— Я хочу всех вас попросить только об одном, — сказала Анастасия твердо, — давайте мы забудем обо всем, что сегодня узнали и начнем жить дальше. Теперь нам действительно нечего и некому прощать. И я очень хочу, чтобы в дальнейшем жизнь не подкинула нам новых обстоятельств, которые бы заставили нас снова взяться за оружие.

— За это надо выпить, — сказал Антон в повисшей тишине и очень скоро все семейство чокнулось бокалами и выпило за новую жизнь.

Автомобиль Тимофея выехал из Северодвинского и только тогда он решился спросить Риту:

— А куда мы ее везем? В ангар в Воробьях?

— Я тебя расстрою, — сказала Рита, — я его сожгла сразу же после того, как ты снял скальп с Зины. У меня тут под сидением спрятано немного витаминов для рептилий. Поэтому… Может мы прямо в зоопарк поедем?

Озерский зоопарк располагался чуть севернее Гидропарка, достаточно далеко от города. В этом месте особым успехом пользовались крытые высокие павильоны, в которых имитировались разные климатические зоны. Особой гордостью был огромный вольер с крокодилами, который можно было обозревать с высокой площадки, а можно из стеклянного коридора, проложенного сбоку от пруда, в котором нежились шесть самых крупных аллигаторов из живущих в неволе. На осеннее–зимний период верхнюю площадку закрывали.

— А у меня есть ключики, — загадочно сказала Рита, — от верхней площадки.

Тимофей расплылся в улыбке:

— Ход твоих мыслей меня очень радует.

— Тим.

— Да?

— Я не хотела говорить при твоих бабушках, но есть еще один факт, который склонил мою справедливость в твою пользу.

— И?

— Ты только на обочину не улети, хорошо?

— Ну говори же!

— Тим, я от тебя жду ребенка.

Тимофей резко затормозил и остановился. Потом обнял Риту и сказал:

— Милая моя. Это же прекрасная новость!

Тимофей включил музыку и заиграла песня шведского певца Салема аль Факира «Продолжаю путь». Под ее аккорды автомобиль лег на курс и очень скоро Тимофей и Рита втащили Гниду на балкончик и сказали:

— Вот мы и приехали! — сказал Тимофей и сорвал с нее повязку на глаза.

— Где я?

— Это уже неважно, — сказала Рита и стала поливать Гниду странной густоватой желтой жидкостью с приятным фруктовым ароматом.

— Что это ты льешь?

— С этим тебя будут кушать с большим аппетитом, — сказал Тимофей и толкнул Гниду, отчего она перемахнула через перила и со свистом полетела вниз. Как только воздух отказался подхватить ее далеко не невесомое тело, оно, под действием силы тяжести с бешеной скоростью легло на свою траекторию падения и полетело. А в ее голове понеслась череда воспоминаний. Полет, продолжавшийся несколько секунд показался ей вечным.

Пролетев сорок метров, Гнида плюхнулась в бассейн, на что моментально отреагировали два крокодила, гревшихся под ярким светом софитов, так как запах витаминной жидкости моментально раздразнила их обоняние. Открылись черные глаза, скрывавшиеся под морщинистым покрывалом и медленно начали движение, управляемые маленькими лапками. Скрежет их когтей Гнида услышала особенно отчетливо…

Рита и Тимофей наблюдали за этим совсем недолго:

— Я обожаю тебя, — сказал он и страстно поцеловал ее, после чего они скрылись с балкона.

Тем временем первый крокодил вгрызся в предложенный ужин — он ухватил часть руки и стал методично пережевывать левую руку. Зубы вонзились в кожу и быстро достигли пропитавшихся витаминной смесью мышц, которые возбуждали в рептилии дикую агрессию, с соответствующим ситуации хрустом и причмокиванием. Второй крокодил кинулся к правой ноге и очень быстро отхватил себе кусок мяса от задницы. Пережевав полученный деликатес крокодил обогнул терзаемую жертву и раскрыл пасть — Гнида увидела зубы, которые очень быстро захлопнулись заточив ее голову в вечный плен. В этот момент она ощутила, как зубы коснулись ее правого уха, которое, оторвавшись от головы быстро проследовало в пищеварительный тракт зеленой твари.

