Всё всегда именно так и происходит - внезапно и больно. Разочарование - оно такое. Сколь долго б мы ни жили в своих иллюзиях и сказках, верили с наивностью детей в доброту и Деда Мороза, в любовь до гробовой доски, в слова мужчин, сказанных в порыве и в моменте, и в то что зло всегда и непременно будет наказано, и в то что обязательно в нужное время найдётся рыцарь на белом коне и победит зарвавшегося дракона, и очень много этих "в то..." Жить без веры и надежды люди не умеют. Им же все поют в уши сладкими голосами: "Верь! Надейся! Что бы не происходило, а ты надейся и верь..." И никто и никогда не скажет честно, как отсечёт загнивающую плоть острейшим скальпелем: "Надежды могут быть необоснованными и беспочвенными. Пустыми и глупыми. Это - плацебо. Это - иллюзия. Это - ложь. Они по капле каждый день будут отравлять и портить вашу жизнь. Их нужно отследить и убить, убить самыми первыми, чтобы они не давали сил и подпитки ложной вере в неосуществимое. Такая надежда и вера - они, как сильнейший наркотик - дают сладостные галлюцинации и временное наслаждение. Чем больше и чаще дозы, тем сильнее вы садитесь на иглу обмана. Крах всегда страшен.." По сути всё именно так и происходит. Только эта надежда и вера дают нам силы, помогают просыпаться по утрам и ждать прихода ночи, ведь надо же во что-то людям верить? Без веры в такие правильные и прописные истины, что чёрное исключительно чёрное, а уж белое непременно белое, жить невозможно вообще, да что там говорить - просто страшно и противно, но жизнь - она гораздо проще, чем кажется - рано или поздно дурман рассеивается и мыльные пузыри лопаются. То, во что ты верил, ждал и любил, рассыпается словно карточный домик. И ничего уже не собрать, не сложить, не склеить и не починить. Ничего. Нет ничего абсолютного - ни зла, ни добра, ни тьмы, ни света, ни надежды и веры без разочарований, ни любви без ненависти, ни желания умереть от того, что жить бессмысленно...

Дракон окажется не милейшей огромной копией раскормленной рептилии, а отъявленным негодяем, эгоистом и садистом, чахнущим только над своими сокровищами. Рыцарь - всего лишь любителем подраться и помахать мечом, гулёной, бабником и редкостным пройдохой. Который в реальной жизни не умеет ничего кроме, как тешить своё эго - меряться силушкой богатырской, горланить песни, бить морды и вести распрекрасную холостяцкую жизнь, не обременяя себя принцессой. Дед Мороз - всего лишь дядька с красными мясистыми щеками, пропитым носом, фигурой, удобной для костюма и привязанной бородой из ваты. Он приносит подарки, купленные родителями, иногда путает их, по причине сильной нетрезвости и ему совершенно по барабану песенки и стихи, которые ты зубрил и репетировал последний месяц. А любовь "навсегда и навеки", "...которая никогда не проходит, иначе это не любовь...", любимая фраза всех кинутых сильных женщин с котами вместо мужа, сказанная однажды Сергеем Бодровым младшим, говорит только об одном - Сергей, пусть земля ему будет пухом, просто не дожил до того момента, когда она действительно становится в тягость и не нужна. Нет абсолюта, всё относительно.. Главное с собой быть честными до конца и не бояться этой неприглядной правды.

Лера горько вздохнула и потрогала рассечённую губу - та ещё кровила. Боль была внутри - в душе, в сердце, губа не болела. Боль внутри раздирала её на части и снова, и снова, и в который раз пела Валерии свою заунывную тоскливую песню, от которой всё леденело вокруг. Взгляд упал на браслеты, выскользнувшие из длинных рукавов - искусно сделанные, видно, что старинные и внушающие уважение и страх. Вещь, всего лишь вещь, но от них исходит сила, которая заставляет бояться. Эти почернённые коварные тюремщики из полиагра очень осложнили Лере жизнь. Они мешали. Они мучали. Они разрушили надежду и веру. Они разочаровали и всё испортили.

В двери задвигали ключом. Валерия подобралась и сгруппировалась. На пороге стояла её тюремщица, как обычно собрана, деловита и строга.

