— Ты права, Энин. Откуда в столь юной девушке столько мудрости и ума. — Дорин в знак благодарности погладила руку Энин, а затем с грустью добавила. — Ведь когда то Урук был священным городом наших предков.

— То было давно, — Энин подняла глаза к солнцу, поднявшемуся довольно высоко и палившему так нещадно, что пот катился градом по натруженным женским спинам. — Я пойду, Дорин, а то мать меня потеряла. Чтобы выжить приходится все больше и больше работать. Думаю, нам не вернуть уже тех веселых и беззаботных времен, что были еще на моей памяти. На все воля богов.

— Да пребудет с нами Анорис! — Дорин чуть наклонилась, развернув ладони перед собой кверху.

— Да пребудет с нами Свет! — Энин повторила движения своей тетки и закинув глиняный кувшин с водой на плечо пошла по направлению к своей хижине. Разговор с Дорин невольно заставил ее вспомнить ее недавнюю беседу со старейшиной Шу-нуном. Сегодня он позвал ее в свой дом для разговора, освободив даже от работ на поле. Это очень удивило Энин. До этого старейшина почти не замечал девушку.

Шу-нун, старый уже человек, с седыми до плеч волосами и черными, как уголек, проникновенными глазами, сам встретил ее у дверей. Отпустив своего молоденького, четырнадцатилетнего помощника (выполняющего все его поручения) погулять, старейшина жестом пригласил Энин присесть на циновку.

— Здравствуй, Энин, — ласковым голосом произнес старец.

— Здравствуйте уважаемый Шу-нун, — Энин с настороженностью посмотрела на старейшину. Ее удивило столь явное расположение к ней старика. Она считала, что он ее недолюбливает. И как ей казалось из-за ее способности предвидения. То ли завидовал он ей, то ли боялся, что она подорвет его авторитет в племени. Пророчествовать она начала с восьми лет и почти сразу Шу-нун стал к ней придираться, часто был груб и вообще запретил людям слушать ее. Именно из-за старейшины Энин часто приходилось молчать, скрывать свои видения. А не промолчи она, можно было избежать многих бед. Она понимала, что не все ее пророчества сбываются, но многие подтверждались. Ей не хотелось служить темным силам, к коим относились предсказания. Но почему не допустить того, что Анорис через нее предупреждает об опасности. Она была юной, чистой душой и телом девушкой, верящей в Свет, Добро и Любовь. Никому и никогда она не делала ничего плохого, была честной и доброй. Самое обидное, что и Шу-нун был хорошим человеком. Почему он так недолюбливал ее, остерегался? А сейчас производил впечатление самого радушия и гостеприимства. Начал старик издалека.

— Ты, наверное, удивилась моему приглашению (Энин только кивнула, она не привыкла перебивать старших). Думаешь старый Шу-нун придирается к тебе, недолюбливает (из почтения Энин попыталась отрицательно покачать головой). Не спорь, я знаю. Но это не совсем так. Ты же знаешь, что я несу ответственность за наше племя, а это ох, какая большая забота. Особенно в это тяжелое время, когда мы одни остались на родной земле, окруженные врагами. Животных вокруг почти не осталось, пищу становится добывать все труднее и труднее. Даже последний водный источник пересыхает. А тут ты, со своими предсказаниями. Сама знаешь, не одобряем мы этого…

— Я не хотела… — попыталась оправдаться Энин и даже хотела встать, но старик поднял свою сухую, но крепкую еще руку и остановил ее:

— Знаю, знаю. Не со зла ты это. Ты девушка добрая, хорошая. Не ведал я тогда, как относиться к твоим предсказаниям. Ты знаешь, откуда берут свои видения большинство предсказателей (Энин понимающе кивнула). Но я знаю тебя, знаю твою семью, твой род. Все очень хорошие, порядочные люди, ни разу не запятнавшие себя позорным поступком. Твоего отца я даже наметил на свое место, когда отойду к Духам предков. Поэтому решил не признавать твои пророчества, но и не отрицать их полностью. Я не запретил тебе говорить о них. Больше восьми лет я наблюдал за тобой и за твоими пророчествами. Кхе, не думай, что я не замечал тебя. Я часто думал об этом. И ты знаешь, что я решил? — старец вплотную приблизился к девушке и пристально посмотрел в ее бездонные серые глаза. Энин ничуть не смутилась.

