– Привыкать? – сипло выдохнул Сергей, роняя сигарету в снег.– Привыкать?! – Светящаяся точка канула в сугроб и потухла, точь-в-точь как та молодая жизнь, только что угасшая на руках у врача… – Ну знаете, Наталья, при всем моем уважении к вам…

Медицинская дама заботливо вгляделась в остекленевшие глаза молодого травматолога, огорченно всплеснула пухлыми ручками и надрывно заголосила, призывая медсестру из второй машины, столь же многоопытную и хладнокровную, как и она сама. Молодому доктору немедленно вкололи лошадиную дозу успокоительного и, сострадательно завернув в теплое одеяло, уложили в салоне «скорой», предусмотрительно прикрывая дверцы и отгораживая Сергея от печального зрелища – ряда уложенных на снегу пакетов с трупами.

– Не откачал, значит? – будничным тоном спросила медсестра, выбрасывая использованный шприц.– Жаль, красивая девушка… была… – Ее равнодушный голос не отражал ничего. В отличие от Сергея, медсестра давно привыкла к виду смерти, научившись воспринимать ее как неотъемлемую и обязательную часть нашей жизни.

– А парня еще жальче,– в унисон подруге добавила фельдшерица, с целью конспирации зажевывая выкуренную сигарету пластинкой мятного «Орбита».– Лицо незаурядное и одет потрясно… Поди, сыночек олигарха какого-нибудь…

– Может, вертолет вызвать стоило? – предположила медсестра, методично протирая руки ваткой, смоченной раствором антисептика.

– А смысл? – пожала плечами Наталья Борисовна и раскрыла криво исписанную страницу блокнота.– Ума не приложу, как это на них так неудачно часть стены обрушилась-то? Причем именно в ту минуту, когда они уже из самого побоища выбрались и целовались на радостях…

– Ох, и не говори,– поддакнула медсестра.– Вот горе-то. И романтично, хоть в сериале показывай…

Услышав про романтичность, Наталья возмущенно покривилась. В ее понимании смерть никогда не бывала романтичной, а наоборот – несла с собой жестокость и разочарование. А уж сегодня… М-да, недаром Сергея так задела гибель этих влюбленных…

Она еще раз пробежала глазами скупые строчки протокола, зафиксировавшего примерное время и причину смерти. Впрочем, хотя на вскрытии все уточнится более досконально, но ей и так стало понятным – у них не было ни малейшего шанса выжить. Высокий светловолосый мужчина, наряженный в парадное одеяние эльфийского принца, скончался практически сразу же от попадания в живот острого осколка железа, который, пронзив печень, селезенку и задев позвоночник, почти разрубил его тело пополам. А вот девушка, не уступающая ему внешней привлекательностью, жила еще несколько минут, отчаянно борясь с обширным кровоизлиянием в мозг, вызванным ударом тяжелого куска железного стенового каркаса. Умерла красавица прямо на руках у Сергея, хватаясь за его рукава и умоляюще шепча: «Не хочу, не хочу…»

Фельдшер сочувственно вздохнула и захлопнула блокнот.

«Понятно, что не хочу,– подумала она,– а кто же умирать-то хочет?» – Она сунула протокол в карман халата и усталой походкой побрела к своей «скорой», в кабине которой взахлеб рыдала под завязку напичканная таблетками Галка.

– А этих куда? – окрикнул Наталью седоусый Михалыч, водитель труповозки, намекая на тела погибших влюбленных.

– Ну ты прямо как маленький, Михалыч! – сердито фыркнула медицинская дама.– Первый раз будто возишь…

– Таких красивых – в первый! – Водитель жалостливо утер повлажневшие глаза.– Ить ангелочки вылитые оба…

– В морг! – хрипло рыкнула Наталья, хлопнув по боку машины и чувствуя – вот сейчас она точно не выдержит и разрыдается.– Куда же еще… – А потом добавила вслед отъехавшему автомобилю: – Да не растряси ты деток, олух царя небесного, тебе только дрова возить! – И совсем тихо: – Все там будем…

