На улице было пасмурно. Заварив себе большую кружку крепкого сладкого чая и закутавшись в телогрейку, Женя сидел на ступенях крыльца, ведущего во двор, и бесцельно смотрел на дровяник. Обидно. Вчера у него ничего не получилось. И не могло получиться. Ольга уже сошла с ума, ей ничем не поможешь. Даже если не все так плохо, она никому и ни во что теперь не поверит. Для Ольги реальности больше не существовало. Если она еще не потеряла рассудок, то понимала, что ее больше никогда не выпустят из плена Видений. Будут искусственно кормить через капельницу и мучить образами до тех пор, пока она не даст интересующую федералов информацию. А интересует их все, что связано с сопротивлением. С террористами, как они это любят называть. Как же глупо было лезть к ним в пасть! Ну и что с того, что он убедил себя в том, что это был несанкционированный арест? Как он вообще мог про это подумать? И то, что ее не поместили в Бутырку или Лефортово, еще не говорит, что нет ордера на ее арест. Всё. Эта тема закрыта. Ему нужно искать другой путь.

Проверив лог вчерашних прогулок по Видениям, Женя убедился в том, что он не оставил следа при взломе и бегстве. Это радовало. Теперь ему осталось пересидеть несколько дней в деревне и как ни в чем не бывало через недельку вернуться из отпуска на работу. А здесь его никто не достанет. Этот дом Женя купил у одной древней бабки, у которой не было родственников. У нее вообще никого не было кроме старой фронтовой подруги, к которой она и переехала жить после продажи дома. Женя не стал переоформлять собственность, даже когда бабка умерла. У него была ее нотариально заверенная расписка, на случай если возникнет необходимость подтвердить собственность.

Женя любил приезжать в деревню. До недавнего времени она оставалась островком, почти не тронутым цивилизацией. Правда, в последние полтора года Видения проникли и сюда.

Головная боль окончательно утихла где-то к трем часам. Одевшись поприличнее, Женя решил пройтись до местного магазина. Развеяться. Осмотреться. В принципе, в подвале у него был неплохой запас консервов, да и из города он с собой кое-что привез, но посещение местного магазина – это было как дань уважения приезжего к аборигенам.

Местных школьников было не более десятка, поэтому сельскую школу закрыли еще пять лет назад. Теперь, чтобы учиться, им каждое утро приходилось добираться до райцентра. Правда, сельская администрация обещала с нового года наладить виртуальное обучение. Минобразование уже выделило средства на покупку необходимого для Видений оборудования. Взрослое население деревни трудилось на государственной агроферме. Практически тоже самое, что советский совхоз, только КПД в разы больше.

На улицах было пустынно. У соседнего дома, на лавочке, сидели четыре бабки.

– Здравствуйте, – проходя мимо, сказал Женя.

– Здравствуйте, – отозвались бабульки.

И зашептались за его спиной:

– А кто это? Москвич. Дуськин дом купил. В отпуск, что ли, приехал? Ну, уж не картошку копать. Дачник.

Скорее машинально, чем от любопытства Женя достал терминал и проверил Видения. Видений у бабушек не было. Они сидели на завалинке почерневшего бревенчатого дома-пятистенка, и их это абсолютно не расстраивало. В провинции далеко не все имели похожие взгляды на свою жизнь, но большинство деревенских не переживало из-за того, что живет в деревне, а не в городе. В деревне жили их родители, в деревне живут их дети и, скорее всего, останутся жить внуки. Это была их жизнь, и она их устраивала.

Женя находил деревеньку очень милой. Такая стандартная, среднерусская деревня на пятьдесят-шестьдесят домов. Ретуши Видений было не так много, и если они были, то чаще что-то экзотическое. Один чудик жил в английском замке. Та яхта, которую Женя видел на пруду, стопроцентно была его. Ему наверняка нравилось любоваться ею через окно столовой, в которой по утрам он пил кофе и ел яичницу с грудинкой. Или овсянку?

А Женя же сейчас ловил кайф от банального вида нетронутой цивилизацией природы. «Наверное, это кризис среднего возраста, – думал он. – Когда, имея в городе квартиру, хорошее место работы, ты вдруг начинаешь подумывать; а неплохо бы было жить вот в этой самой деревне. Где нет пробок, все спокойно и тихо.

– Здравствуйте, – поздоровался Женя, войдя в магазин.