— Что же уважаемый Шу-нун?

— Что эти видения посылает тебе Анорис. — Шу-нун оторвал свой пронизывающий взгляд от глаз Энин и встал.

— Вы, правда, так думаете?! — изумление и радость отразились на красивом загорелом лице девушки.

— Да. Далеко не все сбывается, но и не в этом дело. Тебе посылается предупреждение о возможной опасности, к которой лучше приготовиться, чем оплакивать жертвы. Твой дар светлый и потому мой выбор пал на тебя, женщину. В нашем роду остался один очень древний свиток, который когда-то, очень-очень давно, был частью важной книги, принадлежавшей нашим предкам. Большая часть этой книги исчезла, возможно, с нашими соплеменниками ушедшими на север. Нам же досталась эта часть. С тех пор мы бережем ее как священную реликвию. Сильно изменился наш язык с тех пор и я многое уже не могу понять из нее, но главное передал мне предыдущий старейшина, а тому его учитель. Она является фрагментом, предупреждающим нас о страшной опасности, которая грозит не только нам, оставшимся здесь, но всем нашим родованам, ушедшим на север и в другие земли. Я не смог прочитать ее, но кое-что мне поведал мой предшественник, а ему его наставник. Там говорится о темной силе, надвигающейся на нас и готовой поглотить все живое, светлое и доброе на Земле. И по многим деталям описания — время это наступает.

— Свиток говорит, как бороться с этим злом?! — Энин не смогла усидеть и легким движение встала на ноги. Тело ее напряглось в ожидании ответа, взгляд ловил каждое движение старца.

— Этого я не знаю. Рукопись лишь часть Книги, и только соединив все части можно что-то узнать.

Тело Энин резко расслабилось, как расслабляются мышцы после долгого дня тяжелой работы, ощутившие долгожданный отдых.

— Так значит, нам никто не сможет помочь? — Девушка уже слышала о этой книге, но то были сказки, рассказываемые маленькой девочке на ночь. А сказки и быль редко сходятся на перекрестках нашего времени. Поэтому она еще не до конца поверила в слова старейшины.

— В нашей части говорится о какой-то девушке и ее друзьях, способных вступить в борьбу с надвигающейся темнотой. Это почти единственное, что мне удалось разобрать, не считая еще пары непонятных мест.

— А ваш наставник не знал о чем говорится в Книге? — Тот отрицательно покачал головой.

— Не успел. Он рассказал, где спрятан артефакт и святыни рода, но обучение мы не прошли. В силу трагических обстоятельств. Многие тайны и знания рода были навсегда в тот день утеряны. — Шу-нун был совершенно спокоен, лишь где-то в глубине его темных глаз мерцали какие-то отдаленные воспоминания о боли, давно прошедшей и контролируемой, но далеко не забытой.

— Что за девушка? — не стала бередить она былые раны.

Старик поднял голову и усмехнулся.

— Имя ее не указано. Вообще это отрывок, не более того, в котором многое мне уже не понятно. Говоря откровенно, почти все. Не думаю, что та девушка — это ты. Тебя же я позвал, чтобы посоветоваться, узнать, что ты видела в своих посланиях и принять окончательное решение. Возможно, это интересно и важно для нас. — Шу-нун начал расхаживать из угла в угол, все больше удаляясь в глубину своих мыслей.

— Я никому не говорила об этом. Видения были ужасны.

Старейшина непроизвольно помассировал свой лоб и словно на что то решившись, подошел к Энин, взял ее за руку и слегка сжал ладонь:

— Говори.

— Наш поселок, и все в нем живущие, будут уничтожены черными рабами Нафанчара. В моих видениях они ищут какого-то важного человека и что-то еще, я не поняла, слишком смутной была картинка.

В черных глазах Шу-нуна заплясали огненные языки растерянности.

— Ты уверена в этом, девочка моя?

— Да. — сухо ответила Энин.

— Что мы сможем сделать? — невольно развел руками Шу-нун.

— Для начала я должна посмотреть эту рукопись, — немного подумав, ответила ему Энин.