— Вы можете ей позвонить?

— Ирине?

— Да, — сказала Полина, — я обещала ее проинформировать о вашем приезде сразу же. Ты не возражаешь?

— Нет, — сказал Антон, — я не против. Можно я посплю пока?

— Конечно, — ответила старуха и вышла в коридор, оттуда пошла на кухню, чтобы взять телефон.

Оставшись один, Антон достал из кармана сложенную вчетверо фотографию Андрея и провел рукой по его щеке:

— Милый мой, — сказал он, — как я мог тебе предать, любимый, я так люблю тебя. Убивал ты их, не убивал. Это неважно. Я все равно люблю тебя.

Глаза его очень быстро налились слезами и Антон разразился тихими рыданиями, которые позволял себе только тогда, когда их не видела Гнида. Про себя при этом он уже подспутно начинал ее ненавидеть — потому что в ее присутствии был вынужден притворяться, что не страдает по любимому человеку, которого он предал, отчасти по ее требованию. Хотя это все равно было очень слабое оправдание.

Тем временем Полина убедилась, что внучка не слышит ее и пошла на кухню к телефону. На самом деле Гнида очень умело притворялась потому что откровенно опасалась шпионажа со стороны бабушки. Очень скоро она получила подтверждение своих опасений, поскольку услышала следующее:

— Алло, Ирина?

— Да, это я, — ответил Полине женский голос.

— Я звоню как и обещала вам позавчера, — намеренно понизив голос, — они утром вернулись. Ваш внук просил меня вам позвонить.

— Антон? Как он.

— Очень плохо, судя по всему не ест. Похудел страшно.

— За два дня?

— Я сама испугалась!

Поняв, что к чему Гнида решила готовиться к визиту Ирины, а сама вышла на кухню и предложила заварить для бабушки чая, которого она привезла из деревни:

— Ты знаешь, чем меня побаловать, — сказала Полина, — завари конечно. И мне нужно поговорить с тобой очень серьезно.

— О чем бабушка? — спросила ее Гнида.

— О тебе и Антоне. И теперь это не шуточки, ты можешь сдать кровь на анализ. Что угодно. Но и мне теперь известно это. Потому и тебе бы не мешало узнать.

— Бабушка, — возмутилась Гнида, высыпая в чайник травы, — скажи прямо! — она развернулась к ней лицом и четко посмотрела.

— Вы с Антоном не можете быть вместе — вы брат и сестра по отцу. Ты дочь Евгения Гордеева.

— Я поняла, бабушка, — упавшим голосом сказала Гнида.

— Ты поговоришь с ним?

— Конечно бабушка, — сказала Гнида доставая из нагрудного кармана пакетик с белым порошком, который она ловко засыпала в травяную смесь и быстро залила кипятком. Приятного чаепития, — подумала Гнида, довольная содеянным, — только никто этого теперь не узнает. Антон все равно будет моим.

Над лужайкой заметно вечерело. Патио, перетянутый гирляндами сверкал и отбрасывал разнообразные блики. Разношерстная публика передвигалась от столика к столику нахваливая угощения, которые подавали на этой вечеринке, что размахом переплевывала все предыдущие.

На сцене надрывались Ронгедали со свой «Только минутой». Музыка не напрягала собравшуюся публику, скорее шла фоном — потому что угощение, которым дом Носовых порадовал высший свет намного выше ожиданий последних.

Богатые рты, щедро населенные сильными, но далеко не своими зубами вгрызались в искусно приготовленную плоть, с удовольствием прожевывали и утверждали, что таких яств не ели очень давно, и выбор повара, а особенно выбор мяса был восхитителен.

Первая леди города, супруга мэра, известная своим строительным бизнесом поймала Катю и сказала:

— Екатерина Михайловна, кто ваш повар. Я готова бросить мужа и уйти к нему, — и она рассмеялась, — хотя я еще подумаю о мяснике, потому что никак не ожидала, что ваши мясные деликатесы окажутся столь изысканными и утонченными.

— Спасибо вам за теплые слова, — сказала Катя, — на самом деле в мои планы входит заняться ресторанным бизнесом. Мне кажется, что с моими способностями, я могла бы неплохо заработать.

— Судя по выбору меню, подбору повара и ингредиентов, хочу сразу подписаться в долу, — сказала Первая леди и поймала на ходу известную певицу городского масштаба, — Каролка, — произнесла ей Первая леди, — как тебе мясные деликатесы.

