— Надя! А вот и мы! — сказал Тимофей здороваясь с ней, — представишь нас своим спутницам?

— А то, если бы ты знал какие у меня спутницы! Это Рита, — Надя вывела подругу вперед, — большая специалистка по юриспруденции, собирается на юридический.

Рита потупила взгляд, ей сразу понравился Тимофей и она боялась это показать.

— А это наша жемчужина — если бы ты знала сколько нам пришлось сегодня ее шлифовать, чтобы она блистала так, как сегодня, — это Сонечка. Насколько я знаю папочка мечтал, чтобы ты поступила в авиационный, но ты настояла на экологическом.

— Да, именно, — Соня улыбнулась Тимофею.

— А это мой брат — Женя, — сказал Тимофей.

Женя отвесил легкий поклон Наде и Рите, задержался на Соне и увидел, что она тоже стоит немного оцепенев.

— Я очень рад с Вами познакомиться, — почтенно произнес Женя.

Внутри у Сони что–то перевернулось и подпрыгнуло. Это некоторое время мешало ей сказать хоть что–то, но она все же выдавила из себя:

— Я тоже…

— Соня, я люблю совпадения.

— Не поняла, — вышла из оцепенения Соня. Подруги и Тимофей с интересом наблюдали за развитием этой беседы.

— Я тоже собираюсь на экологический.

Ровно в семь–тридцать вечера в квартире Андрея раздался звонок домофона. Это прибыла Анастасия, которая намеревалась вывести крестника на ужин в свой дом, который располагался всего в трех кварталах от его дома. Это расстояние можно было покрыть пешком за 15 минут, но Анастасия была твердо уверена в том, что человеку, совершенно не знающему города не стоит гулять по богатому району, пусть и безопасному в одиночку.

Оказавшись в квартире Анастасия сказала:

— Ну что, ты готов к смотринам?

— А я должен был к ним каким–то образом подготовиться? — улыбнулся Андрей.

— Нет, но хорошее впечатление на моих родных все таки произвести стоит. Тем более что тебе предстоит увидеть только старшее поколение. Я не буду тебе пересказывать наши родственные связи, а то запутаешься очень быстро.

— Договорились. По правде говоря я готов к выезду, мы можем не ждать.

— Тогда поехали, — Анастасия подхватила свою сумочку с трюмо и они отправились к выходу.

Вечерний Озерск с Северодвинской выглядел особенно красиво, так как этот район располагался на возвышенности и оттого с улицы открывался живописнейший вид на огни Гостиного двора и окружавших его спальных районов. На севере сияли огни телебашни, тоже установленной на возвышенности. Особо эффектно выглядели купола главного городского собора, в подсветке это чудо современной архитектуры смотрелось бесподобно.

Как только машина вывернула из двора на Северодвинскую Андрей сразу увидел все это и опять что–то внутри дрогнуло. Он снова не мог отпустить это чувство, но поделиться этим с Анастасией боялся. Машина ехала по парковой зоне, через пару кварталов потянулись бетонные заборы под три метра, за которыми высились здания с причудливой архитектурой — от ультрасовременных, до домиков под старину в стиле барокко. Вскоре показался холм, на котором располагался дом Гордеевых. Анастасия свернула с дороги на наклонный ход, который приводил к находившимся на один уровень ниже дороги воротам.

— Ты живешь в бункере? — удивился Андрей.

— Нет, — ответила Анастасия, доставая пульт управления воротами. Ловким движением руки она сигнализировала на открытие ворот. За ними можно было рассмотреть сводчатый тоннель уходивший глубже под холм, — я не хотела портить лужайку и потому сделала стоянку и подъезд к дому под землей.

— А как быть если ты не на машине?

— Есть вход и тропинка до дома, которая приводит к главному порталу особняка. Там даже звоночек и видеокамера есть.

Проехав ворота Анастасия нажала кнопку и они снова закрылись. Потом, проследовав по сводчатому тоннелю они оказались в помещении, высотой под шесть метров, сделанном под стоянку, в него спускалась винтовая лестница, оплетавшая лифт. Места для стоянок автомобилей были залиты асфальтом с разметкой, а вокруг стояночных мест легко определялись дорожки, облицованные мрамором.

— Эта стоянка впечатляет!

