Полицейский посторонился, и я проследовал за инспектором Гаттоном в каменный док.

— Заприте за нами дверь, констебль, — приказал Гат-тон, — и никого не впускайте.

Внутри я огляделся, и то, что предстало моим глазам, было столь странным и наводящим ужас, что навсегда запечатлелось в памяти.

Свет попадал в ангар через четыре зарешеченных окошка, расположенных под самой крышей; снаружи заглянуть в них было невозможно. Палящие солнечные лучи лились сквозь два южных окна, расчерчивая мощеный пол черной тенью от прутьев решетки. Около носилок на коленях стоял человек, являвшийся, как впоследствии выяснилось, хирургом дивизиона; он был как раз в пятне света, отчего казался полосатым. В двух шагах от него мы увидели инспектора полиции, делавшего заметки в блокноте.

На носилках, укрытый простыней по самую шею, лежал тот, кого я поначалу не узнал, настолько чудовищно было лицо, покрытое неописуемыми зелеными пятнами.

Сдерживая готовый вырваться крик ужаса, я был не в силах отвести глаза от кошмарного зрелища.

— О Господи! — наконец пробормотал я. — Да! Это действительно сэр Маркус!

Хирург поднялся с колен, а инспектор пошел навстречу Гаттону. Я перевел преисполненный ужаса взгляд с носилок на искореженный упаковочный ящик, единственный предмет в этом пустом строении. На него я глядел с не меньшим страхом, чем на мертвеца.

Стальные ленты, скреплявшие упаковку, были сброшены и перекручены, одна стенка разбита в щепки, и на одной из досок крышки я заметил силуэт кошки, грубо нарисованный зеленой краской.

У меня не осталось сомнений: именно этот ящик я видел вчера ночью в гараже Ред-Хауса!

— А я ведь сказал правду, — начал Гаттон, — у вас в самом деле имеются особые сведения, которыми, надеюсь, вы со мной поделитесь. Видите ли, по телефону мне сообщили некоторые подробности, и по прибытии на место я был рад увидеть вас. Мне в любом случае мне пришлось бы с вами проконсультироваться, особенно о… об этом.

Он показал на предмет у меня в руке. Это была зеленая эмалевая статуэтка, изображавшая женщину с кошачьей головой, припавшую к земле, — изделие египетских мастеров, вероятно, четвертого века до нашей эры. Если учесть, что на ящике был нарисован силуэт кошки, то появление фигурки в моей руке казалось столь поразительным обстоятельством, что как только мне вложили ее в ладонь, я замер, не отводя от нее зачарованного взгляда.

Дивизионный хирург ушел, и в здании остались только трое — полицейский, Гаттон и я. Сэр Маркус Каверли являл собой ужасающий образчик человека, умершего от удушья, и хотя в недалеком будущем предстояло вскрытие, вряд ли могли возникнуть сомнения в причине его смерти. Тело обрело столь плачевный вид, должно быть, в результате падения контейнера в трюм с высоты в тридцать футов, и врач полагал, что все повреждения на трупе посмертные, а сама смерть наступила добрых двенадцать часов тому назад.

— Понимаете, — продолжал Гаттон, — когда ящик разбился, предметы, предположительно находившиеся в карманах сэра Маркуса, выпали и лежали среди обломков. Там мы и обнаружили эту женщину-кошку.

— Однако она могла выпасть и не из его кармана, — сказал я.

— Не исключено, — согласился Гаттон. — Но то, что она была в ящике, по-моему, очевидно. К тому же, это не просто совпадение.

Он показал на силуэт, нарисованный на крышке ящика. Я успел поведать ему, что видел накануне ночью в РедХаусе и потому произнес:

— Судьба на нашей стороне. По крайней мере, нам известно, откуда отправлен ящик.

— Именно так, — вновь согласился инспектор. — Конечно, чуть позже мы все равно выяснили бы это у перевозчика, но в деле, подобном нашему, каждая минута на счету. Как представитель прессы, вы вряд ли одобрите мое предложение умолчать об этих двух уликах. Но то, что такие вещи раньше времени просачиваются в газеты, часто тормозит расследование. Итак, что это за статуэтка?

