В общем, все кончилось хорошо.

Любимый Сьелито!

Вот теперь ты знаешь как все это было и шаг за шагом прошел тот путь, что в ту страшную ночь пришлось пройти мне. Да, здесь я не позволил себе лгать — я все рассказал так как было. Кошки смотрели на меня и не понимали что делать, и записка, и даже тапочки, халат и футболка. Они все по прежнему со мной. Когда я ложусь спать, я обнимаю халат и представляю себе, что обнимаю тебя. И ненадолго от боли внутри становится совсем чуть–чуть легче. Засыпаю, и смотрю на тебя во сне.

А если просыпаюсь, то у меня вырастают крылья, я выхожу в окно и лечу к твоему окну, прохожу сквозь стену, сажусь у изголовья и охраняю твой сон. Если бы я был уверен в том, что ты счастлив, поверь, я бы тоже был счастлив. Но я знаю, что это не так. Я все это вижу. И не получаю наслаждения.

А вот тебе, как мне кажется, очень нравится издеваться над собой. Что это за странный мазохизм?

Это самое страшное — быть готовым умереть, и потом утром очнуться и понять, что ничего не случилось. Ты не умер. Это очень обидно и больно. Сродни отчаянию. Не знаю — к лучшему ли, что я остался жить после прогулки на тот свет.

И те десять прекрасных фотографий навсегда застыли в моей душе, твои любящие открытые глаза. Даже очкам не скрыть истинного и глубокого чувства, в них заключенного. Ведь глаза никогда не обманут, потому что они не умеют лгать

А вот голос умеет. Потому что соврать когда просто говоришь намного легче. Подобрать слова, написать их — всегда несложно. А вот доказать что то, что говоришь — не вымысел, и ты не пытаешься обмануть себя сам — попробуй сначала научись так делать.

А сердце заставить перестать биться в такт твоему любовному состоянию не получится никогда. Потому что сердце, как и глаза — никогда не лгут.

И ты не исключение.

Я люблю тебя, Солнышко

Твой А.

25.02.2010

Зина вернулась на кухню и глупо улыбнулась Сергею:

— Кто это был? — полюбопытствовала Полина.

— Ты его не знаешь, — сказала Зина, — один бывший поклонник, — она максимально заострила внимание Сергея на слове «бывший», а Полина сразу сообразила о ком идет речь. А на Сергея этот выход произвел обратный эффект:

— Я наверное поеду, — сказал он, — а то ужасно не хочется в пробке стоять.

— Конечно, — подыграла ему Полина, — и потом приезжай еще раз. Я тебе пирожки испеку!

— А можно мне ваше печенье с собой немного похитить?

— Конечно, — сказала Полина и отсыпала бывшему зятю большую часть остававшихся запасов.

Сергей удалился и женщины бы остались одни, если бы не появилась Надя, которая как обычно сделала вид, что ключей у нее нет и позвонила в дверь.

Зина открыла:

— Я не ошиблась, или от тебя только что вышел Никулин? — спросила она и вошла в прихожую бросив сумочку.

Зина проводила дочь взглядом и сказала:

— Его зовут Сергей, и он твой отец.

— И что с того, — удивилась Надя, — а ты ли мне с детства прививала к нему ненависть и постоянно убеждала в том, что он запойный алкоголик? Или у меня были видения? Мама?

Зина промолчала. В ответ Надя отправилась на кухню и поздоровалась с бабушкой:

— Здравствуй бабуля, — сказала она обнимая старуху, — я так скучала. Ты испекла печенье?

— Твой папа его очень любит, — заявила Полина.

— Вот как, — скривилась Надя, — значит он теперь у вас обеих в фаворитах? А мне перестраиваться прикажете или как?

Зина вошла на кухню и села на свое место:

— Дочь, — сказала она, — чего ты сейчас добиваешься?

— Да вот понять хочу, чего ты от меня хочешь услышать по поводу того, что вместо Носовых ты теперь метешь перед бывшим мужем, которого еще полгода назад бы на порог не пустила.

