как курятами. Тьфу на вас.

— Так это ты ее того, шибанула? — удивился колдун.

— А то кто же? Вы, что ли неумехи?

— Ты ее, часом, не пришибла? — Золторакс с трудом поднялся с земли и осторожно растирая грудь подошел к уже связанной девушке.

— Нее, в самый раз. Я свое дело знаю, — успокоила Гнычиха.

— Я же заблокировал ее магию, — недоумевал колдун.

— Сильна она очень оказалась, я такой силы еще не видала. А как она кулачной сваргой владеет, залюбуешься.

— Что еще за кулачная сварга? Пошто не сказала мне?

— Бесконтактный бой. Никак не думала я, что молодая девка боевой ратью овладела. Её только витязи посвященные знают. Бьют врага на расстоянии. «Рать ветра» называется по ихнему. Со стороны кажется словно ветер врагов косит, а это сила концентрированная на расстоянии бьет. Знаю, мужчины-ведуны это мастерство осваивают. Но чтобы девка… Не слыхала.

— Ладно, мы теперь эту «Рать ветра» быстро выбьем. Но интересный экземпляр. Хозяин был бы доволен, доставь я ее.

— О главном думай. Об артефакте. — Гнычиха ткнула его палкой в бок. Она могла теперь это позволить себе. Победитель. — А ее вряд ли доставишь. Пытать придется. Так ничего не скажет.

— Да. Рот то ей можно освободить, как думаешь?

— Думаю, можно. Иначе как допрос ей учиним. — Гнычиха наклонилась над связанной. — Что пришла в себя, голубушка? Ишь ворочается как, кричит что-то. Освободи ей рот, — сказала она одному из бородачей, тому что поближе. Тот так опасливо, вытащил кляп.

— Силы лесные, силы родные, помогите! — сразу же закричала ведунья, как только освободилась от кляпа. — Призываю вас силою Волоса, хозяина лесов и…

— Заткни ей рот скорее! — накинулась Гнычиха на ничего не понимающего разбойника и сама, выхватив у того из руки тряпку, запихнула Ане ее обратно в рот. — Надеюсь не успела!

— О чем ты старуха? Что произошло? — встревожился Золторакс, поглядывая на извивающуюся девушку.

— Ванаты лесное племя, а ведунья обратилась к лесным духам и зверям. Закон лесного братства призывает вступиться за нее. Волос тому порука.

— И что?

— Надеюсь не услышали они ее, не успела их призвать, а иначе ноги придется уносить. — Бабка на всякий случай собрала свои травы, горшочки в узелок. — Для надежности сменить бы нам место. На всякий случай.

— Заберем рукопись, сразу и уйдем. Дел осталось — язык девке развязать. — Золторакс осмотрелся по сторонам, приказал бородачу.

— Пришел в себя? Привяжи девку к столбу. Я с ней снова поговорю. — Долговязый одной рукой ухватил девушку за платье и, приставив к столбу, осклабился.

— Позволил бы хозяин, я бы с ней по-другому поговорил. — И с размаху ударил ее по лицу. — Это тебе за мою обиду.

Золторакс подошел к Ане и взял ее за подбородок.

— Шутки закончились. Скажи где Родовит и я тебя отпущу. Иначе, умрешь в муках. Твоя мать легко отделалась. Рассчитывал она покрепче будет. Если согласна, кивни. — Ответом был столь ненавидящий взгляд, что даже колдун поежился. — Жаль такую красоту уродовать, но придется. — Затем скомандовал разбойникам. — Тащите ветки к столбу. Подпалим ее немного.

Выродки сразу радостно зашевелились. Очень им хотелось отомстить ведунье. Быстро натаскали веток, достали кресало, только никак ветки запалить не могут, словно что-то им мешало.

— Ну что вы тяните, дурни! — разозлился колдун, с помощью магии накалил воздух и сам разжег костер. — Вот так лучше. А ты, милая, соображай быстрее. Не скажешь, весь дом твой перероем, но найдем. — Ана гордо отвернула голову. Огонь медленно разгорался. Не услышал Волос призыва ведуньи.