– Наши законы справедливы! – важно сообщил Вадим.– И если бы мы все их соблюдали, то никто бы не погиб…

Его слова звучали настолько правильно, что я почему-то совсем в них не поверила…

– Он всегда игнорировал Белу Фаркаша и таил против него зло! Он выжидал удобного момента… – воспользовавшись затянувшейся паузой, подло выболтал Вадим.

– Ты намеревался убить моего отца и повторно завоевать мать? – ошарашенно взвизгнула я.– Ты… ты – зверь!

Алые губы Вадима расплылись в торжествующей улыбке.

– Нет! – надрывно выкрикнул Рейн, и я увидела две прозрачные слезинки, скатившиеся по его впалым щекам.– Нет, я не хотел убивать своего брата. Но я был согласен ждать Людвигу до скончания веков!

– Не верь ему, милая,– холодно отчеканил мой муж.– Он и меня когда-то братом называл, а все-таки предал. Предав одного, легко устранить и второго!

Рейн тяжело сглотнул, понимая, какими нелепыми покажутся мне сейчас любые его оправдания.

– Я обожал свою младшую сестренку,– похоронным тоном подхватил Вадим,– и никогда бы ее не обидел. Я бы защитил ее от Калеба, от лугару, да хоть от всего мира! – не своим голосом заорал он, потрясая сжатыми кулаками.– А этот проклятый предатель отнял у меня все – семью, дружбу, тебя! И когда я наконец тебя отыскал, любовь моя, то поклялся растоптать всякого, кто посмел встать между нами!

– Но, Вадим,– ошеломленно шепнула я,– а как же наше кровное родство?

– Забудь,– надменно усмехнулся он,– эти бессмысленные правила, придуманные людьми. Зачем они нам? Так ты пойдешь со мной, единственная моя? – Он протянул мне свою раскрытую ладонь.

– А он? – Выразительным взмахом ресниц я указала на Рейна, поникшего и печального.

– Пусть получит то, чего заслуживает! – торжественно провозгласил Вадим.– Смерть!

Мое сердце затрепетало от жалости к несчастному, всеми отвергнутому Изгою.

– Пощади его,– просила я, заискивающе заглядывая в глаза мужа,– пожалуйста…

– Ну нет.– Оборотень хищно оскалился, схватил меня за запястье и силой поволок к окну.– Я жажду мести!

– Тогда я с тобой никуда не пойду! – отчаянно отбивалась я, оглядываясь на безучастного Изгоя и взглядом умоляя его о помощи. Но, увы, Рейн стоял неподвижно, предоставив мне самостоятельно решать и свою, и его судьбу.– Отпусти меня…

Вадим вдруг так резко выпустил мою руку, что от неожиданности я упала на пол, и злобно засмеялся:

– Если не пойдешь, то я прикажу убить твою глупую подругу!

– Галку? – ахнула я.– Где она?

– Здесь,– сообщил муж,– в моей машине. Эй, парни,– он повысил голос,– а ну-ка потормошите немножко нашу беленькую цыпочку!

До моего слуха донесся грубый многоголосый мужской ржач и истошный женский визг. Я мгновенно узнала Галинин голос.

– Ева! – со всей силы слезливо блажила моя подруга.– Прости меня и спаси. Я не хотела тебя предавать, меня обманули! Мне пообещали: участвуя в слежке за тобой и в твоей поимке, я окажусь причастной к спасению мира. Я никогда не видела Логана в лицо и даже не предполагала, что он и есть Вадим…

Я в панике схватилась за голову, уже ничего не соображая и судорожно пытаясь понять – кого мне нужно спасать в первую очередь, Галку или Рейна? А ведь, помнится, как-то, сидя у себя на кухне, я обещала Галке свою помощь…

– Выбирай! – хладнокровно потребовал Вадим.– Останешься с ним – и мои мальчики всласть позабавятся с твоей подружкой, а потом выколют ей глаза, отрежут уши и грудь, выпустят кишки…

– Прекрати! – закричала я, чувствуя, что схожу с ума.– Я тебе не верю, ты же – не чудовище!

– Еще какое чудовище,– грубо хохотнул оборотень.– Я тебя не обманываю! – Он выхватил из кармана что-то мятое, грязное и бросил мне в руки.– Я ее убью, точно так же, как уже убил твоего старого еврея…

Я развернула брошенный мне предмет и обмерла, ибо он оказался шапкой несчастного Абрама Соломоновича, сплошь заляпанной потеками засохшей крови. Так, значит, Вадим жестоко убил слабого пожилого человека, растерзал из одного лишь животного желания убивать!