— Надюша, — взмолилась Зина, — ты вообще допускаешь возможность, что я могу пересматривать собственные ошибки или промахи? Я глубоко сожалею, что вела себя по отношению к Сергею вот так. И мне обидно, что ты не можешь осознать и принять этой ошибки.

— У вас как то все совсем легко получается, — сказала Надя, — ты с детства в меня вбивала это как аксиому — что отец твой — алкаш и кусок дерьма, а теперь у тебя произошло переосмысление? Тебе что, длительные сексуальные упражнения с папой Сони все остатки мозга выбили?

Зина вскочила со своего места и залепила дочери пощечину. Волосы рассыпались салютом в разные стороны:

— Стоит сюда прийти, сразу дадут по морде, — сказала Надя, — даже печенье, и то не для меня.

— Ты сама отсюда ушла, — ответила ей Зина, — и потому тебя здесь особо не ждут.

— Что?

Полина наконец вмешалась в дискуссию:

— Боюсь, что сейчас я приму сторону твоей матери. Она права.

— Ну и ничего страшного. Без вас обойдусь! Тем более что сегодня я наконец добилась своего — Антон Гордеев стал моим!

Зина так и застыла на месте, а Полина сказала:

— И что? Он еще не женился на тебе, чтобы так говорить.

— Ничего. Он мой, и мне этого достаточно!

Надя выбежала из квартиры матери и побежала оттуда прочь.

Зина молча смотрела в пол и не знала как это откомментировать. Полина посмотрела на дочь и вынесла свой вердикт:

— Она пошла по тому же пути, что и ты.

— Я вижу, — пусто сказала она, — я все вижу…

Зина прошла в свою комнату и упала на диван. Ей сразу вспомнилось то самое лицо. Человек, которого она любила, и за любовь которого боролась. И не разбирала методов, которые она использовала.

Зина перебирала в памяти его черты лица, те руки, те глаза и губы, которые заставляли ее забывать обо всем. И эти губы никогда ее не целовали, хотя он числился ее женихом. Все это осталось детской игрой. И было страшным обманом для нее думать, что погибший восемнадцать лет назад при взрыве гаража, Андрей Носов, любил ее когда–то. Потому что Андрей никогда ее не любил.

Тимофей продолжал названивать в квартиру Андрея, но никто не отвечал. Он уже отчаялся — поскольку знал, что Спицын точно дома, как вдруг ему повезло — дверь открылась и какая–то женщина с пуделем вышла на прогулку. Тимофей юркнул в подъезд и вызвал лифт. Очень скоро он оказался на последнем этаже, подошел к двери и увидел, что она не заперта. Толкнув ее понял, что в квартире темно. Пройдя в прихожую и затворив за собой дверь Тимофей потянулся к выключателю и увидел, что на выходе из ванной комнаты, в которой горел свет лежал Андрей в банном халате Антона.

— Андрей! — воскликнул Тимофей и кинулся к лежащему. Быстро нащупал пульс и проверил глаза. Метнув взгляд на письменный стол он увидел пустую тубу из под снотворного, — что же ты наделал?!

Тимофей схватил Андрея и потащил его в туалет, где старым способом вызвал у него рвоту. После этого Андрей понемногу стал приходить в себя. Тимофей довел его до раковины, помог умыться — после проводил до кровати и уложил. Через некоторое время Андрей заговорил:

— Это конец, — сказал он дрожащим голосом.

— Так, — нетерпеливо сказал Тимофей, — сегодня какой–то сумасшедший день. Можешь по порядку рассказать что случилось?

— Антон пришел и сказал, что не любит меня, что он любит Надю и у нас все кончено. Что я запудрил ему мозги, совратил его, далее по списку…

— Ничего не понимаю, — Тимофей пытался логически проанализировать свершившееся крушение. Этому значительно мешало собственное беспокойство насчет пропажи Риты, но так или иначе вся ситуация с Андреем подействовала на Тимофея как холодный душ, — начни сначала.

— Мы сегодня были вместе, — начал пересказ Андрей, — позвонила Клара и сказала что Евгений вышел из комы и хочет Антона видеть. Он поехал, обещал вернуться и переночевать у меня сегодня. Вернулся. Послал меня, наговорил гадости, оставил здесь ключи и ушел.