— Это приношение по обету. Подобные статуэтки были у древнеегипетских паломников, прибывающих в Бубастис[4]. Она подлинная, и если вы считаете, что история реликвии поможет следствию, я посвящу вас в подробности сегодня вечером. Надеюсь, вы улучите время заглянуть ко мне.

Гаттон взял у меня фигурку и многозначительно посмотрел на нее.

— Полагаю, — сказал он, — происхождение предмета чрезвычайно важно для нас. То, что изображение почти такой же кошки, только более грубое, есть и на ящике, не может быть простым совпадением.

Бубастис (также Бубастос, Бубаст, Баст, Пер-Баст и т. д.) — древнеегипетский город в юго-восточной части дельты Нила.

Я молча посмотрел на него и спросил:

— Вы думаете, что ящик изготовили специально для тела?

— Без малейшего сомнения, — заявил инспектор Хит из местной полиции. — Он идеальной формы и размера для этой цели.

Я опять принялся изучать обломки, сложенные на полу, и осмотрел несколько предметов, находившихся рядом с ящиком. Это были личные вещи убитого баронета. Полицейские тщательно запротоколировали, в каком из карманов был найден тот или иной предмет. Сэр Маркус был в вечернем наряде, в ящике рядом с ним также обнаружилось его летнее пальто. В пальто нашли портсигар и пару перчаток; в бумажнике оказалось двадцать фунтов казначейскими билетами; визитки, личные бумаги и статуэтка кошки просто выпали откуда-то из карманов. Стекло часов, лежавших ранее в жилетном кармане, разбилось, но часы продолжали тикать рядом с телом мертвого хозяина. Среди вещей, найденных при жертве этого жестокого преступления, фигурировала ротанговая трость с золотым набалдашником; следовательно, каков бы ни был мотив убийства, об ограблении не шло и речи.

— Первым делом необходимо выяснить, — сказал Гат-тон, — где сэр Маркус побывал с момента ухода из дома вчера вечером до момента смерти. Сейчас мне необходимо позвонить в Скотланд-Ярд. До наступления вечера требуется отыскать перевозчика, доставившего груз в доки. А сам я тем временем посещу квартиру сэра Маркуса и Ред-Хаус, который представляется мне средоточием этой загадки.

Он положил эмалевую статуэтку в карман и поднял разломанную доску с изображением кошки.

— У вас в руках плащ, — сказал он мне. — Спрячьте это под ним!

Затем коротко кивнул инспектору Хиту:

— Вы же, — сказал он с мрачной улыбкой, — сейчас выйдете и поговорите с собравшимися!

Дав указания Скотланд-Ярду по поводу извозчика, доставившего ящик в порт, и составив официальное заявление для представителей прессы, инспектор Гаттон втиснулся в мой двухместный автомобильчик, и вскоре мы уже раскачивались и подпрыгивали на побитой мостовой улиц Ист-Энда.

Мы узнали последний лондонский адрес сэра Маркуса, неизвестный мне, из его визитки, и вскоре, с глубоким волнением в груди, я вместе с Гаттоном поднимался по лестнице в апартаменты убитого баронета.

Не успели мы дойти до двери, как она распахнулась и оттуда вышел человек, несомненно, полицейский в штатском. За его спиной я заметил печального и несколько растрепанного мужчину, которого принял за дворецкого покойного сэра Маркуса.

— Здравствуйте, Блайз! — поприветствовал Гаттон коллегу. — Кто вас сюда послал?

— Слуга сэра Маркуса, Моррис, позвонил в Скотланд-Ярд, — последовал ответ, — так как не мог понять, что произошло с его хозяином, и меня отправили к нему.

— Вот как, — сказал Гаттон, — хорошо. Напишите для меня отчет по всей форме.

Блайз удалился, и мы с Гаттоном вошли в прихожую. Дворецкий Моррис закрыл дверь и провел нас в маленькую библиотеку. Около телефона стоял поднос с графином и стаканами, и все говорило о том, что Моррис спешно позавтракал печеньем и виски с содовой.

— Я всю ночь не ложился, джентльмены, — начал он, как только мы вошли в комнату. — Сэр Маркус был хорошим хозяином, и если ему случалось ночевать вне дома, он всегда предупреждал меня. Поэтому я понял, что что-то не так, еще не узнав кошмарную новость.