Певица, которую на всех концертах продували ее известной ветродувкой вытянулась в лице, будто сейчас этот самый механизм заработает и ее платье начнет развеваться на ветру, будто она стоит на носу «Титаника» и пытается петь.

— Это просто восхитительно! — сказала она, — а закуски покупные?

— Нет, — гордо ответила Катя, — все приготовлено сегодня лучшими поварами специально для нашего торжества.

— Я просто восхищена, — сказала Каролка, — Катенька, это такой успех! Эти колбасы могут свести с ума кого угодно! Кто ваш мясник?

— На самом деле все охлажденное мясо я заказала в Интернете, — ответила Катя.

— Как современно, — поддержала Первая леди, — вы запишете мне адрес сайта, я хочу чтобы моя кухарка закупалась там же.

— И мне! — аукнулась Каролка.

— Кстати, — сказала Первая леди Каролке, — Катя ищет партнера в открытии ресторана.

— Правда? — удивилась певичка, — это так здорово. Я бы с радостью составила вам компанию — уж очень я потрясена вашим чутьем и способностью подбирать меню. Фреди! — позвала Каролка и к ней скоро подошел видный мужчина с яйцевидной лысой головой и легким гибридом седой бородки и небритости, — это Фреди, — показала Каролка, — мой муж. Представляешь, дорогой, Катя согласна с нами в доле сделать ресторан!

— Это очень хорошая мысль, — согласился мужчина деловито посвистывая, — потому что ваше мясо просто тает во рту. Я не знаю что вы с ним делаете, но такой ресторан сорвет куш за первый же месяц. По крайней мере я точно знаю — все кто присутствуют здесь просто побегут на его открытие, настолько они впечатлены. И я не просто так это говорю. Чистая правда. Пойду поймаю Ди, — сказал он Каролке, — он мне показывал еще какой–то вид закуски, которую я не успел здесь попробовать.

— Ох ж этот Ди, — сказала Каролка Первой леди, — Фреди носится с ним как с писаной торбой.

— Тебя это раздражает?

— Ничуть, — сказала Каролка, — я знаю что они переспали уже, но Фреди не очень доволен. Он написал ему какую–то сопливую песню, совершенный шлак, прошлогодний кошмар какой–то. И всерьез думает, что этот «Титаник» будет пользоваться успехом.

— А твой Томек как? — спросила Первая леди, — ты же все еще с ним?

— Вроде да, но знаешь, он начал меня утомлять. Делает какую–то бесконечную штамповку, однообразную до идиотизма. Даже мальчики–рокеры, косящие под американских тинейджеров и поющих по–шведски выглядят гораздо живее и сочнее.

Катя была очень далека от этой музыкальной темы, но слушала, кивала и с радостью поддакивала. Конечно, в иной ситуации она бы подвергла эти разговоры грозному осуждению, однако общество, в которое Катя так стремилась, на поверку оказалось совершенно другим и даже излишне демократичным — ее даже охватило беспокойство, что Мэр города, уважаемый семьянин, за которого она сама не раз голосовала на выборах, мог тоже оказаться «того», и у него тоже водился свой Ди, Фредик и прочий ужас. А сейчас ей пришлось притворяться, что в ее низшем, мещанском слое, принято осуждать и подавлять, когда мальчик дружит с мальчиком в ЭТОМ смысле. Но теперь уже поздно, придется притворяться, что для тебя это нормально. Может сказать им что ее муж тоже гей, и сын, в сущности тоже? Или не надо.

— Катя, — спросила Каролка, — а почему вы позвали этих лысых неудачников? — она показала на Ронгедалей.

— А мне нравятся их песни, — сказала Катя.

— Соглашусь, что их «Только минута» была неплоха. Но на фоне песен Фреди — слабее намного.

Катя не знала как все это комментировать, так как песни Фреди от других композиторов она отличать не умела совершенно. И тут ее взору предстал шок — Фреди и Ди прелюдно целовались прямо на глазах у всех. И этот поцелуй никого не задевал и не заботил, потому что люди уважали проявление чужих чувств, а Кате так и хотелось показать на них пальцем и закричать что–то базарное. Но она сдерживалась, поскольку того требовали условия игры. Итак, на ресторан себе она уже наторговала. Что бы такого дальше сделать? Конечно — перетащить мужа из авиабизнеса в строительный, и потому она прямо спросила Первую леди: