— Ну что, дорогая моя, ты будешь увеличивать грудь? Будешь? Будешь?

Зина проигнорировала его, натянула веревку и последний раз посмотрела на Надю. Та по прежнему смотрела на толпу с отвращением:

— Руби Гниду, — вопила толпа.

— Если ты не отрубишь ей башку, то они закидают ее камнями, — сказал сумасшедшим голосом Носов.

— Руби Гниду, — не унималась толпа.

Зина отпустила веревку. Нож сверкнул на солнце и быстро сорвался вниз и срубил голову Нади, которая упала вниз, а туловище еще некоторое время дрыгалось в последней судороге. Зина увидела катящуюся голову дочери и закричала.

…Она проснулась в своей постели и посмотрела на часы. Был час ночи.

Виктор Носов уже достал вторую бутылку виски и благополучно ее допивал. Ему было невероятно интересно, где бегает его жена во втором часу ночи.

Но судьба сама подкинула ему приключение. Позвонил детектив, который выслеживал Соню и Женю:

— Да, я слушаю.

— Мы их нашли, — сказал детектив, — это было трудно, так как все члены семьи вели себя очень осторожно. Но сегодня нам крупно повезло.

— Адрес! Адрес мне давай сейчас же!

Записав его на бумажке Виктор посмотрел на буквы, выключил мобильник и сказал в пустоту:

— А вот теперь посмотрим, кто кого, Анастасия Гордеева.

Виктор одним глотком опустошил остатки виски из бутылки и швырнул ее на пол. Надо собираться и ехать. Чем раньше он нанесет этим голубкам визит, тем проще будет застать их врасплох.

В голове его бурлило сейчас только одно — он покажет Гордеевой что он сильнее, и снова победит. Так же, как он победил тогда. Много лет назад. Ему ничто и никто не помешает повторить свой триумф

Клавдия Геннадьевна была прикручена к деревянным шпалам установленным вертикально. По подиуму, располагавшемуся на метр выше туда сюда ездила тележка с разложенными на ней инструментами. Оттуда же тянулся длинный и толстый шнур, подключавший к электросети огромный и мощный бур, для проведения хирургических операций на черепе.

Руки в перчатках осторожно сбривали с головы Клавдии волосы при помощи электронной машинки. То, что росло до недавнего времени у нее на голове и называлось прической легкими движениями пикировало вниз и либо опускалось на бетонный пол ангара, либо застревало где–нибудь на одежде Клавдии.

Воздух был пропитан сыростью. Сильно пахло эфиром. Руки смочили небольшую ветошь медицинским спиртом, после чего протерли лысую голову Клавдии, сиявшую посреди все этой адской конструкции. Вооружившись шприцем они воткнули ей под кожу иглу и ввели обезболивающее. Кожа головы начала неметь.

Клавдия вспомнила свой разговор с Виктором и то, как он обещал помочь и защитить ее, успокаивал. Вот каналья, — подумала она. Что тогда был таким, что сейчас не изменился. А казалось, что трагедия сможет переменить этого жестокого человека. Увы, он наступал на одни и те же грабли, а его проблемы регулярно возвращались бумерангом, хотя Виктор был уверен, что выбросил и забыл о них навсегда.

Руки вооружились скальпелем и провели поперек лысого черепа надрез около семи сантиметров, потом отмерив немного, продолжили надрез под прямым углом. Кожа разошлась, из под нее в разные стороны брызнула кровь. Боли Клавдия на этот момент еще не чувствовала.

Руки отогнули получившийся карман обнажив крышку черепа. Укрепив отогнутую кожу при помощи двух вилкоподобных инструментов началась расчистка черепа от крови и остатков мышц и кожи.

Потом в руки был взят бур, зажужжало его сверло и началось вскрытие черепной коробки. Именно на этом этапе Клавдию начал посещать дискомфорт. От работающего бура исходил сильный запах гари, от сверла шел дымок. Закончив линию, отстоявшую от разреза на сантиметр бур пошел перпендикулярно. Снова раздалось неприятное жужжание, а во рту Клавдии сложилось ощущение, будто работают бормашиной. Она всегда не любила визиты к стоматологу, они ее раздражали, были нахальными типами. Даже достаточной анестезией причиняли ей нестерпимую боль, с которой она не могла справиться.