Над поляной стоял идиллический крик Гниды, который регулярно прерывался хрустом костей и бульканьем воды. Крокодилы еще минут семь возились с ее телом, пока пришедшие по зову посетителей смотрители зоопарка не разогнали аллигаторов и не выловили то, что осталось от Надежды Гнидовой. Окровавленное тело вытащили из вольера и положили на бетонный пол. Она истекала кровью и еле дышала, на месте лица можно было увидеть один огромный кровавый фарш и совершенно неясно где именно оно должно быть. Волосы насквозь пропитались кровью, от них исходил запах от которого слабонервные могли упасть в обморок. Внутри Гнида дрожала и билась, боль пронимала ее насквозь и не давала думать — она просто управляла ею. Но смерть никак не хотела приходить, поскольку считала свое появление излишне преждевременным.

Над Озерском восходит солнце. Город просыпается и собирается на работу, учебу и прочие подвиги. Декабрьское солнышко оно тем и ценится — что светит недолго, но очень продуктивно, согревая всех, кто попадает под его лучи, и мгновенно ослепляя.

Анастасия открыла глаза и посмотрела на солнце, которое будто пыталось отогнуть бамбуковые жалюзи ее комнаты, проскочить через зеленый заслон кустов драцены и циссуса и упасть на ее лицо. Вся комната благоухала жасмином — в углу на почетном месте стоял цветущий куст гардении с белыми цветами, которые дарили воздуху свой царственный аромат.

Анастасия поднялась с кровати и накинула на себя легкий халатик из тонкого шелка. Взяла в руки пульверизатор и опрыскала всю растительность в комнате, после чего включила кондиционер, для некоторого понижения температуры в комнате — в противном случае повышенная температура была губительна для циссусов. В помещении еще не осели взвеси жидкости, распыленной на растения. Стоило влаге коснуться листвы как аромат комнаты стал в несколько раз ярче, еще более четким, терпким, волнующим. Что–то в этот момент показалось ей странным, словно зацепилась за острый выступ и больно укололась. Верно — на кусте гардении было семь распустившихся цветков. Вчера утром их точно было девять. Тот что исчез уже увядал и напрашивался на то, чтобы быть удаленным с куста. Но Анастасия не помнила, чтобы сама удаляла цветок. Что ж, значит это сделал кто–то из убиравшихся днем в комнате, пока она была на работе. Бутон мог запросто сорваться с материнского растения на пол, а уж оттуда бы точно перекочевал во чрево пылесоса или ведра для мытья полов. Так что ничего особенного не случилось, — успокоила себя на этой мысли Анастасия.

Следующий шаг алгоритма — пустить воду в ванной. Сейчас будет небольшой щелчок, и уже слышно как вода из крана бьет потоком о поверхность, покрытую дорогой эмалью бежевого цвета.

Через несколько минут Анастасия медленно погружается в теплую воду, сбросив с себя халатик и белье. Прикосновение ее тела к бархатной и приятной воде с мятной солью доставляет несомненное удовольствие. Анастасия уходит в воду, так, что видна только голова. Закрыв глаза она немного лежит и расслабляется. Предстоит сложный день и к нему следует основательно подготовиться, сложить в голове все встречи, все нерешенные вопросы, отложить время для непредусмотренных обстоятельств — их ни в коем случае нельзя не предусматривать — будь то падение атомной бомбы или крушение архитектурного департамента, вокруг которого три года назад было столько шума. Теперь можно открыть глаза, взять мочалку, смочить ее гелем и быстро–быстро мыться.

Спустя 15 минут Анастасия уже шустро орудует феном и досушивает непослушные волосы. Звонит внутренний телефон. Фен выключается и берется трубка:

— Да, я слушаю. Привет, Женя! Да, я спущусь к вам через десять минут. Вы у меня гардении для гербария не воровали? А то у меня пропало два цветка. Замечательно. Ты помнишь, какой сегодня день?…

Андрей проснулся первым и сразу посмотрел на спящего мужа — Антон еще явно досматривал очередной сон. Потому, новый член семьи Гордеевых, взявший новую фамилию, поднялся с кровати и подошел к стене, где в рамочке висело свидетельство о заключении брака между Антоном Гордеевым и Андреем Спицыным, зарегистрированным в городе Копенгагене, Дания.