— Дальше… Как начало наших коптить ты и помчался на Гистаса, сотворил «Сферу изоляции». Единственно правильное решение, надо сказать, принял. Я тоже о нем подумал в тот момент, но сил совсем не осталось. Пытался помочь раненному Сланту, сыну Вермины. Ты же знаешь Вермину, ту с которой я десять весен назад славненько так…
— И что было дальше? — Ксант нетерпеливо дернул за рукав Антина. Только он умел совершенно неожиданно сбиться с темы и уйти в свои сладкие воспоминания былых геройских подвигов. Не всем это нравилось и грубые одергивания близких часто обижали старого ведуна. Но не сейчас.
— Вот я и говорю. Собрал твой посох весь заряд, принял, так сказать, на себя удар. Вот и вдарило тебя молнией. Добре замечу долбануло. Если бы я, не собрав последние силенки, не изолировал тебя своей волшбой от разряда, то даже похоронить тебя бы не смогли. Развеяло бы твой пепел прямо тут же, по полю. А так, только кисти рук почернели. Откровенно говоря, уже не рассчитывал я, что ты оклемаешься. Сил то у меня осталось «кот наплакал», думал не спас. Увез тебя к одной своей старой знакомой, неподалеку от Варкской долины. Латипа зовут. Знатная целительница. Раз, два и обчелся таких осталось. Не то что раньше. Раньше сила ведуна такой была, что…
— Погоди, Антин, погоди, — вновь прервал Ксант, разошедшегося дядю. — Что с войском нашим, что с машту и хафиру, где они?
— Да ничего. Машту отступили. Наши вернулись в Урук. Их увел Эрисп. А с тобой я к Латипе помчался, благо ее логово недалеко. Все родованы о тебе беспокоились. Я чтобы их не расстраивать закинул тебя на своего коня и увез. Думал, если не выживешь, пусть войско пока ничего не знает.
— А войско мергулов где? — обеспокоился Ксант. — Что собираются предпринять?
— Не знаю. Поддали им хорошо. Не сразу очухаются. Дозор за ними отправил присматривать. Пока данных нет. Три дня мы с Латипой, посменно, возле тебя дежурили. Она сейчас в соседней комнате отсыпается.
— Спасибо, что спас меня, дядю. — Главный ведун с благодарностью обнял Антина.
— Я то что. Латипе спасибо скажи. Чем только она тебя с того света не вытаскивала. Какими только снадобьями и зельями не отпаивала, не обмазывала, какие только заговоры не шептала. Не без моей помощи, конечно.
— Спасибо вам. Но разлеживаться некогда, враг рядом. Он по прежнему силен и наверняка извлечет урок из допущенных ошибок. Одно радует, что трех мергулов они недосчитались после битвы. Да и тыщ двадцать погибло врагов. Наших много не вернулось?
— Две тыщи, без четырех бойцов. Раненых немало.
— Раненых вылечим. Главное, организовать оборону.
— Погоди, погоди. Только что с той стороны двери постучался, в наш мир еще толком не вошел, а уже помчался куда-то. Надо дня три полежать, полечиться, и если все будет хорошо, то вернемся в Урук. Только свое имя вспомнил, а уже на коня запрыгнуть собрался, — заворчал недовольный ведун.
Ксант попытался спрыгнуть с камня, но голова у него закружилась, ноги подкосились и он чуть не упал, ухватившись правой рукой за край валуна.
— Да, ты прав. Не готов еще к путешествию. Но к завтрашнему утру ставь меня на ноги, как хочешь. Нету у нас времени болеть.
— Ладно, ладно. Будь по твоему. Сейчас Латипу разбужу, поколдуем над тобой.
— Знакомую твою надо будет забрать с собой. Опасно здесь одной оставаться. Мергулы найдут, не пощадят.
— Я ей сколько говорил, не слушает. Не хочет свою нору покидать, жалеет. Говорит, сколько тут добра наготовила — мази всякие, травы, снадобья. Кому это оставит?
— Все заберем, в городе пригодятся. Осада будет долгой, ей работа найдется. Хотя, не уверен, что в крепости ей будет спокойней, чем здесь, в камышовых зарослях. Тут ее может быть и не найдут.
— Найдут. Мергулы ведовскую силу чувствуют. Рабство или смерть ее ждут.
Ксант неторопливо оделся, достал свою котомку.
— А где Главный Магический Узел?
— В надежном месте. Я его возле тебя нашел, на поле. В пчелиное дупло для надежности припрятал. Мало ли что. Слишком ценный предмет.
— Голова сильно кружится, мысли путаются.
— Еще бы. Я же тебя из Междумирья вытаскивал.
— Ух ты! И как тебе это удалось? Расскажи подробно.
— Чуть не остался там с тобой. Кто-то помог нам сильно. Я когда понял, что уходишь ты из нашего мира, решил рискнуть. Пошел за тобой. Опоздал бы на мгновение и потерял бы тебя. Увидел только твой шлейф. Вернее почувствовал, что это твой «хвост» мелькнул. Думать было некогда, бросился за ним. Гадай потом куда ты отправился перед Ирием Светлым. Тебя забрало в Междумирье повышенной мерности. Засосало тебя в нарождающуюся звезду. Я за тобой, как в омут с головой.
— Ты уже бывал в Междумирье?
— Один раз. Много лет назад. За женой моей, теткой твоей значит, погнался. Её тогда скворчи извели, сознание вытянули, а тело не тронули. Вот я тогда с дуру, по неопытности, бросился за ней. То, правда, было междумирье пониженной мерности, сварлива больно была. Слаб и неопытен был я тогда. И ее не спас, и самого чуть в «черную дыру» навеки вечные не затянуло. Чудом спасся. Правду говорят: «дуракам везет». Меня когда уже стало затягивать, «лихие» напали. Они опасности не увидели, решили по легкому моей душой поживиться. Так получилось, что меня они вытолкнули из поля, а самих засосало. Один остался, но я с ним кое-как справился. Вот так, по дурацки, чуть не погиб.
— Ёть, дядя Антин. А сейчас — то зачем за мной бросился. Знал же, что можешь не вернуться.
— Знал то, знал. Выбора не было. Опыта, знаний, силы у меня сейчас поболе. Вдруг выдюжу, повезет нам. Так и получилось. Ты пойми, я тогда, и сейчас, все одно бы за вами пошел. Нельзя было по — другому. Все равно жить бы не смог, зная, что не все попробовал для вашего спасения.
— Как же тебе удалось меня спасти и самому спастись?
— Сам еще до конца не понял. Латипа сказала, что после того, как я отвар лопустника выпил немного времени прошло. И лежал, словно младенец спал. Я только помню, что в Междумирье за тобой бросился, успел ухватить, а потом такое началось. Завертелось, закружилось, я отрубился. Очнулся в хижине, ничего не помню. Маленько оклемался и к тебе. А ты дышишь, сердце бьется, только без сознания. Два дня вот так и пролежал, пока сегодня не очнулся.
— Интересно, как мы спаслись, или вернее кто нас спас?
— Я в последнее мгновение перед отключкой увидел оранжевый поток света, мчащийся на нас, словно кто-то спешил на помощь. Так мне показалось. Успел «коконом» нас спеленать. Только смяло его тут же, будто камышовую тростинку переломило.
Ксант осторожно сделал несколько шагов и оперся о стену. Везде висели пучки трав, различных кореньев, кошелки грибов и ягод. Всевозможные кадушки, бочки и бочоночки стояли на земляном полу. Из всех углов распространялись всевозможные ароматы. Ксант внимательно все осмотрел и неожиданно спросил:
— Как Латипа валун этот сюда приволокла? Здесь его быть не должно.
— Не должно, но есть. Сколько ее бабки-прабабки помнили, он тут был. Целебный камень говорят, потому еще ее прабабка избу на нем и поставила. Ее род охранять его стал. Охранители, так сказать. Она сказывала, что еще ее прапрабабка девчонкой нашла его в зарослях, и в ней открылся целительский дар. С тех пор, все женщины в ее роду — целительницы. А мужчин они только для зачина находят. Рожают одних девочек. Латипа сейчас в самом расцвете лет.
Ксант хитро посмотрел на дядю и ухмыльнулся.
— М-м-м, понятно. То-то я смотрю, ты тут все знаешь и знахарку видно, не только за снадобьями посещаешь.
Антин смутился, покраснел, как юный селянин. Ксант таким его ни разу не видел.
— Ты понимаешь, в чем дело, — засмущался ведун, — пора ей уже преемницу родить. А я как бы подхожу. Не думай, что я уже совсем старик.
— Я так не думаю. У того, кто видел тебя в деле, язык не повернется такое сказать. Знаю, ты уже столько лет один.
— Долго не мог забыть свою Малку… А тут…Понравилась мне девка, в общем.