- Поднимайтесь! - скомандовала она. - И идём. Живо, леди! Не заставляйте меня применять к вам силу.

- Ого, значит Локки близко, раз меня опять куда-то прячут... - усмехнулась и поднялась. - Что ж, веди, любезная моя тюремщица. Я готова.

- Об исчадии ада я ничего не знаю. И знать не желаю. Попрошу идти молча, леди, и не совершать попыток побега - это бессмысленно. У меня есть полномочия применять к вам силу, и я непременно этому последую при первом вашем шаге. Я предупредила, леди. Идёмте и очень быстро! - и больно вцепившись Лере в локоть, потащила её, словно трудолюбивый муравей сонную гусеницу - ловко и проворно. Гусеница только успевала перебирать лапками и не удариться о каменные выступы в полумраке коридора. Что-то изменилось... Валерия всем телом и нутром ощущала - что-то изменилось. Сам воздух будто пропитался электричеством и искрил. Пахло озоном и чем-то неуловимо знакомым. Здесь определённо что-то происходит и она будет полнейшей дурой, если не сбежит не смотря на все угрозы этой блёклой мыши. Локки здесь. Он пришёл за ней. Если бы не эти демоновы браслеты, как же они ей мешают и как они не кстати, она бы помогла ему.

И тут стены содрогнулись и пол под ногами завибрировал. Запах озона стал невыносимо ярок. Как вспышка. Вспыхнул и медленно угасал, растворяясь в спёртом воздухе, оставляя послевкусие на языке. То, что её спрятали в подземелье на самых нижних ярусах пещер Валерия даже не сомневалась, а сейчас её тащили ещё и ещё ниже. Дышать становилось тяжелее с каждым витком каменных ступеней. Воздух был упругий и тяжёлый. Глубину погружения она не могла себе представить. Это уже был уровень скрытых убежищ, замаскированных хранилищ и каких-то укрытий для большого количества людей или нелюдей, кто ж их знает? И если отзвук того, что творится наверху, а там творилось что-то страшное, она даже не сомневалась в этом, достиг низа с такой мощностью, то что же происходило там? Беспокойство и страх сжали ей горло. Она судорожно задышала.

- Подожди... Прошу... Дай мне отдышаться... - выдохнула Лера.

- Идёмте, леди! Сейчас опасно спускаться на лифте. Шевелите своими ножками. Скорее!

- Что происходит наверху? Скажи мне? И где все? Почему тут так пусто?

- Слишком много вопросов, леди. Вы должны идти молча, я вас предупреждала.

- Я не могу идти молча! Что там происходит, ответь мне?

- Что-то происходит, леди... - прошипела тюремщица и с упорством маньяка потянула Леру за собой. Новый мощный толчок и словно гул опустился вниз по стенам - они задрожали. Лера на секунду представила себе, как Локки, став огромной чёрной рогато-хвостатой глыбой с ярко красными глазами и пламенем из раздувающихся ноздрей, принимает на себя удар за ударом от этого мерзавца, имя которого она не могла произнести, как ей тут же стало плохо. Локки силён, очень силён, но он не всесилен! Ему нужна связка.

- Отпусти меня... - умоляюще попросила она. - Отпусти меня, слышишь? Я не могу больше идти. Там происходит что-то страшное. Слышишь? Я должна быть там... Отпусти меня!

- Спускаемся, леди! И без истерик. Там вам сейчас точно не место... - и с силой дёрнув Леру за руку, поволокла её вниз.

- Нет! - закричала Валерия, упираясь изо всех сил. - Я больше никуда не пойду с тобой. Пусти меня! Пусти! - мощная, совсем неженская хватка за горло и сильнейший удар спиной об каменную стену. Лера мысленно взвыла от боли. Камни впились в кожу, даже ткань платья не спасала от них.

- Леди меня плохо поняла? Леди желает, чтобы её придушили и отволокли за волосы вниз, пересчитывая упругой задницей все ступени? Леди этого действительно хочет? Да?

- Нет... - еле выдохнула Валерия. - Не хочет...

- Тогда замолчите и быстро идите вниз туда, куда я вам прикажу. Живо! Это понятно, леди?