В Вене шел снег…

«Чего и следовало ожидать! – обращаясь то ли к погоде, то ли к самому себе, вынес приговор герр Крюгер, нервно комкая в руке компьютерную распечатку с только что полученным донесением.– К черту! – Бумажный шарик полетел в корзину, неловко стукнулся об ее край, отскочил и покатился по ковру, насмешливо подпрыгивая, словно живое существо. Адольф разгневанно зарычал, догнал бумажного беглеца и с удовольствием наступил на него ногой, сожалея, что не может поступить подобным образом и со своими нерадивыми подчиненными, провалившими столь тщательно спланированную операцию.– Подумать только, ведьма сбежала! – беззвучно вопила его мечущаяся в панике душа.– Причем сбежала туда, где ее не смогут достать даже все военные силы АНШ. Сбежала на тот свет! А это уже конец… Конец всему: карьере самого Адольфа, Новому Швабеленду, миру…»

– Как отреагирует на наш провал главная база? – Герр штурмбаннфюрер испуганно взъерошил свою обычно безупречную прическу.– Как отреагирует на него сам герр Зауберкюнстлер? – От этой мысли фон Крюгеру стало плохо… Он, задыхаясь, рванул воротник узкого кителя, судорожно хрипя и дергая кадыком…

Марча Ган, практически незаметная в окутывающем кабинет полумраке, неслышно поднялась со стула, налила стакан воды и подала его боссу. Адольф выпил воду тремя шумными глотками и благодарно кивнул, глядя на свою ассистентку с растерянной доверчивостью, сигнализируя: «Мне срочно требуется твоя помощь!» Марча самодовольно улыбнулась, ибо именно этого она и ожидала.

– Ну-ну,– ее широкая ладонь успокаивающим жестом легла на затылок шефа, привлекая голову Адольфа к себе на грудь,– все поправимо…

– Как? – встрепенулся штурмбаннфюрер, но, повинуясь сильному нажиму, снова уткнулся носом в белую блузку ассистентки, вдыхая исходящий от нее запах химчистки, отдающий морозной свежестью. Ранее он казался Адольфу омерзительно несексуальным, но сейчас… Сейчас все изменилось…

– Помоги! – униженно пробормотал герр Крюгер, обнимая любовницу за талию и целуя ее в шею. Да, теперь он был готов пообещать Марче все, что угодно. Даже себя. Всего – целиком и полностью.– Помоги мне, родная, любимая, единственная…

Запрокинув голову и наслаждаясь его поцелуями, фрейлейн Ган победно улыбалась, прекрасно понимая – на сей раз она победила. Победила благодаря той, незнакомой ей девушке, которую наемнице полагалось бы ненавидеть, но к которой она испытывала невольную симпатию и чувство искренней благодарности. И все же – она уже готовилась ее предать ради личной выгоды и собственного счастья…

– Послушай,– серьезно произнесла телохранительница, отстраняя пальцы Адольфа, расстегивающие ее блузку.– Почему ты решил, будто все пропало?

– Издеваешься? – Герр Крюгер, будто ужаленный, отпрыгнул от любовницы и уставился на Марчу безумно вытаращенными глазами.– Они же погибли! Ведьма и ее воин – покойники! Мне прислали фото их трупов…

– И ты поверил? – снисходительно хмыкнула фрейлейн Ган.– Поверил в этот вздор?

Штурмбаннфюрер взволнованно прошелся по кабинету, полы его неряшливо расстегнутого кителя смешно развевались.

– Ты полагаешь, они живы? – с дрожью в голосе спросил он, обращая к Марче горящий надеждой взор.

– Нет, они мертвы! – еще ироничнее хмыкнула та.– Стопроцентно!

– Я тебя не понимаю,– застонал Адольф.– Ты меня совсем уже запутала…

– Все элементарно, дорогой! – Фрейлейн Ган остановила растерянно мечущегося мужчину и собственнически притянула его к себе.– Живучих тварей лугару не так-то легко убить. Вспомни, чему нас учили: их смерть может наступить лишь от ран определенного свойства… И значит, они…

– …оживут! – озаренно ахнул фон Крюгер.– Точно! И как я не догадался сразу? Да это же просто…

– …хитрая уловка,– кивнула Марча.– Попытка обвести нас вокруг пальца. И, следует признать, это у них почти получилось…

Герр штурмбаннфюрер сардонически хохотнул и уселся в свое рабочее кресло, ощущая себя преступником, получившим помилование за минуту до начала казни.

– Что мы предпримем? – спросил он, призывно трогая Марчу за коленку.

– Первым делом нужно разлучить проклятую венгерскую ведьму с ее не в меру ретивым охранником…

– Он от нее не отцепится! – кисло буркнул Адольф.– Откуда он вообще появился, этот Изгой? Его давно уже считали бессрочно осужденным предателем, надежно изолированным от всего мира, и поэтому не принимали в расчет.