– Здравствуйте, – хором ответили продавщица и четыре бабки.

Еще с детства Женя запомнил, что с бабками нужно здороваться. Тогда ты будешь хорошим мальчиком. А если не здороваешься, то ты хулиган. Спокойнее живется, когда все бабки на свете считают тебя хорошим мальчиком.

Сельский магазин тоже подвергся трансформации. Внутри он стал просторнее, ассортимент на прилавках заметно прибавился за счет фантомов. Виртуальные товары можно было заказать и получить, как при покупке в обычном интернет-магазине. Только сельскому покупателю не нужно было разбираться, как это работает, регистрироваться, искать способы оплаты. Достаточно было подойти к товару и ткнуть в него пальцем. Видения идентифицировали пользователя по номеру чипа, уточняли адрес доставки, и по кодовому слову «домой» курьерская служба привозила заказ по месту жительства. Склад магазина дистанционной торговли располагался в райцентре и развозил заказы по деревням раз в сутки.

Отстояв небольшую очередь, Женя купил хлеба, три бутылки областного пива, десяток яиц, пачку чая. А еще колоду карт и складной перочинный нож. Еще в детстве, когда он ездил на каникулы в деревню к бабушке, в первый же день он обычно покупал карты и нож. Это было что-то вроде ритуала, и он решил не отступать от него даже сейчас. Продавщица, унылая серая мышка лет пятидесяти, не пользовалась не только Видениями, но даже косметикой. В этом сельмаге она работала четвертый месяц, но так и не научилась отличать местных жителей от дачников. Равнодушно обслужив покупателя, она вернулась к чтению женского романа, не дожидаясь, когда Женя выйдет за дверь.

Остаток дня Ковалев провел в саду. Жарил на углях свиные ребрышки, пил пиво, топил баню. И размышлял.

Все-таки Видения опасны. И болтуны, которые кричат об этом, не так уж не правы. По крайней мере Ольгу они точно доконали. Почему только ее? Значит, при помощи Видений все-таки можно убивать. Не случайно, а намеренно. И, следовательно, используя страх перед смертью, подчинить свой воле поступки человека. Да и не обязательно кого-то убивать. Можно подменить реальность так, что неожиданно возникшая опасность, окажется незамеченной. Например, убийца спокойненько подойдет и ударит ножом в грудь, а ты даже не подумаешь увернуться. Или совсем просто. Из поля зрения исчезнет едущий по дороге грузовик. Ты смотришь налево, направо. Никого нет. Смело переходишь улицу, и несущийся ЗИЛ наматывает твои кишки на колеса. Можно поспорить, что следователь оформит все как несчастный случай, произошедший по вине потерпевшего, – отсутствие должного внимания при переходе проезжей части.

После бани Женя активировал Видения и привычно выбрал визуальный конструктор. Несложные манипуляции с настройками…

Женя в блаженстве сидел на веранде на берегу Атлантического океана и в компании друга пил текилу. В этом была определенная прелесть. Все вкусовые ощущения от текилы есть, а голова светлая. Хоть ведро выпей. Морской бриз, пробивавшийся сквозь сумерки, умиротворял. Женя собрался было убрать внешние атрибуты и оставить только собеседника, но потом не стал. Лень. Пришлось и дальше пить виртуальную текилу и сидеть на берегу моря.

– Что-то случилось? – спросил виртуальный Ницше, когда программа среагировала на биотоки мозга пользователя и обнаружила признаки тревоги.

– Похоже, надвигается беда, – задумчиво ответил Женя.

– Тучи, появившиеся на горизонте, еще не означают грозу. Иногда это просто пасмурная погода.

– Пасмурная погода? У меня подруга погибла. Ввязалась в борьбу с корпорацией, и ее убили. Я даже не знаю, за что именно. В моем представлении она была мелким хулиганом. Максимум, что она могла натворить, – сунуть нос куда не надо. В остальном вполне безобидный балбес. Не «блондинко», конечно, но и до Софьи Ковалевской ей как до Луны. Ну, ходили на демонстрации, что-то там кричали. И если за это убивают… А тут еще ко мне барышня подвалила. Говорит, журналистка. Глупые вопросы задавала. А я, как фраер ушастый, пустил слюни и столько рассказал, что, когда представил, что она может оказаться подсадной, мне страшно стало. Получается, я под колпаком.