«О боги,– мысленно молилась я,– научите меня стойко переносить все выпавшие на мою долю беды и испытания. Наделите меня мудростью и милосердием!»

И тут я внезапно прозрела! Мои мысли обрели необыкновенную ясность, доселе им несвойственную. Вадим не гнушается шантажа и прочих нечестных методов воздействия, а ведь совсем недавно Рейн тоже просил меня стать хитрой и, если это потребуется, без угрызений совести прибегать ко лжи и обману. И вот теперь для меня настало время раскрыть всю глубину своего характера, позволить себе проявить истинные женские черты – непредсказуемость, изворотливость и коварство…

– Пойдем поговорим снаружи, наедине,– предложила я мужу, одаривая его самой обольстительной улыбкой, какую только смогла изобразить.– Посекретничаем!

Вадим остолбенел от неожиданности, глупо хлопая глазами и взирая на меня, будто на одно из семи чудес света.

– Но,– потерянно лепетал муж,– Изгой же сбежит…

– Не сбежит! – уверенно пообещала я, а затем выхватила из ножен серебряный кинжал «Луч Селены», подаренный мне Кружевницами, и с размаху всадила его Рейну под ребра…

Вадим подал мне руку и галантно помог выбраться из подвала. В его глазах застыло опасливое восхищение, лишь усилившееся после того, как я коротко сообщила ему, что это за кинжал и откуда он у меня взялся. Поцелуй горячих губ мужа обжег мои холодные, будто лед, пальцы:

– Моя королева! – Его так и распирало от гордости за себя, за то, какая женщина находится рядом с ним.– Моя чаладанья!

Я наградила оборотня преданной улыбкой, приложив максимум усилия для того, чтобы казаться искренней и естественной. Хотя бы сейчас, пока там, в подвале, лежит парализованный воздействием метеоритного серебра Изгой.

Над городскими крышами занимался бледный зимний рассвет. Первые солнечные лучи, скромные, серо-розовые, нехотя растекались по напыщенно-крикливой зеркальной туше отеля «Атрия-Хиатт», карабкались по ступенчатым очертаниям конторы авиакомпании «Малев». Здесь не звонили колокола, зато музыкальным отголоскам старины тут внушительно урчали моторы шикарных «роллс-ройсов», развозивших по офисам преуспевающих бизнесменов и олигархов. По улицам не разливался аромат утреннего кофе, сваренного в уютных старомодных кофейнях. Тут пахло деньгами, властью и убийствами – любимыми запахами всех разбогатевших на обмане выскочек, считающих себя хозяевами мира. Я брезгливо принюхалась… Нет, тут не пахло – тут смердело!

Узкий проулочек перегородили четыре бронированных джипа, наглухо блокируя въезд и выезд. С десяток основательно вооруженных мужчин лениво покуривали чуть поодаль, бросая в мою сторону опасливые и настороженные взгляды. Все как на подбор высокие, атлетически сложенные и коротко остриженные. Личная гвардия Логана, его верные шавки и охранники. Я пренебрежительно усмехнулась, ощущая шквал идущих от них эмоций: недоверие, насмешку, недопонимание, острую плотскую похоть.

Моя усмешка стала еще ироничнее – ну да, эти беспринципные мордовороты, для которых человека убить – раз плюнуть, наверное, немало всякого разного обо мне наслушались. А сейчас они выглядели откровенно разочарованными, ибо вместо ожидаемой непобедимой воительницы перед ними предстала измученная худенькая блондинка, высокая и тонкая будто тростинка, с испачканным кровью и грязью полудетским растерянным личиком. Никто не ожидает от меня никакого подвоха. Кажется, я всем кажусь инфантильной и слабой, а значит, никто не догадается о моей настоящей силе. И естественно, о моих планах…

Заметив, что меня буквально качает от усталости, Вадим властно махнул рукой, подзывая свою свиту. К нам почти бегом бросился совсем молодой парень с неприятным острым лицом, поднося термос с горячим шоколадом. Налив дымящийся напиток в крышку термоса и вложив серебристый стаканчик в мои ходуном ходившие пальцы, муж удрученно покачал головой и, достав из кармана пиджака фляжку с коньяком, протянул ее мне. Сделав несколько глотков его любимого «Араспела», а затем запив их сладким тягучим шоколадом, я почувствовала, что оживаю.