И тут Клавдия вспомнила камень — голубой агат, и тот странный красивый цветок с белыми острыми лепестками, окантованным желтым. Это было очень красивое растение. И скорее всего, такое может расти не в каждом доме — ему нужен определенный уход.

Снова зажужжал бур — он пошел делать параллельный разрез черепной коробки, чтобы получился квадрат. Правда, в силу некоторой неопытности, вместо квадрата получился неровный многоугольник. Очень скоро руки держали небольшую часть черепа Клавдии, после чего эта часть была продемонстрирована ей.

— Ты поняла за что это с тобой делают? — раздался голос. Невозможно было определить его половую принадлежность, говоривший использовал электронную обработку и сильное искажение голоса отчего он звучал загробно и очень страшно.

Клавдия смогла выдавить из себя:

— Нет.

Тогда была показана фотография. Глаза Клавдии быстро расширились, в руках началась дрожь:

— Я только выполняла свою работу! Это был приказ! Я выполняла то, что от меня требовали.

— В аду будешь оправдываться, — услышала она в ответ.

Кусок черепа упал ей под ноги, а в голове она начала ощущать легкую боль, от того, что в ее мозг начал поступать холодный воздух.

Руки облачились в более грубые, тяжелые перчатки и вынули из свинцового куба бутыль, с характерным знаком черепа и костей.

— Тебе интересно, чем мы хотим промыть твои мозги? Ты же всю жизнь только и делала, что промывала другим мозги, не так ли?

Клавдия уже ничего не понимала и говорить не стала.

— Будет больно, я разрешаю тебе покричать. Обещаю незабываемые впечатления, прежде чем ты разрешишься. Не могу гарантировать, что все произойдет быстро, но то что красочно — это точно.

Ноги тяжело поднялись наверх, Клавдия слышала, как была открыта бутыль:

— Серная кислота, лучшее средство для промывания мозгов, — раздалось сверху и это было последнее что было сказано Клавдии в тот вечер.

Жидкость, от которой шел дым полилась в сделанное отверстие в голове. Из головы пошел пар и раздалось шипение, как будто пузырьки из бутылки с газировкой пытались найти выход.

Все тело Клавдии прошила дичайшая боль, в глазах начало мелькать, а голову стало жечь и давить вниз, как будто ее засунули в тиски и зажимали все сильнее и сильнее. Резких движений она совершить не могла, а из горла вырвался утробный, почти нечеловеческий крик боли.

Крик разлетался по ангару в разные стороны, ударялся в стекла, отражался от них и продолжал носиться по помещению, вырываться из него.

Промывание мозгов продолжалось, больше двух третей сосуда было залито в мозг Клавдии. В этот момент сжигаемая нечеловеческой болью она испустила дух и ослабла. Это был конец.

Бутыль с кислотой была поставлена рядом с буром, после чего Клавдию отвязали от деревянных балок. Тело шлепнулось на пол, из головы продолжал валить дым, слышалось сильное шипение.

Перевязав руки в один узел тело потащили к выходу из ангара, а свет в нем отключили. Лишь только шуршащий звук, который издавался от волока Клавдии по полу разбивал тишину в ангаре. Вскоре дверь закрылась и воцарилась полная тишина. Можно было услышать, как тело убрали в багажник, потом раздался щелчок и хлопок — багажник закрыли. Завелся мотор и машина сорвалась с места.

В темноте на тележке остался уже выключенный из сети бур, издалека напоминавший огромный водный пистолет, выкрашенный в мрачные цвета, полупустая бутыль серной кислоты, а на полу, прямо под деревянными конструкциями валялся небольшой кусочек черепной коробки одного из самых модных психотерапевтов города Озерска, Клавдии Геннадьевны.

Все точно кончилось хорошо.