— А то, — сказала Анастасия, — ее метростроевцы делали.

— И много это стоило?

— Мне — нет. Я же связист, я им тоже ох как нужна. Но заплатить все равно пришлось. Но не будем о деньгах, я нахожу эту тему очень скучной.

— Договорились.

Анастасия и Андрей вошли в небольшую кабинку лифта. Он привез их в пристройку, которая вела прямо в гостиную. В ней никого не было:

— Готовят еще, наверное. Пойдем я тебе сад покажу.

Андрей последовал за ней.

В этот самый момент в саду, прямо возле бассейна в своей обычной экипировке «человека в футляре» валялся в шезлонге Антон и читал «Биохимию человека».

Появление у бассейна Анастасии с молодым человеком, которому Антон не дал бы больше чем Тимофею его очень заинтересовало. Просто потому, что увидеть тетушку с мужчиной для него было в диковинку. Но особенно его потрясло то, что очень скоро Анастасия подошла вместе с этим типом к шезлонгу и сказала:

— Антон, поприветствуй моего крестника, — это Андрей.

Антон поднял глаза и остолбенел. Андрей смотрел четко на него и этот взгляд его сразил наповал. Антон выбрался из шезлонга и протянул свою руку Андрею, сказав:

— Очень рад знакомству.

В момент рукопожатия Андрея прошил холодный пот, а каменное покрытие под ногами слегка качнулось. Его продолжал преследовать странный набор ощущений. Что это было он не мог понять. И он не замечал того, как странно наблюдала за ними Анастасия. Но она не волновала их обоих. В какой–то момент Антону захотелось, чтобы тетушка срочно утонула в бассейне или просто исчезла. Андрей был первым в жизни человеком, который вызвал у него симпатию с первого обмена приветствиями. Это как наваждение. Но тут сама Анастасия поняла, или у нее видение просто случилось:

— Антон, развлеки гостя, а я пойду узнаю про ужин.

— Хорошо, тетя, развлеку, — машинально ответил Антон, про себя подумав, что тетушка внаглую прочитала его мысли и смылась.

Андрей застыл. Крестная его бросила, причем в таком пикантном состоянии. Антон хитро посмотрел на Андрея и спросил:

— Ты в шахматы играешь?

Андрей кивнул утвердительно.

— Ну тогда я знаю, как мне тебя развлечь.

В общем, все кончилось хорошо.

Мой горячо любимый Сьело!

Вот мы уже и на третьей главе. Сегодня я купил себе новые перчатки, а еще убедился в том, что очень люблю тебя. В очередной раз. Ты знаешь, каждый раз оказываясь на той лестнице я вспоминаю чертову песню и слезы сами собой готовы сорваться из моих глаз. Я знаю, что ты пытаешься убедить себя в том, что ты нормален, и что с тобой все в порядке и только я один виноват в том, что ты совершил, но это неправда. Ты не ребенок, каким тебя пытаются видеть, или заставляют думать так. И когда ты говорил мне на ухо слова любви, когда клялся, что мы никогда с тобой не расстанемся — это говорило твое сердце. А еще я видел твои глаза. Да. Даже в тот холодный день, когда ты ударил меня, угрожал мне и пытался выглядеть такой же мразью как сам знаешь кто. Но я распознал эту защитную реакцию. Мое сердце не обманешь. Пока что тебе не удалось опровергнуть того факта, что ты любишь меня, да и не удастся. Никогда не удастся. Потому что наша любовь сильнее запретов, сильнее угроз и прочей человеческой ерунды. Против этой ерунды я и пишу эти строки, я и рассказываю эту страшную историю. Я не хочу чтобы продолжался этот бесконечный расизм. Вспомни как в середине двадцатого века негров в США отделяли от белых, как будто они не люди. А сейчас этой страной кто правит? То то же. У любой проблемы происходит осознание, и чем дальше человек от животного и ближе к мыслящему — тем больше у него способности к пониманию и осознанию. А отрицание чего–либо — это уже проявление животности, не имеющей оправдания. Подумай над этими словами на досуге, потому что я знаю, что так же как и мне, тебе не спится ночами в одиночестве, потому что некому согреть твой сон пожеланием спокойной ночи. Пока что мы просто обречены на беспокойные ночи. Мы оба, пойми это. Себя и свою сущность не обманешь.